Очи черные. Легенда преступного мира

Михаил сделал вывод, что под словом «Мадам» имелась в виду сама Черная моль, которая решила посетить выступление своих подопечных.

— Я хочу посмотреть, как ты танцуешь. Из зала. Это возможно? — вежливо уточнил молодой человек, понимая, что этот вопрос не совсем уместен. Лье так подрагивала от волнения, что не сразу поняла суть сказанного им.

— Я не знаю… если бы ее не было… Это может стать проблемой, — размышляла она.

— Ему безопасней находиться в зале, потому что если его обнаружит Мать революции, кто знает, чем закончится вечер для этого красавца! — вступилась Душечка, сидящая у зеркала в нескольких шагах от них. Она с любопытством рассматривала Михаила, отметив для себя хорошее телосложение и, хоть и юное, но достаточно мужественное и привлекательное лицо.

— Да, ты можешь взять выпивку и сесть за крайний столик. Его оставляют для наших специальных гостей, — растерянно произнесла Лье, понимая, что его присутствие в зале опасно не меньше. Им запрещали личные связи с мужчинами, если они не приносили коммерческой выгоды — таков был кодекс банды «Черная моль». За неподчинение девушек лишали «крыльев». Вырезали нанесенное клеймо и обривали наголо, после чего отдавали какому-нибудь бродяге или бандиту, и он мог делать с этим «подарком» все, что ему заблагорассудится.

Среди девушек бродила история про девицу, с которой подобный ритуал провели прямо на сцене кабака. Гости аплодировали, думая, что это — часть инсценировки. Затем ее продали кому-то в зале за смехотворную сумму, пообещав, что она выполнит все, что скажет ее новый хозяин. Мадам лично выписала бумагу, согласно которой купивший провинившуюся становился обладателем девушки. О бедной девушке, ушедшей с молотка, долго ничего не было слышно, а потом части ее тела, объеденного крысами и собаками, нашли на одной из московских свалок. То, что сделал с ней ее душеприказчик, поражало воображение. Эту историю любила пересказывать Мать революции каждой вновь прибывшей девушке, давая шанс не заключать сделку с дьяволом — с Черной молью.

— Беги, деточка! Ведь после того, как твое плечо украсит наше клеймо, дороги назад уже не будет! — произносила она зловеще.

Лье часто вспоминала этот разговор, когда перед ней встал выбор: вернуться на холодную улицу и продолжить добывать себе крохи на пропитание или остаться в теплом месте с едой и чьей-то заботой о ее будущем. Все, что от нее требовалось, — соблюдать кодекс Черной моли, став частью огромной семьи, где не было места мужчинам. Противоположный пол был лишь источником добычи благ для приличного существования. Девушки соблазняли, отдавались, шантажировали и при необходимости убивали своих жертв. Они были изящными приманками для слабовольных мужчин, которые не могли устоять перед красотками, и вынуждены были за это жестоко расплачиваться, порой собственной жизнью.

— Мир жесток, детка! Если не ты — то тебя! — печально выдохнула Мать революции, когда Лье вернулась со своего первого дела. В кабаке ее заприметил холеный дворянин, который долго добивался расположения миловидной субтильной девушки. Он просил ее наряжаться мальчишкой и делать разные вещи, о которых раньше девушка из небогатой, но приличной семьи не могла даже и помышлять. Лье приходилось проводить много времени в компании отвратного богача, от которого пахло потом и сигарами. Она терпела его до момента, пока не выяснила, как открыть сейф в его огромной квартире. Лье убила похотливого извращенного толстяка и ограбила. После этого пыталась покончить с собой, но ее спасли и на время заперли в специальной квартире с огромной комнатой, похожей на больничную палату. За ней ухаживала красивая женщина с огромными черными глазами и приятной улыбкой. Она назвала себя Лидией и постоянно находилась рядом. Под присмотром этой миловидной дамы Лье быстро восстановилась и когда вернулась в танцевальную труппу кабака, узнала от девушек, что ее сиделку называли Ангелом смерти.

— Через ее теплые руки прошли мы все! — призналась Душечка, которая была в банде почти со дня ее основания.

— Почему ее называют Ангел смерти? Мы ведь выбрали жизнь, — задумчиво произнесла Лье.

— Оглянись вокруг, дорогая, разве это жизнь?..

То, что происходило на сцене, захватывало дух: ноги красавиц взлетали высоко, почти до самого потолка, а тела двигались в таком ритме, что, казалось, зажигательный танец этих дамочек заставляет вращаться землю сильнее. Играла громко музыка, слышался женский визг и благодарные аплодисменты. Перед Михаилом поставили кружку пива и здоровенный ломоть колбасы. Он бегло сказал «спасибо» и зачем-то решил пожать руку буфетчику, которая показалась ему слишком изящной. Вдруг он замер, подняв глаза, — перед ним стояла короткостриженая женщина, которая, заметив его вытянувшееся лицо, приободряюще подмигнула. Гость кабака удивленно посмотрел по сторонам: весь обслуживающий персонал был слабого пола, за исключением гостей — клиентура состояла исключительно из мужчин. У каждого зрителя был индивидуальный стол, за которым стоял дополнительный пустой стул для одной из девушек со сцены. Никаких компаний, каждый сидел, словно в отдельной ячейке, не общаясь с соседями. Михаил уже бывал в питейных заведениях: в первый месяц приезда в Москву он работал в нескольких половым. Голые девицы там не скакали, это было место для мужчин, чаще всего собирающихся группами, они пили так много, что с трудом волочили ноги к выходу. Вспоминая месяцы скитаний по недружелюбной Москве, Михаил почувствовал чей-то взгляд и повернул голову. В левой части зала сидела странная дама. Осанка ее была столь величественна, что можно было подумать, будто незнакомка — королевских кровей. Ее столик стоял как бы в стороне и был в полутьме, лицо женщины было скрыто шляпкой с вуалью. Она продолжала наблюдать за ним, и от ее пристального внимания у Михаила сперло дыхание. «Это — Черная моль!» — с ужасом подумал он и отвернулся, чтобы отдышаться. Когда молодой человек вновь обратил свой взор в сторону незнакомки, ее уже не было за столиком.

— Пройдите за мной, — произнес забавный голос как будто бы из-под стола. Среагировав на звук, Михаил вскрикнул от неожиданности — рядом с его стулом стоял карлик, лицо которого выражало недовольство. Неуверенно молодой мужчина встал и поплелся за маленьким человечком в неизвестность. Его коленки слегка подрагивали, потому что он подозревал: этот вечер закончится весьма необычным знакомством — с самой Черной молью.