Двойник

- Ваша история потрясает. Своей фантастичностью и трагедией. Своей… как будто нереальностью. – Сезонов высказал оценки и мысли, ранее пришедшие ему и омским служащим на ум.

- До сих пор не верите. – Ягосор усмехнулся, покачав головой.

- Не в том смысле. Это сложно объяснить. Я верю каждому вашему слову. Просто вы – самый первый представитель разумного вида жизни за пределами солнечной системы, оказавшийся на Земле, которого я вижу и с которым общаюсь. Я удивлен вашей непростой судьбой и сопереживаю вам, мы все. – Подполковник на секунду взглянул в зеркальную стену. Он этого видеть не мог, но по другую сторону омичи, поймав на себе обращенный к ним взгляд Сезонова, машинально кивнули, соглашаясь со сказанным, хотя их жеста не видели сидевшие в комнате. – Вам, как члену семьи некогда правящей династии...

- Не стоит упоминать об этом, особенно сейчас, когда уже поздно что-либо изменить, – Яго поморщился и мотнул головой, повел ладонями, – когда всё потеряно, ничего не вернуть и обратно дороги нет.

А ведь действительно. Ягосор прав: пути назад нет. Слушая интереснейший рассказ пришельца о своем мире и своей жизни, Сезонов будто бы в самом деле забыл, что вернуться в свою вселенную Яго уже не сможет. Всё до ужаса просто: на сегодняшний день ни один житель Земли не знает, как вспороть пространство и время и перенести космического чужеземца из этого мира в его, откуда тот родом. Единственный, тоскливый выход для галактионца (если, конечно, он быстро свыкнется с утратой связи со своей павшей родиной) – до конца дней жить на Земле. И лучше на территории нашей страны. Чтоб не создавать международного шума. Единственный выход превратить пришельца в своего, сделать незамеченным для общества – «смешать» с людьми. Единственная возможность беспрепятственно наблюдать и изучать его – оставить в России. Насколько часто и думает ли Яго вообще о своем сложившемся положении? Пережил ли психологический элемент безысходности или еще находится в острой его фазе, пряча эмоции перед военными, не выставляя напоказ? Это, конечно, может задеть инопланетного гостя, но при этом – считал Сезонов – необходимо задать ему подобные вопросы: об осознании, что всю оставшуюся жизнь придется жить среди землян.

Картина вырисовывалась следующая: на новый день уже появились задачи – спланировать очередные раунды опроса о жизни в России, подготовить в чем-то может некорректные в своей безжалостности вопросы о последующем нахождении на Земле и поинтересоваться личным досье Калдыша и Владыкиной, чтобы ближе узнать, с кем приходится работать. Как профессионалы, служащие они понятны, как простые граждане – неизвестны.

- На сегодня, думаю, всё. – Сезонов выпрямился и опустил руки под стол на колени.

- Так быстро? Но я не против. – Яго покивал, постукивая кончиками пальцев друг о друга.

- У меня не было много времени выстроить стратегию общения с вами. Хочется верить, что завтра подготовлюсь лучше и дело пойдет куда продуктивнее.

Сезонов выразительно взглянул в тонировку.

- Пара мгновений, товарищ подполковник. Зову, – сказал в наушнике голос Калдыша.

Кивнув, Сезонов вновь повернул лицо к галактионцу. Тот выдал неожиданный номер: не напрягшись ни одной мышцей рук, он легко развел кисти в стороны, оборвав цепь наручников, будто освободил себя от тонкой швейной нитки.

- Тревога! Объект освободился! – в ту же секунду, оглушая, прокричал в ухе голос лейтенанта.

Сезонов, как бы ни был удивлен выходкой Ягосора, поморщился и быстрее вынул наушник: не дай бог еще стать тугим на одно ухо вследствие профессиональной травмы – гвалта младшего офицера в самые барабанные перепонки.

Что творилось за дверью в следующий момент, как галактионец освободил себя от браслетов, подполковник не видел, но представлял: спецназовцы, приводившие и уводившие Яго в допросную, которую Калдыш окрестил Первой Комнатой, за соседней дверью и без передатчика услышали крик лейтенанта, уже рванув сюда. Владыкина, наверно, набирает по внутренней связи Селиванова, подскочив к столам техников. Сам Калдыш, выбежав из кабинета, уже готов схватиться за ручку допросной и вывести столичного командировочного офицера.

Тело сработало скорее, чем мозг осознал, что́ он, Сезонов, сделал: в мгновение вскочив со скамьи, подполковник быстрым движением протянул руку к замку и щелкнул им, запирая себя и галактионца в одном помещении. Тут же в дверь со стороны коридора ухнулось что-то тяжелое и объемное: военные навалились, думая, что ли, снести дверь с места?

- Товарищ подполковник!

Последовали сильные удары.

- А вы читаете мои мысли, – поверх частых и крепких ударов произнес Яго, не повышая голос.

Сезонов, стоя перед дверью, представлял Калдыша и спецназовцев за ней и на пятом обрушившемся ударе, услышав пришельца, обернулся к нему. Ягосор, изображая на лице саму невинность, казалось, невесомым нажатием пальцев на металл сломал фиксаторы и, отодвинув сломанные наручники к краю стола, сложил ладони перед собой, выжидательно глядя на подполковника, ничего не предпринимая.

- Сами хотели закрыть? – Сезонов кивнул на дверь.

- Нет, вас попросить. – Яго коротко улыбнулся.

Под звуки ударов и голоса, взглянув на изломанные браслеты, подполковник бесстрашно вернулся к столу и спокойно сел напротив Яго.

- Я подобное от вас, честно, ожидал. Что вы продемонстрируете вашу силу. По крайней мере, очень хотел понаблюдать, – признался Сезонов и опустил глаза на наушник, лежащий на столе. В нем голос Владыкиной очень громко и твердо призывал подполковника остерегаться пришельца, впустить в комнату спецназ и прекратить вести себя так, как он делает – нарушать правила.

- Неужели? – инопланетный гость посмеялся.– Я также и с ножными могу, – он поводил ногами в ремнях, – но не буду.

- Вы ведь никогда специально не доказывали, что своей силой можете в легкую разрушить любой предмет, любую вещь. Всё о вас известно только в экспериментальных условиях. Почему же вам в голову не приходило – может так, потехи ради? – хоть каждый день демонстрировать свои силовые способности? Ломая, ну, не знаю, хоть стены?

- Приходило такое, – галактионец усмехнулся, – но не делал никогда, нет. Потому что всегда под охраной. Всегда рядом со мной был человек или несколько, у которых оружие. Со временем, понимая ваш язык, я установил, что все эти автоматы и шокеры применят ко мне, если я что-то вытворю. Знаете, это был один из первых и главных, сделанных мной за всё время пребывания тут логичных выводов. Если кто-то держит в руках некую штуку и при этом с серьезной невозмутимостью и сосредоточенностью пялится на тебя, значит, этой вещью можно очень сильно и серьезно тебе навредить. Я калекой оставаться не хочу.

Некоторое время Сезонов и Ягосор смотрели друг на друга, будто выжидали что-то, чего сами понять не могли. В дверь колотили, в наушнике на столе кричали. «Влетит обоим по первое число, но это детали», – подумал подполковник.

- Вы меня правда не боитесь? – галактионец добавил в голос нотки пугающей таинственности. – Я ведь запросто сверну вам шею, буквально тремя пальцами. Вы ведь знаете, что́ я могу.

Вместо ответа подполковник упер правый локоть в стол и развернул раскрытую ладонь в сторону Яго, приглашающе глядя на него.

- Валерий Игоревич! Товарищ подполковник! – летело тревожное со всех сторон.

Сезонов не думал останавливаться и отказываться от своей идеи.

Пришелец понял, что имеет в виду подполковник и чего хочет. Несколько удивившись, заинтригованный, он поставил свою руку и сомкнул ладонь Сезонова, крепко обхватив. Пару секунд они переглядывались.

- Начали, – бросил Сезонов и напряг мышцы. Тут же собрался и Яго.

Оба испытывали друг друга на прочность и выясняли предел своих возможностей одновременно. Ягосор по праву может называться самым сильным на Земле – правда, не человеком, а расом. Сезонов хоть не самый-самый – он ведь никогда не соревновался с титулованными борцами, заявившими о себе на чемпионатах международного уровня, поэтому говорить о своей суперсиле было бы преждевременно, – но что он сильнее любого среднестатистического человека с отменной физической подготовкой как минимум в два раза, это факт, подтвержденный испытаниями в ходе советского проекта Г.Р.О.М.

Ладони быстро нагрелись и вспотели, мышцы и сухожилия натягивались звенящими струнами – оба с первых мгновений задали друг другу настоящий олимпийский темп, молча договорившись не давать друг другу поблажек и действовать в полную силу, не пряча ее, а выставляя напоказ. Минуты не прошло, как оба поняли, что соперники они друг другу достойные.

Поразившись, как долго держится Сезонов – у обоих руки подрагивали, но ни на сантиметр не склонялись в какую-либо сторону, – Яго дернул бровью и сжал пальцы крепче, найдя откуда-то в себе еще немного сил. Они помогли ему: рука подполковника наконец ощутимо дрогнула. Галактионец это заметил и стал добивать соперника. Жим пришельца теперь оказался столь велик, что Сезонов решил, как совсем недалеко до по-настоящему сломанного запястья и это уже не шутки, поэтому в один миг ослабил хватку. Его рука звонко ударилась о стол; казалось, будто отбиты костяшки и тыльная сторона кисти. Пока подполковник разминал ушибленную ладонь, Яго с нескрываемым интересом рассматривал Сезонова как в первый раз.

- Вот это вот было очень даже неожиданно! – прошептал он восхищенно, кивая. – Скажите правду! Откуда вы на самом деле? Какое-то секретное боевое подразделение? Особый корпус?

- Вооруженные силы России, – хмыкнул Сезонов, поднимая глаза. – Армейский опыт. Командный состав, в министерстве. Ничего сверхнеобычного, уверяю.

Последнюю фразу он сказал больше для омских служащих в надежде, что те его услышали в секунду отвлечения от чтения нотаций по нарушению правил и барабанной дроби в двери. Или услышат, спустя время прослушивая звукозаписи разговоров в этой Первой Комнате, чтобы потом не было лишних вопросов о физической выдержке и выносливости московского офицера, которые, собственно, можно ему самому и задать.

Сезонов протянул руку к наушнику и вставил его в ухо, произнеся:

- Меня слышит кто-то?

- Товарищ подполковник!!! – в свой возглас Владыкина вложила максимум гнева и максимум извинений одновременно.

- Скажите лейтенанту Калдышу, чтоб прекратили выламывать дверь, мы сейчас выйдем на добровольной основе. Никакой опасности никто тут не представляет.

Сезонов вновь отложил наушник на стол, развернулся корпусом к стеклу и, глядя за тонировку, указал ладонью на дверь. Через считанные секунды та перестала содрогаться от непрерывных и многочисленных ударов, надсаживавших уши последние минуты.

- Точно накажут. Причем обоих, – утвердительно произнес галактионец, подкрепив свое суждение кивком головы.

- Верите? – Сезонов обернулся. Конечно, он понимал, что добром эта выходка не кончится, но хотелось выяснить, что насчет произошедшего думает Ягосор.

- Вообще без шансов! Я кое-что понял и… и будто бы ничего не понял. – Яго хлопнул глазами и басовито хохотнул.