Боксер, Пашка, я и космический отщепенец

Охочий до исследований кактус радостно подпрыгнул.

- Дольф, пошли.

Собак не подал признаков жизни из укрытия, мы не стали тревожить его и без того расшатанную психику.

Разведку начали от рубки, где коридор разделялся на две части, как все земляне, отправившись налево. За первой же дверью скрывалось обширных размеров помещение, по периметру коего тянулись мутновато-прозрачные от потолка до пола параллелепипеды из все того же странного материала. Внутри на хаотично устроенных полках хорошо просматривались удивительных форм предметы, какие-то растения, колбы с жидкостями, камни.

- Это, наверное, шкафы, - осенило светлую головку цветика. - Смотри, мам, тут и надписи есть. Они же исследователи. Собирают, наверное.

Я оглядела разноцветные каракули, ровными рядами, украшающие поверхность "шкафов".

- Это точно не кухня. Пошли дальше, - вывела сынку с Машей в коридор.

Следующая на этой стороне дверь скрывала почти такое же помещение с той разницей, что предметы внутри параллелепипедов были другие. За дверью напротив хранилища (надо же мне было как-то идентифицировать для себя это безобразие) располагалась похожая на нашу каюта. Пашка бесцеремонно заскочил внутрь к одной из стен, на которой красовалась небольших размеров картина.

- Мам, это Шуаи!

Я осторожно приблизилась к холсту, с которого и в самом деле улыбался наш знакомый сиросэкай в обнимку с пожилой парой и молодой, низенькой девушкой.

- Как думаешь, это его девушка?

Я с сомнением покачала головой.

- Больше на сестру похожа. Пошли, так нельзя делать. Нас сюда не приглашали.

Ребенок послушно поскребся в коридор.

Следующие две двери по левой стороне мы знали - грузовой отсек с девяткой и выход к хоботку лестницы. За дверью справа оказалась еще одна каюта, хозяин которой любил, нет, обожал все разноцветное. Такое буйство красок не наблюдалось ни в нашей каюте, на в пристанище Шуаи. На почти таком же холсте стоял счастливый Кагараши в обнимку с низеньким пожилым мужчиной.

- Это, наверное, семейные портреты, - подумала вслух я.

- Похоже, - согласился Пашка.

Нарашека повернулась к нам и что-то прошипела на языке команды.

- Прости, милая, мы тебя не понимаем, - развела я руками.

Маша вздохнула и снова взглянула своими глазищами на картину.

Дальше коридор повернул направо, и первая же дверь привела нас в помещение с небольшим столом по центру.

- Ур-ра! - крикнул сынка. Я засмеялась.

- Ул-ла! - повторила нарашека.

- Ну и где тут еда? - философски протянул кактусенок.

Маша проворно соскользнула на пол, подошла к узкой боковой дверце, тут же послушно открывшейся перед ней, и взглянула на нас. Кажется, у меня отпали всякие сомнения насчет мыслительных процессов этого зверька. Продолговатое помещение было холодильной камерой. На полках лежали в избытке овощи и фрукты, по большей части родные земные, вода в пластиковых бутылках. Это никак не напоминало исследовательские трофеи. Пашка сцапал ближайшее яблоко, потер об себя, надкусил и с хрустом прожевал.

Маша дошла до дальнего угла, остановилась рядом с закрытой, в отличие от остальных, полкой и взглянула на меня. Послушно приблизилась. Нарашека что-то прощебетала. Я, зная об особенностях поведения кресел и лестницы, мягко провела ладонью по покрытому инеем шкафу. Он с хрустом разжал свои объятия. Внутри, к моему несказанному удивлению, оказалось мясо. Обычное такое земное мясо в пакетиках. Маша встала на задние лапки, передними вынула нижний пакет и направилась к выходу.

Чтобы обнаружить плиту, разобраться с ней и приготовить обед мне понадобилась чуть больше полутора часа. За это время нарашека слопала два куска свинины, если верить магазинным надписям на упаковках.

- Машка! Так ты оказывается наша, родная! - восхищался кактусенок, поедая очередную порцию жареных ребрышек. Я же про себя решила, что Кагараши по возвращению ответит мне за ту пакостную зеленую бурду в тарелочках.

- Любопытно, Машунь, а тебя тоже врач пытается кормить овощами? - прошептала себе под нос я.

Пообедав и убрав за собой, мы приступили к дальнейшим исследованиям.

Первая же дверь напротив кухни перед нарашекой не открылась, так что узнать, что она скрывает у нас не вышло. Дальше коридор снова повернул направо. Здесь вторая часть корабля практически зеркально отображала первую. Камера для выхода наружу, грузовой отсек, каюта Наши с семейным портретом, два хранилища, и, наконец, рубка. Круг замкнулся.

- А где капитанская комната? - разочарованно выдал и мою тоже мысль цветик. - где машинное отделение? - второе меня не интересовало.

- Ну, одна-то дверь не открылась. Может там и то и другое.

- Вот еще дверь, - ткнул пальчиком мой ребенок в еле заметный проход прямо напротив рубки в стене меж двух коридоров.

- Я не заметила.

Мы поднесли нарашеку поближе. Дверь бесшумно съехала в пол. Глазам предстала маленькая комната в форме трапеции с двумя подвешенными от потолка ярко-голубыми капсулами в человеческий рост. Противоположную от двери стену занимал шкаф, похожий на те, что мы видели в хранилищах.

- Что это?

Я пожала плечами.

- На каюту не похоже, - продолжил мыслить вслух ребенок.

Побродив, но так и не разобравшись в хитроумной сиросэкайской технике, мы удалились в отведенные нам апартаменты, напротив первого исследованного хранилища. Адольф, к тому моменту все же решившийся покинуть свое убежище, по-царски возлежал на цветном покрывале.

- Фу-у! Дольф! Помойся сначала! - возмутился ребенок. Я сгребла из цветиковых рук нарашеку и запустила ее на кровать. Пса как ветром сдуло. В коридоре за открытой дверью послышался топот, злое шипение и глухие удары. Пашка открыл рот и двинулся в том направлении. Какое-то шестое чувство заставило меня схватить его и закрыть рот ладонью. Голоса не принадлежали ни капитану, ни одному из членов команды. Обернувшись по сторонам, я бегом затолкала сына в шкаф, скинула ему на голову все белье с кровати и закрыла дверцы. В это мгновение в комнату ворвались трое мужчин одного со мной роста.

11. Прыжок без парашюта

Сиросэкайи точно. Кто еще тут мог очутиться и так противненько шипеть? Не то чтоб я стала вдруг расисткой... Интересно, если ненавидишь евреев, ты антисемит, а если сиросэкайев? Я тряхнула головой, отогнав глупую мысль, и оглядела гостей. У каждого морда кирпичом и глазюки прищуренные такие. Вот попадалово. Главное, чтоб сынку не нашли! Пока я размышляла, играя в переглядки с желтым коммандос (уж больно яркие у них костюмчики), в каюте появилось еще одно действующее лицо, вернее появился. Исходя из почерпнутых от капитана знаний, этот сиросэкай мог считаться самым красявчатым красавцем иной планеты. Но поскольку я относилась к расе низших земных женщин, обозначила гостя про себя просто и ненавязчиво - шибздик. Да и как иначе обозвать мужика, на которого смотришь сверху вниз в буквальном смысле?

Шибздик гордо подбоченился, хмуро осмотрел меня с ног до головы и что-то прошипел. Я ни черта не поняла, но решила пока повременить с тем фактом, что мы с ним не одной крови, задрала нос повыше и скрестила на груди руки. Будем корчить королеву. А там сам пусть догадывается. Шуаи заикался, что они в социальном плане выше нас смертных, возможно к пыткам не прибегают.

От моего вызова мужик окончательно свел брови на переносице и начал отдавать приказы налево и направо. К горлу липким комком подкатил страх. Ребята рассредоточились по каюте. Один из них тут же раскрыл шкаф. Я затаила дыхание, как вдруг из душевой раздался спасительный возмущенный "гав". Про обыск все забыли. Адольф влетел в комнату и, перемахнув через кровать, запрыгнул мне на руки. Я с трудом поймала увесистую тушку.

Желтые окружили меня и зашипели. Главный коротышка снова задал какой-то вопрос. Я презрительно поджала губы. В принудительном порядке от меня оторвали пса, сбросив его на пол за ненадобностью, и повели на выход. Я краем глаза отметила, что всех сиросэкайи увела с собой. Только бы ушли, а там можно и о себе подумать.

Перед выходом с корабля меня заставили одеть желтый костюм, идентичный тем, что были на них, и под белы ручки проводили вниз, по камням под бушующим ураганом, а затем в совсем небольшой снова конусовидный корабль. На таком, наверное, в космосе не полетаешь. Посадили на кресло.

Шибздик и еще двое присоединились ко мне. Один из них прошипел что-то и мы взлетели, а это означало, что с Пашкой на корабле остался как минимум один недоброжелатель. Маленький челнок или корабль (уж не знаю, как его создатели назвали) бросало из стороны в сторону и меня вместе с ним. В отличие от остальных пристегнуть меня никто не посчитал нужным, а как заставить сиденье подо мной включиться сама я не знала. Огляделась. В мутноватых стеклах, коих тут изобиловало, было видно как там, внизу, проносится земля с покрывающей ее черной травой. Коротышка что-то прошипел мне в капюшоне. Я снова сжала губы в тонкую линию.

Мозг настойчиво работал, пытаясь найти выход. Из всего окружения особое внимание привлекала панелька на двери, в полуметре от меня. Я, конечно, не слишком сильна в этой технике, да и в технике вообще, но если вспомнить капитана, то он что-то говорил о правой нижней кнопке. Хотя может так статься, что действенно это исключительно для корабля Сишати. Но попробовать завсегда стоит. И я попробовала. Просто под изумленный взгляд публики резко дотянулась, нажала и... О чудо! Дверь открылась. Не долго думая, я прыгнула в образовавшийся проход. Дура, конечно. Только в тот момент я об этом не размышляла. Просто полетела мешком картошки вниз.

Экстремальный полет без парашюта длился не долго. Я шмякнулась копчиком об нечто довольно хрупкое и хрустящее, не выдержавшее моего веса. Провалилась ниже, на этот раз спружинившее, соскользнула к земле, словно на горке и остановилась. Перед глазами в кромешной тьме плясали разноцветные искры, вспыхивали какие-то точки. Я испуганно открыла глаза. Слепота оказалось обманом. Я все прекрасно видела.

Копчик нестерпимо болел, отзываясь в позвоночник и ноги. Я закряхтела и попыталась осторожно пошевелиться. Попытка далась с трудом. Откинулась на то, что так приветливо поймало мое глупое тяжелое, особенно на этой планете, тело. Огляделась.

Вдалеке отчетливо прорисовывались горы и черная полоса горизонта. Света тут было как минимум раза в два меньше, чем там, где стоял корабль Сишати. Я взглянула наверх из своего полулежачего состояния. Прямо над головой висел немалых размеров полукруглый черный свод, с рваной дырой почти в самом центре, проделанной моей невезучей пятой точкой. В отверстие проглядывало мрачное небо и задувал сильный ветер. Я подавила желание застонать от нового приступа боли. Повела рукой, нащупала то, что поддерживало спину, и подняла в поле видимости. Черный толстый вытянутый лист, похожий на слишком плотную резину, тянулся метра на четыре в сторону и заканчивался единственным виноградным усиком диаметром с мою щиколотку, прикрепленным к выступающей из земли черной ветке.

Растение! Догадка пришла сама собой. Похоже на этой планете флора не радует цветовым разнообразием. Я отпустила своего спасителя, тут же подхваченного ураганом, немного смягченным сводом над головой, сцепив зубы, аккуратно перевернулась на живот и поползла. Нужно было уходить отсюда. Бороться. Ждать помощи неоткуда. Хотя бы попытаться определить, где нахожусь. Где-то там ребенок один, без меня и без охраны. Мне нужно было к нему. Это единственное, что имело значение во всем мире.