Крап-чаг соединяет

* * *

— Моего зовут Радьяр Лароли, и, похоже, теперь это и мое имя, по крайне мере, мне так пытались объяснить. Только мне не понятно, то ли я теперь в законе или не понятно кто, — я посмотрела на притихших девочек.

Света, расслабленно сидевшая на кровати, выпрямилась и напряженно уставилась на меня. Вера, закончив хмуро буравить дверь глазами, глухо прошептала:

— Моего зовут Нуар Лароли, и теперь я тоже Лароли, как и Света, судя по ее возвращению.

Мы обе пристально посмотрели на Свету, которая согласно кивнула головой:

— Да, я Лароли, и его зовут Даир. Но хочу заметить, девочки, что это самый чудесный день в моей жизни. И мой Даир самый замечательный мужчина во всей Вселенной. Боже, девочки, он делал мне массаж сначала руками, потом губами, а потом…

— Света, ты извращенка, и прошу, избавь нас от грязных подробностей твоей постельной жизни. — Вера покраснела, отчитывая сестру.

Я же устало села на кровать рядом с ними и, прерывая их начавшуюся ссору, сказала:

— Вер, успокойся, мне вот тоже делали массаж и многое другое тоже, хотя секса у нас пока не было, но если дела пойдут так и дальше, я за себя не ручаюсь. И прежде чем ты мне начнешь мораль читать, хочу заметить, что твое лицо выражало не меньшее удовольствие, чем у Светы, когда ты на руках у Нуара сидела. Так что давай поговорим честно. Тем более нам надо сейчас решить, что мы будем делать дальше и как жить дальше!

Света с Верой испуганно смотрели на меня. Потом Света спросила:

— О чем ты говоришь, Кир? Что мы тут решать-то будем, мы же пленницы, — осмотрев помещение, она снова посмотрела на меня, но уже с хитрой улыбкой.

— А похоже, что наши мужики страдают бедной фантазией и коллективно решают связанные с ухаживанием проблемы. И, кстати, хочу вас обнадежить, если бы мы для них были бы живым товаром или чем-то другим в этом же роде, то они бы так не заморачивались, завоевывая нас. Вам понятно, о чем я говорю, девочки, если кое-кто из вас боится грязных подробностей. — Она криво ухмыльнулась, глядя на сестру.

Я тоже не выдержала и засмеялась, чувствуя, как проходит напряжение, вызванное Радьяром. Как только у меня в голове всплыло его имя, как тут же перед глазами появилось его недавно виденное лицо. Несомненно, необычное и не совсем человеческое, но от этого не ставшее менее симпатичным или привлекательным для меня. Я не знаю почему, но от одной мысли о нем внизу живота растеклось тепло, а в душе стало тоскливо из-за того, что его нет рядом. Я, поняв, что сейчас почувствовала, даже испугалась за свою голову. Вдруг я ею неудачно ударилась. Но, подняв глаза на подруг, увидела на их лицах свои страхи и мысли.

— Девочки, судя по всему, мы влипли. Я вас люблю, девчонки, очень люблю! И сейчас говорю как есть. Он мне нравится, причем слишком сильно. И я вижу, что вы в таком же положении, что и я. И я от этого в полном ауте. Мне так страшно, ведь это я вас на Фабиус потащила. И теперь мы в глубокой заднице. Простите меня, девочки! Что бы вы ни решили, я с вами! Кстати, Света, ты просила Боженьку послать нам трех братьев, чтобы мы никогда не расставились. Поэтому в следующий раз высказывай пожелания конкретнее. Типа: «Хочу, Боженька, нормального человеческого мужчину, который будет носить меня на руках!» — в конце я уже смеялась сквозь слезы.

Света с Верой тоже смеялись и плакали, обнимая меня. Обнявшись, мы посидели пару мгновений, потом Вера отстранилась немного и прошептала:

— А знаете, я так спокойно и защищено ни с кем себя не ощущала, как с Нуаром. Словно он моя половинка. И я первый раз за всю жизнь испытала желание. Представляете! Они такие огромные, сильные, смертельно опасные, да к тому же другой расы, а я сидела в его руках и млела, как самая последняя сексуально озабоченная кошка. Лично я предлагаю посмотреть, что будет дальше, но проработать пути бегства, начиная с этого момента, — она кивком головы указала на вентиляцию под потолком. — И еще, девочки, я согласна на все, но только если вы всегда будете рядом со мной, — взяв нас за руки и ловя взглядом глаза каждой из нас. Потом, улыбнувшись, бодро сказала. — Ну что, один за всех и все за одного! На всю жизнь!

В этот момент я почувствовала такую любовь к этим двум девушкам, с которыми прошла не одно испытание и прожила не один год, что даже слеза прошибла. Смаргивая слезы, я проревела:

— Я люблю вас, родные мои! У меня кроме вас ближе никого нет, и даже если будет семья, вы навсегда останетесь моей семьей тоже. Я с вами готова хоть куда по первому зову.

Света тоже начала плакать, а Вера завалила нас обеих на кровать и крепко обняла. Немного повалявшись и греясь в тепле родных и любимых объятий, мы, наконец, решили начать действовать. Встав на скрещенные руки девочек, я упорно пыталась выдавить крышку вентиляционного люка. Когда же мне это удалось, я с трудом подтянулась и залезла наверх. Эх, тяжела работа разведчика! Я всегда пыталась увильнуть от физических занятий. А танцы должную силу рукам не давали. Поэтому сейчас, пыхтя в попытках ползти по пластиковому желобу, я про себя клялась начать заниматься серьезно. Девочки остались внизу, прикрывая мое отсутствие. Я ползла уже полчаса в поисках шлюпочной палубы и запоминая расположение жилых и рабочих отсеков подо мной. Было очень интересно наблюдать за рабочей атмосферой корабля. Несколько раз я проползала прямо над головами кого-то из экипажа и, замирая, осторожно наблюдала за их действиями. Наконец я нашла то, что искала, и, осторожно отодвинув крышку, вылезла наружу. Шлюп оказался большой и надежный, и я потратила некоторое время, изучая его как снаружи, так и внутри, пытаясь разобраться в его устройстве. Наконец, когда я разобралась, как им хотя бы приблизительно управлять, я осторожно вышла наружу и еще пару минут пыталась решить, как же мне опять взобраться наверх. Услышав голоса, недолго думая, я поставила какой-то бачок и, подпрыгнув, смогла быстро залезть в вентиляцию и закрыть за собой крышку. Отползти дальше я не успела, потому что в этот момент из коридора появилась наша троица. Они о чем-то яростно спорили, а я, боясь пошевелиться, наслаждалась видом Радьяра. Его простеганная черная безрукавка открывала руки и верхнюю часть груди, демонстрируя работу стальных мускулов под бронзовой кожей. Золотые глаза сверкали, пока он что-то доказывал своим братьям, а хвост все время двигался в разные стороны, от чего у меня даже голова немного закружилась. Нуар с Даиром тоже отличались красивым сложением и прекрасными золотыми глазами, но мои глаза с дикой жадностью ели Радьяра. Разум насмерть бился с сердцем и душой, доказывая, что мы не пара и между нами не может быть ничего общего. Но, судя по всему, скоро он погибнет в неравной схватке. Разговор становился все жарче, а я вдруг почувствовала, что меня кто-то дергает за ногу, и, оглянувшись, увидела полную жуть. Что-то большое, блестящее, со множеством ног, выходивших из всего тела, и жуткими красными глазами на тонких усиках, которые в данный момент смотрели прямо на меня. Он одной из холодных мерзких лапок тянулся к моей ляжке, скользя по коже, я не выдержала и, завизжав, начала, судорожно извиваясь, отползать от него. Плохо закрытая крышка не выдержала, и я полетела попой вниз. Продолжая кричать, я открыла глаза и увидела, что меня держит Радьяр и хмурится, а Нуар, отпустив руки от вентиляционной трубы, спрыгивает на пол. Сначала я подумала, что ему плохо, потому что все его лицо перекосило в напряженной странной гримасе, при этом он хрюкал и его трясло до самого кончика хвоста, но потом я, наконец, поняла, что это он, оказывается, так смеется. Вцепившись от страха двумя руками в Радьяра, я с ужасом посмотрела в открытый вентиляционный проем, откуда прямо на меня смотрело чудовище. Сейчас при свете было видно, что это робот, наверное, это один из тех роботов-уборщиков, которые есть на всех кораблях. Ведь не везде может пролезть человек или не совсем человек, или совсем не человек, а убираться надо везде. Когда до меня дошла вся пикантность ситуации, я испугалась уже по другому поводу, глядя на хмурого Радьяра, не разделявшего шумного веселья Нуара и Даира. Смущенно пожав плечами в попытке хоть как-то извиниться, я попыталась слезть с его рук, от чего он еще сильнее прижал меня к себе. А сам, развернувшись, направился к нам в комнату. Я воспользовалась случаем и запустила свою руку в его короткую, но такую шелковистую шевелюру. М-р-р… Какая гладкая нежная шкурка, а какие мускулы на плечах и руках. И такие сильные руки, что не хочется с ними расставаться, и запах такой волшебный чувственный, от которого кружится голова и хочется зубами начать срывать с него одежду и языком слизывать его с кожи. Когда эта мысль пришла мне в голову, я, наконец, смогла прийти в себя и поняла, что я, обхватив его талию ногами и уткнувшись в шею, покусываю его кожу и пытаюсь снять с него одежду. Причем мы стоим в хорошо освещенном коридоре, и на нас с восхищением пялится полкоманды и Даир с Нуаром. Я покраснела как рак и снова попыталась слезть с него, только уже применяя силу. Я пару раз ударила его кулаками по груди и, опустив ноги вдоль тела, пыталась оттолкнуться от него. Грозно рыкнув на свидетелей нашей потасовки, которые тут же скрылись, он повернулся ко мне лицом. От его рыка у меня заложило уши и задрожали поджилки, поэтому я замерла, глядя на него как кролик на удава. Он смотрел пристально, но с необыкновенной нежностью. Нельзя так на меня смотреть, нельзя. Я же растаю и растекусь большой лужицей у твоих ног. В чувство я пришла, ощутив своим животом не только его нежность, но и размеры его желания к моей персоне. Хотелось завопить: «Караул! Спасите! Для меня одной тут слишком много!» Потом трезво подумав, я решила, что кто его знает, а вдруг достаточно, я же еще не пробовала. Я так думаю, что он заметил мое метание между страхом и желанием, потому что меня сгребли и, осторожно подкинув к верху и удобнее перехватив, опять понесли в каюту. Теперь я была опытней и старалась дышать через раз. Судя по его хрюканью, он мои попытки заметил и оценил.

Да, моя разведка прошла на ура. Решив на сегодня ограничиться питанием и отдыхом, мы с подругами завалились спать. Следующая неделя прошла как во сне. Самом восхитительном сне! Нас выгуливали по коридорам корабля, кормили на убой, показывали звезды, при этом томно и шумно вздыхая за спиной, пытались петь песни, но то ли песни у них жуткие, то ли мы такие консервативные, то ли им дружно стадо слонов по ушам пробежало и еще по голосовым связкам немножко. Потом они нам танцевали, и это оказалось потрясающее зрелище. Смесь боевого танца и стриптиза, да за таких танцоров на Гетерексе руки оторвут. У нас, по крайне мере, участилось дыхание, и челюсть ноги отдавила. Мы от такого волнения тоже им станцевали, правда, более приличные танцы, чем в первый раз. Всю неделю мы привыкали к ним, а они изучали нас. Остальные мужчины, проходя мимо, смотрели с завистью и затаенной болью, непонятной нам с девочками. Мы пытались учить их рычащий язык, но с огромным трудом запомнили лишь несколько фраз. Стоя на капитанском мостике, я с жадностью изучала звездную карту, пытаясь выяснить, как далеко нас занесло от Фабиуса. Но, к сожалению, мне не была знакома ни одна ближайшая звездная система. Я огорченно посмотрела на Радьяра и жестами попыталась спросить, где находится то место, откуда нас похитили. Он печально посмотрел на меня, а потом набрал адрес на компьютере, после чего на карте показалась звездная система Бетта, в которой находился Фабиус. Прикинув расстояние до нынешней точки, я с каким-то обреченным облегчением поняла, что шлюп нам не поможет туда добраться. Внутренне я уже приняла для себя решение и смирилась с ним. Набрав местоположение Фабиуса, я показала на нее, а потом ткнула себя в грудь и назвала планету. Он с интересом уставился на меня, а потом снова на компьютер, о чем-то задумавшись. Потом, набрав другой адрес, показал карту нескольких звездных систем в несколько сжатом виде. И, отметив на ней Фабиус и наше нынешнее местоположение, ткнул пальцем на некоторое скопление звезд в другом конце карты.