Двойка чаш. Приворот из гримуара

— Теперь я не могу представить никого, кто был бы достаточно силен, опытен и при этом противоположен мне. Никого, кроме вас. Этот ритуал не смогут провести два некроманта, только темный и светлый… темный и светлая. Я уверен, что проклятие Абрахама, весь этот кошмар на самом деле вел нас к этому. К невероятному могуществу. Незачем ограничиваться спасением Исендора — не будет заклятия, которое будет нам неподвластно.

Так вот в чем дело. Мир мы будем не спасать, а захватывать. И он выглядит вполне уверенным, что Эстер согласится — с энтузиазмом безумца, с планами слуги тьмы. Вся человечность, что она себе в нем напридумывала, мгновенно перестала для нее что-либо значить. Все всегда сводится к одному. Власти.

— Вы готовы рискнуть со мной? Вместе мы можем совершить вещи, о которых даже не мечтали другие маги. Вы и я, Эстер, — произносит он торжественно, как будто это уже часть клятвы.

Он протягивает ей руку и застывает в ожидании, с лихорадочной полуулыбкой на губах. Они стоят в тишине, слышно лишь, как потрескивает горящая свеча, и оттого ответ Эстер звучит гулко:

— Нет.

Свет свечи бросает на стену длинную тень Кейна, делая его фигуру угрожающе гигантской. Он медленно опускает руку, блеск угасает в его глазах, уступая место холоду и расчету.

— Нет? — повторяет он, словно слово это ново для него, неведомо. — Вы отказываете мне?

Голос Эстер звучит твердо и без колебаний:

— Я приехала в Исендор ради благого дела. Я видела, как страдают ваши люди, как изменились звери в лесу, как даже небо будто покрылось пленкой. Вы пытались меня убедить, что некромант — не равно злодей, что вы просто хотите мира. Недолго же маска продержалась, — Эстер с отвращением указывает на свиток. — Как вы можете просить меня стать частью этого? Как вы смеете?

Кейн шагает вперед, его лицо вновь искажается улыбкой, но уже иной — без радости, без безумия. Полной разочарования и сожаления.

— Знаете, Эстер, магия — это инструмент, а как им пользоваться, зависит от владельца. Мы могли бы стать богами среди людей, управлять судьбами наций, изменять течение истории…

— Но зачем? — перебивает его Эстер. — Чтобы стать источником страха и ненависти? Чтобы вместо того, чтобы служить миру, мы поработили его? Ваше видение магии… это путь приведет вас прямиком к Абрахаму.

Кейн отходит назад, складывает руки на груди; алые отсветы пляшут на точеном лице, тени залегают глубже, и он становится поистине пугающим.

— Вы делаете большую ошибку, Эстер. Я думал, вы умнее…

— Не в интеллекте дело, Кейн. В моральных принципах. Вы предлагаете мне путь, по которому я идти не могу, — она не сводит с него глаз, и ее взгляд столь же тверд, сколь и ее слова.

— Тогда мы стоим по разные стороны баррикад, — наконец медленно произносит Кейн. Его голос звучит холодно и отстраненно. — Если вы не со мной, вы против меня. И я не могу позволить вам встать на моем пути.

Эстер едва заметно кивает, принимая его слова как неминуемый итог их разговора.

— Я никогда не была на вашем пути, Кейн, — спокойно отвечает она. — Я всегда шла своим. И буду продолжать идти по нему, независимо от того, куда он приведет.

Кейн медленно поворачивается, чтобы оставить комнату. Его фигура окутана сумрачным светом, прощающимся с теплым отблеском свечи. Он останавливается на пороге, не оборачиваясь:

— Будьте осторожны, Эстер. Выбранный вами путь может оказаться опаснее, чем вы представляете.

С этими словами он исчезает за дверью, оставляя Эстер одну в тускло освещенном чулане, полном тайн и недосказанностей. Она оглядывается вокруг, на пергаменты и бутылки с эссенциями, на мир, который они могли бы изменить вместе, и тяжело вздыхает, понимая весь груз ответственности, который теперь лежит на ее плечах.

Она знает, что выбор сделан, каждое движение с этого момента будет иметь гораздо более ощутимые последствия. Но она также знает, что ценности, за которые она готова бороться, стоят этого риска. Она не может поддаться соблазну, который предлагает Кейн. Ее путь — другой.

Эстер погашает свечу и остается на мгновение в полной темноте, собирая силы для того, что должно последовать. Теперь она знает, что ее путешествие будет одиноким, но она готова идти вперед, ведомая своими убеждениями, несмотря на бури и тьму, которые могут ждать ее впереди. И вот сейчас, когда предложение Кейна отозвалось в ее сердце, она вдруг ясно увидела карты таро, которые ведьма бросила перед ней еще во время пути в Исендор: Влюбленные и Дьявол. Влюбленные — символ выбора, моральных решений, переплетения путей, а Дьявол — представление соблазна, темных сил, страха, который сковывает и заманивает в ловушку.

Стоя в полной тьме, Эстер понимает, что гадалка с седыми волосами предупредила ее именно об этом моменте. Был выбор между светом, который означал верность своим принципам, и тенью, в которую могла затащить власть и жажда господства над другими. Кейн же представлял собой этот самый соблазн — мощную тьму, магнетизм власти, который так легко может обратить властителя в диктатора.

Ведьма ощущает, как внутренняя сила наполняет ее, как уверенность в своем решении укрепляется. Она не будет игрушкой в руках судьбы или пешкой в чьей-то грандиозной игре за власть. Нет, ее путь будет пролегать через правду и свет, который она найдет внутри себя и в тех маленьких делах добра, которые она может совершить в этом мире.

Эстер медленно шагает к двери, ее рука нащупывает ручку и поворачивает. Она направляется вниз по винтовой лестнице, чувствуя, что каждый ее шаг ведет ее к новому дню, полному возможностей и испытаний, которые она встретит с открытым сердцем и ясным умом.

И для этого ей придется покинуть поместье Винтеров.

Целительница решает не дожидаться официального приглашения выметаться — она понимает все и так; к тому же, теперь ей просто неприятно находиться в присутствии Кейна. Какая жалость, что у такого прекрасного, могущественного и влиятельного мужчины оказалась гнилая душа!.. Эстер ведь готова была дать ему шанс показать себя, как готового меняться, способного повернуться к свету.

Впрочем, это уже неважно. Ей нужно быстро собраться, желательно, не попавшись ни разу скелету-горничной, чтобы он не успел наябедничать хозяину. Хорошо, что она не потратила все деньги, которые Кейн ей изначально выплатил — на какое-то время хватит.

Тщательно выверив время, когда поместье вновь погрузилось в тишину и спокойствие, Эстер вышла из своей комнаты и направилась к заднему выходу. Принц, если и был где-то рядом, то, к счастью, с ней не пересекся.

Пробравшись по лестницам для прислуги, Эстер достигла двери, ведущей в сады поместья. Там, под покровом ночи, она смогла скрытно пройти мимо мертвой, неспящей охраны и выйти за пределы усадьбы, не привлекая внимания.

Оглядев последний раз поместье Винтеров, Эстер почувствовала, как ее сердце наполняется какой-то тяжелой грустью, но и облегчением одновременно. Впереди была неопределенность, но и свобода. Свобода выбирать и свобода быть самой собой, независимо от чьих-либо желаний и приказов.

С этой мыслью Эстер направилась в темноту, в ночь, которая обещала ей новый путь, новую жизнь и новые приключения. Мир был полон тайн, и она была готова их разгадывать, опираясь на свои знания, силу воли и чистоту сердца.

VII. Колесница

Таверна «Заснувший дракон» стала одним из символов жизни этих далеких земель, словно старый дуб, корни которого уходят вглубь столетий. Снаружи она выглядела мрачной и неприветливой, но внутри царила уютная теплота. Мягкий свет масляных ламп и запах свежего хлеба встречали путешественников, которые искали приют.

Эстер заняла уединенный столик в углу, где тусклое пламя свечи боролось с тенью. Она устало облокотилась о старую деревянную стену, позволяя мягкому сиянию огня исказить ее лицо. Находясь вдали от поместья Винтеров, здесь, в простом мещанском укрытии, Эстер наконец ощутила, как с ее плеч спадает тяжелая ноша.

Она подумала о Кейне — о том, как его голос колебался между мягкостью и стальной решимостью, как его глаза — темные омуты с потайными течениями — искали в ней отражение своих амбиций. «Мы могли бы стать богами среди людей», — его слова эхом звучали в ее голове, но Эстер была уверена в своем выборе.

Она вспомнила последний взгляд, который бросил ей Кейн, прежде чем покинуть треклятый чуланчик в ту ночь — их последнюю ночь под одной крышей. Думать о нем, как о предателе, коварном искусителе почему-то было больно. Как будто она не знала этого с самого начала!.. как будто стоило чего-то иного ожидать от некроманта.

Разочаровываться страшно. Сама виновата, что очаровалась.

Эстер взяла в руки стакан с теплым напитком, позволяя аромату яблок и специй успокоить ее разум. Вокруг нее разговоры других посетителей сливались в неразборчивый гул, создавая иллюзию анонимности, защиту от внешнего мира.

Глядя в пламя свечи, она планировала свои следующие шаги. Утро принесет новые возможности — поиски забытых заклинаний, встречу с новыми людьми и, быть может, даже столкновение с духами прошлого. Необходимо было собрать все свои знания и опыт, чтобы разгадать проклятие, от которого она так поспешно ушла. Да, она больше не хотела работать на графа Винтера — но ведь люди Исендора не виноваты! Целительница все еще может попробовать им помочь.

Таверна начала пустеть, и тишина угнездилась в укромных углах зала. Эстер еще раз проговорила в уме план на предстоящий день. Она смогла разговорить хозяина таверны, и тот поделился, что на границе с лесом есть старая, заброшенная церквушка, к которой приближаются только люди, которые хотят нажить проблем. Местные легенды предупреждают, что там пару веков назад зарезали ведьму, и оттого здание в нескольких местах обрушилось, часовня полностью ушла под землю. Пожалуй, она оттуда и начнет. Если это история о смерти некроманта, и все живое уже восстановилось, Эстер может найти там важную подсказку. Или просто познакомиться лучше с энергетической изнанкой этого несчастного места.

Эстер опустошила кружку и встала, оставив на столе несколько мелких монет для хозяина таверны. Уже направившись к выходу, она вдруг услышала краем уха, как за столом позади нее разгорелся разговор, где домысли и правда переплетались, как лоза винограда.

— Неудивительно, что сейчас появилась эта девица, — сказал один из посетителей, — после смерти старшего Винтера графу Кейну досталось целое состояние. С такими деньгами какую угодно невесту можно выбрать.

— Свадьбу, говорят, на равноденствие и сыграют, — присоединилась к нему женщина, ради такой сплетни оторвавшись от похлебки.

— Может, она сиротка какая? Чего ж до венца и переехала, срамное это дело…

Эстер застыла на мгновение, охваченная смесью удивления, недоверия и настороженности. Свадьба? С графом? Не про нее ли уже успели новости разнести? Это было столь же абсурдно, сколь и забавно. Исподтишка оглядев сплетников, она решила исследовать их поближе.