Двойка чаш. Приворот из гримуара

Сны у нее соответствующие. Лихорадочные, воспаленные, полные невнятного буйного шепота и быстрых, обжигающих прикосновений. Хочется опуститься с головой в озеро ледяной воды, выдохнуть весь воздух, пока легкие не заболят, и схорониться на дне. Дать духам связать себя по рукам и ногам пресноводными водорослями, и никогда больше не ощущать духоты и жара. Но Эстер будто бы заперта в тесном пространстве с целой толпой, и они все давят на нее, держат толстые церковные свечи, с которых капает воск, и пламя танцует на фитиле. У людей нет лиц, вместо маскарадных масок они на головы надели целые бараньи черепа. Их речь нельзя разобрать, тон у них требовательный, приказной, и Эстер мечется, стараясь не обжечься, и кричит, вопрошая, что они от нее хотят. На ее языке они так и не отвечают. Они просто смотрят на нее провалами глазниц, и наступают.

Эстер пробуждается, хватая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. На секунду теряется, не может вспомнить, где она и почему, и от этого лишь больше впадает в панику; медленно воспоминания возвращаются. Кошмары. Снова. Лана бы к этому моменту уже сидела рядом с ней на краю кровати с чашкой успокоительного отвара и бесконечным запасом теплых объятий. В груди тоскливо защемило. Как скоро новизна сотрется с приключения, словно позолота с фальшивой монеты? Как скоро ее начнет тянуть домой?

Взгляд невольно цепляется за посох, одиноко стоящий в углу. Подарок в дорогу от отца. Эстер никогда не была из тех, кто колдует через предметы — ни палочек, ни других амулетов ей не требовалось. Но от такого жеста как откажешься; отец никогда особенно не вникал в детали магической жизни дочерей, а они сильно и не распространялись — силу сложно объяснять. Есть, конечно, заклинания и зелья, для которых нужны рецепты, но чаще ведьмы действуют по стихийному чутью. Особенно, если воздействие требуется несложное; никто никогда не учил Эстер, как залатать рану, вырастить плодовое дерево или обратиться к духам за помощью и наставлением. Она все магические шишки набила сама, и потом уже передала так много опыта, как могла, Лане. Чтобы дорогая сестренка не совершала те же ошибки.

Потому что старшая уже ударов от судьбы нахваталась за двоих.

Привычным жестом Эстер прикасается к кольцу на цепочке, будто проверяя, не пропало ли. Скучает она не только по дому, семье, аптеке. Но не ко всему… не ко всем получится вернуться.

Ей самой от себя смешно даже. Вон как некроманта насчет его прошлого пытала в первый же день знакомства, даже на кладбище покопалась — вся в него; а сама свои скелеты в шкаф так глубоко прячет, что скоро места там хватать перестанет. Будет перенаселение.

К слову, о скелетах.

Эстер приоткрывает дверь из комнаты, решив проверить одну теорию; как и предполагалось, чинно-смирно у входа застыл Принц. Гигантская костяная зараза, то ли ее охраняет, то ли сдерживает. Когда скрипят петли, он тут же поворачивает в сторону девушки череп. Молодец. Не спит на посту.

— Если так и будешь тут стоять, я решу, что ты теперь мой личный слуга и буду гонять по поручениям, — не без смеха в голосе угрожает Эстер. Сама ситуация настолько абсурдна, что ее это уже не пугает, а веселит.

Похоже, после смерти он стал не самым умным товарищем — ведьма заметила, что на реакцию ему всегда требуется некоторое время. Наверное, побочный эффект того, что мозг его давно стал ужином червей. Но, потянув немного, Принц все же кивает — к звуку скрипа костей придется попривыкнуть.

— Серьезно? Ты теперь моя горничная? Надо же, — хмыкает Эстер, складывая руки на груди. — Граф расщедрился. Тогда сможешь мне купальню приготовить? А то из чистого во мне сейчас, разве что, намерения…

Из вежливости Принц пару раз щелкает челюстью, имитируя смех. На лице без глаз, мышц и кожи эмоции считывать сложновато, так что ведьма решает, что ей достался лучший в мире собеседник — просто придумывай, что он там чувствует, и вуаля! Ты королева юмора, гениальная мыслительница и вообще женщина-подарок.

Гремя костями, Принц отправляется выполнять поручение; как хорошо, что он не сможет Кейну на нее наклеветать, нажаловаться на несправедливые рабочие условия. До смерти загоняла бедняжку! Вряд ли даже некромант способен с ним действительно общаться — только если здоровяк не начнет из осколков слова на полу выкладывать, как в старой сказке… полезно, конечно, когда нужно, чтобы твои тайны никому не разболтали.

Ну ничего. Эстер найдет еще, у кого информацию выпытать.

***

Жертву свою коварная ведьма вылавливает в библиотеке.

Завидев неумолимо движущуюся на него Эстер, бедняга Ирви бледнеет, краснеет, холодеет и просто хочет сбежать куда-нибудь в безопасность; но она не дает ему времени спастись, разве что за грудки не хватает, чтобы не вырвался. Присаживается напротив, подвинув себе стул, и крадет со стола одну из открытых книг. Пролистывает несколько страниц, будто никогда в жизни ничего более увлекательного не видела. Это — бестиарий, и она попала на раздел с бородавчатыми драконами.

— Каких только чудищ земля не породила, — замечает ведьма, ноготком тычет нарисованной рептилии в глаз, развернув книгу к Ирви. — Представляешь, такую морду в окне увидеть? Всю родословную сразу вспомнишь поименно.

— И вам доброго утра, — парнишка в таком ужасе на нее смотрит, что драконом его бы уже не удивили. — Учитель сюда редко ходит… Принца спросите, он вам дорогу в кабинет покажет.

— А я не к графу и пришла, — Эстер честно пытается выдавить самую свою очаровательную улыбку, но из-за натянутости выглядит даже немного маньячно. — С тобой-то мне тоже под одной крышей теперь жить. Решила познакомиться поближе.

Ирви чуть не подавился. В отличие от бессовестного, саркастичного и высокомерного графа, ученик его пока казался вполне приличным молодым человеком, даром, что тоже в могилах копаться будет; Кейна во главе какой-нибудь армии мертвецов Эстер представить могла легко, а вот Ирви… разве что воскрешающего собаку на заднем дворе. Чтобы с питомцем не расставаться.

— Я… я ничего, — бормочет он. — Я пока только учусь…

— Мне вот интересно, как такой интеллигентный парнишка оказался в подмастерьях некроманта, — Эстер складывает руки поверх несчастного дракона. — Я как-то не задумывалась даже, что разорять погосты тоже нужно учиться.

Он мгновенно дергается, подсобирается, готовится защищать свое поганое дело, явно какой-то подобный разговор с ним уже случался. Может, даже просто у себя же в голове. Пытался как-то оправдать собственный путь на скользкую дорожку темных сил.

— Попрошу со мной не фамильярничать, — злится, аж кулаки сжимает, — вы вообще… сторону сменили… чем вы лучше?

Эстер обомлела. Вот это он разогнался! Нахмурившись, она отклоняется на стуле, скрещивает руки на груди и несколько секунд просто смотрит парню в глаза; тот понимает, что перестарался, и, заикаясь, начинает что-то себе в оправдание лепетать.

— Разговор не про то, кто лучше, — все же говорит она, веско разделяя каждое слово, — а про то, что мне хочется понять, с кем я связалась. Как раз потому, что я уже согласилась работать на графа Винтера. На своей стороне и на своих условиях.

Со вторым она немного лукавит; она даже не пробовала как-то обсуждать договоренности между ними, потому что надеялась разобраться с проклятием как можно скорее и убежать с деньгами обратно в Флистан. Нет в ее планах длительных каникул в Исендоре под боком некроманта.

— Простите, — окончательно смущается Ирви и закрывает лицо книгой; Эстер успевает прочесть заголовок: «Проклятия, порчи, привороты и инструкции по применению. Том пятый». Вот это наборчик, еще и на несколько книг. — Я забылся. Могу я вас попросить не рассказывать об этой ситуации учителю? Он не обрадуется…

Вот так. Кейна боится. Неудивительно; вряд ли он ласковый наставник. Не то направление магии, чтобы с будущими практиками нянчиться. Забавно, парниша думает, что граф за нее вступится, или, по крайней мере, самому Ирви за неуважение к ней может прилететь. Хорошая мысль, не прекращай так считать, пожалуйста; неважно, насколько это правда.

— Можешь попросить, — с показным великодушием говорит Эстер, и хитро улыбается уголком рта — Ирви расцветает, заметив смену настроения. — Не волнуйся, незачем мне на тебя жаловаться. Я не собираюсь с вами здесь воевать.

Это ваша работа — силой и жестокостью пробиваться.

Ведуньи предпочитают методы поизящнее.

V. Иерофант

Эстер устраивается поудобнее, голову подпирает рукой, всем видом показывает, что готова выслушать самую дикую историю в своей жизни. Ирви нервно теребит уголок страницы, которую уже минут десять как не перевернет, и старательно ищет слова, чтобы и неожиданный интерес новой обитательницы замка не потерять, и потом не влипнуть в проблемы с наставником.

— Не то чтобы у нас есть выбор, — он лихорадочно оглядывается, то ли боится встретиться снова взглядом с девушкой, то ли за ее спиной заметить графа. — Если вы однажды поднимаете усопшего, особенно при свидетелях — дальше дорога только в гроб или в Гильдию. Любого мага-элементаля можно выучить так, чтобы и в бой, и в поле. Оборотня в армию отправить, или лесником работать. Вампиры и те, в каждой ложе, в каждом совете, при дворе короля. На вас, — он неопределенно повел плечом куда-то в сторону Эстер, — все чуть ли не молятся. Вы не только лекарка, но и природница, можете и город прокормить, и прямо в битве сквозь врага лес прорастить. Узнай про вас двор — предложение графа вам такой мелочью покажется…

— В Флистане лекари уже не ценятся, — вздыхает Эстер, все же польщенная этим неожиданным замечанием.

— Значит, и делать там нечего, уж простите, — возражает Ирви. — Ваше дело, конечно, но я об этом и говорю: вы можете выбирать. У меня дар проявился на похоронах, и большая часть семьи меня там и готова была закопать. Деда поднял прямо в гробу. Он головой крышку пробил… ну и куда мне было после этого податься? В монастырь, греховную сущность свою отмаливать?

Со стыдом ведьма понимает, что от представления такой картины ей на секунду стало смешно. Парень не уточнил, сколько ему было, но воображение сразу нарисовало рахитичного боевого семилетку, который топнул ножкой и разбудил умершего. Абсолютно кошмарная сцена… но отнестись к ней серьезно получается не сразу.

— Должен же быть, наверное, какой-то светлый способ использовать вашу силу, — откашлявшись в кулачок, чтобы улыбка все же не прорвалась, спрашивает целительница.

— Найдете — расскажите обязательно, все вместе посмеемся. Гильдия уже несколько веков борется за то, чтобы нас хотя бы не уничтожали, а тут… спасти, — последнее слово Ирви произносит с такой ядовитой интонацией, что почти звучит, как граф. — Все равно Инквизиторам покоя не дает наша свобода. Проще на костер возвести, чем смириться.

В чем парень прав, так это в том, что Эстер, как ведающую чуть ли не самой безопасной ветвью магического знания, Инквизиция никогда не беспокоила. Не за что им было приглядеться к колдунье за аптекарским прилавком, она не представляла угрозы. Эстер сильно религиозной не была, ей хватало общения с матерью-природой и редких праздников в местной церквушке. Инквизиторы в мирных городах были скорее советниками, чем охотниками, и спокойно могли после обязательной миссионерской поездки так и пустить корни в полюбившемся месте. Истории про пытки и пылающие костры были так далеки и редки, что появления мужчины в белой рясе в доме не боялись — но, конечно, за некромантами они должны были следить… хоть корона и признала, что просто их существования для приговора недостаточно. Нужно уличить в настоящем преступлении.