Приручить принца

* * *

Демонстрации поцелуйного мастерства тем вечером я так и не дождалась. Мы посидели в «Лепестке» ещё немного, посмотрели следующее выступление танцовщиц и, к вящему облегчению Брука, отбыли в королевский замок. Больше мы не разговаривали, даже спор не обсуждали, и я заподозрила, что Лансель успел раз десять пожалеть, что так легко согласился.

Сам виноват.

Кто решил поспорить на сущую глупость?

Принц.

Вот пусть и пожинает плоды своих сиюминутных затей.

Целовать меня он может долго, тщательно и со всем усердием, но я-то знаю точно, что поцелуи его в любом виде по вкусу мне не придутся. Пусть хоть всю меня облобызает — никакого удовольствия я от его слюнявых чмоков не получу. Разумеется, я не рассчитывала всерьёз, что, проиграв, Лансель немедля бросится умолять отца отказаться от нашего брака, а пуще того, сразу покинет Лазурное королевство. Но попробовать стоило, и я в любом случае ничего не теряла. Всё лучше, чем возлагать надежды на сомнительного качества отворотное зелье.

Так, за показательным игнорированием друг друга пробежала неделя.

Адаани с почти неприличной поспешностью переехала в город, к своему оборотню, и мой незадачливый жених лишился хоть какой-то дружеской компании и поддержки. Мне даже стало немного жаль его — всегда грустно и чуточку обидно, когда твои близкие оставляют тебя ради кого-то другого. И понимание, что у них там великая любовь, личное счастье и прочее удовлетворение собственных эгоистичных желаний, приносит на редкость мало утешения.

Не успела русалка покинуть замок, как пришло очередное письмо из Приморского королевства.

Его величество Теодор Марийский изъявил желание посетить Лазурное королевство. И не только через два месяца свадьбу сына, но вот прямо сейчас, инкогнито. Мой венценосный будущий свекор ни с того ни с сего захотел узнать, как живётся его отпрыску на чужбине, как принца Приморского принимают в Лазурном и всё ли у нас идёт как должно. А чтобы сюрприз удался наверняка, письмо добралось до замка ровнёхонько к моменту, когда нога Теодора Марийского уже ступила на землю Лазурного королевства. Судя по всему, послание и отравляли сразу с границы, дабы никому не пришло в голову завернуть королевский кортеж, пока не поздно.

Обитатели замка, только-только сумевшие перевести дух после помолвки, вынужденно встрепенулись и засуетились заново, готовясь к приёму правителя союзного государства. В письме Его величество отдельно подчеркнул, что твёрдо намерен сохранить инкогнито и не желает официальных объявлений, встреч и торжеств. Что, разумеется, вовсе не означало, что монарха следует принимать так же, как обычного горожанина, случайно оказавшегося в королевской резиденции.

Теодор Марийский прибыл в замок на следующий день после получения нами письма, в сопровождении всего четырёх человек — двое королевских гвардейцев, один королевский слуга и один лорд. Похоже, в Приморском в порядке вещей разъезжать по соседним странам с минимальным эскортом. Все, включая короля, одеты в простую тёмную одежду безнадёжно устаревшего фасона — со стороны казалось, будто переносишься в прошлое на несколько десятилетий назад. Хорошо хоть, морских родственников с собой не привезли. Впрочем, как заметил снизошедший до пояснений Лансель, этакому благоразумию гостей мы обязаны факту, что морские братья-сёстры прибывших и сами уже были не столь молоды, чтобы беззаботно кататься взад-вперёд по суше. Да и быть неотлучно при своих названных земных родичах не обязаны. Особенно в стране, не имеющей выхода к морю.

Внезапному визиту отца Лансель не обрадовался. Я же надеялась присмотреться к королю повнимательнее и понять, возможно ли при личной встрече донести до него мысль о нецелесообразности женитьбы его сына на мне. Говорить о расторжении союза на свадьбе будет слишком поздно, в устраивающий меня исход спора я не верила, а тут вдруг такой редкий шанс свалился, едва ли не один на миллион.

Как не воспользоваться?