О князе и грязи

Глава 9

Принц, похоже, вознамерился наверстать упущенный месяц в рекордные сроки и ухнул в учёбу с таким рвением, что аж искрило. Ютте от этого сразу перепало пользы: первым делом принц проволок в универ какое-то загадочное устройство, усиливавшее сигнал внутренней сети, так что стало можно смотреть видео из университетской библиотеки прямо под любимым платаном. Кажется, добивало и за забор к ближайшему кафе, но это никого не волновало. К созданию устройства, как выяснилось, приложили руку какие-то друзья Шэней, но им не удавалось эту штуку пронести мимо охраны, а принца то ли не так тщательно досматривали на входе, то ли просто облагодетельствовали за разумную плату, он не признался.

Мрзгва загружала принца работой ничуть не хуже, чем Кровопийца — Ютту, и проекты у них часто пересекались. Что и немудрено: на первом курсе от проектов ожидалось минимум творчества и самостоятельных исследований и максимум реферирования. По сути это был игрофицированный способ заставить студентов перелопатить и осмыслить кучу источников, а заодно научиться излагать информацию грамотно и доступно. Ютта ничего не имела против, а вот Шэнь Лунь ворчал, что от игрофикации происходит побочка — когда обучение заканчивается и студент попадает во взрослую жизнь, где у задач не обязательно есть красивые решения в установленный срок, мотивация падает.

— Ну не знаю, — пожал плечами принц. — Моя взрослая жизнь будет выглядеть так: приезжаешь в деревню, там два-три десятка больных, у тебя есть световой день, чтобы понять, кто симулянт, кого срочно госпитализировать, а кому можно как-то по-быстрому помочь в полевых условиях. Я тебе скажу, этим проектам до моей реальности далеко!

— Ты на врача пойдёшь? — кивнул ему Шэнь Лунь. — Ну там да… Мы-то пробирки перебирать, а то и вовсе бумажки писать, как получится. А ты? — он обернулся к Ютте.

— На ветеринара, — буркнула она, заранее ощетинившись. Обычно ей сразу прилетало, что, мол, с людьми общаться не умеешь, так хоть со зверюшками, так?

— Ой, здорово, — заулыбался принц. — Я бы тоже хотел. Но на Муданге пока с людьми бы разобраться, меня не поймут.

— Тебя отец заставляет? — озабоченно спросил Шэнь Ли. У него и его брата проблема была именно в этом: они сами бы предпочли работать в поле, а не в лаборатории.

— Нет, — вздохнул принц. — Сам понимаю. Профессия врача у нас уж очень непопулярная, а я — идеальная реклама. Я не то чтобы не хотел, — спохватился он. — Мне нравится лечить! Просто со зверьём тоже интересно. Но я вообще думаю, может, поработаю какое-то время на неотложке, а потом как-нибудь, когда нас станет побольше, доучусь на пластического хирурга. У нас к внешности очень серьёзно относятся, можно было бы людям прям всю жизнь переворачивать, если бы лицо подлатать.

Ютта слушала, жуя губу. Очень легко было игнорировать чёртова принца, пока он казался просто бестолковым мажором. А теперь выходило, он и не такой уж мажор, и вовсе не бестолковый, да ещё призвание себе выбирает не по собственной прихоти, а ради блага других людей. Ютта вот не могла похвастаться тем же. Она выбрала ветеринарию, потому что любила зверей больше, чем людей. И как ни старалась, она не могла придумать, за счёт чего могла бы продолжать смотреть на принца свысока. Он был не только богатым и красивым — это, в конце концов, вопрос везения. Но он был ещё и лучшим человеком, чем Ютта. И находиться рядом с ним от этого становилось всё труднее.

Поэтому Ютта начала избегать своей сложившейся компании.

Естественно, об этих размышлениях она никому не рассказывала, а потому для отмазок пришлось что-то изобретать. Тут-то она и вспомнила про Мэй. В конце концов, та всегда хотела общаться, и Ютте ничего не стоило сказать, что, мол, она договорилась с Мэй куда-то пойти, а самой смыться в библиотеку, куда после усиления сигнала её компания больше не приходила. Однако Мэй трепала языком налево и направо, а Ютте не хотелось попасть в неловкое положение, если она скажет, что пошла куда-то с Мэй, а та даст противоречащие показания. Так что с Мэй стоило попробовать договориться.

Последнее время они нечасто виделись — всё-таки разные факультеты, да и Мэй больше занималась своей внешностью и парнями, чем учёбой. Когда Ютта заглянула на перемене в её группу, ей сказали, что эта пигалица уже пару недель вообще не появляется в универе.

Такой вариант Ютту не устраивал. Чтобы использовать Мэй в качестве отмазки, Мэй должна была маячить поблизости. А то, понимаешь, пока на подкурсах Ютта, сжав зубы и непрерывно ворча, давала ей списывать математику, Мэй ни на шаг не отходила, теперь же, когда Ютте стало надо, днём с огнём не сыщешь. Позлившись немного, Ютта решила ей написать. Двадцать минут сочиняла сообщение, чтобы не выдавало, насколько ей это нужно, но и не звучало снисходительно. Наконец отправила.

Мэй не отвечала сутки. Сутки! Это человек, который отводит глаза от экрана только ради маски для кожи век. Сначала Ютта злилась: вот она дружба, выгода кончилась — здравствуй, чёрный список. Но дилемма никуда не делась. Заводить новых друзей Ютте было некогда, да и не умела она этого делать. Шэни просто были самые нормальные, и им тоже оказалось не с кем общаться в группе. Выдумывать какой-то другой повод откосить от групповых заседаний в парке… Ютте не хотелось прям совсем уж серьёзно врать, изобретая болезни несуществующих родственников или какие-нибудь хобби.

Спустя неделю она снова заглянула в группу Мэй, надеясь поймать ту с поличным, но узнала, что она так и не появлялась.

Ютте вдруг стало не по себе. Хорошо, если девица просто нашла себе многообещающего кавалера, и необходимость дальше крутить хвостом в универе просто отпала. Но что если что-то случилось?..

Выработав достаточно тревожной энергии, чтобы перевернуть карьерный самосвал, Ютта употребила её всю на то, чтобы позвонить.