Я тебя чувствую

Его член подергивался с каждым разом на мой стон, и от этого я заводилась больше. Пройдясь пальцами по животу направился ниже. Стал выписывать круги на клиторе. Прекрасное ощущение, но мне мало, хочется большего. Его резкие движения пальцами выдают искры из моих глаз. Закусывая губу хнычу, взглядом умоляя его вставить войти в меня. Но он не торопится, меня это сильно расстраивает. Я беру в руку член, сжимаю головку, начинаю интенсивные движения.

— Лизонька, ты же не хочешь, чтобы я кончил раньше времени? Не дразни меня, я хочу это сделать в тебе, — наклоняясь целует, будто засасывает в себя.

— Но это пытка, — продолжая свои знаки, — просто войди в меня.

— Девочка моя, у нас все еще впереди, — резким движением переворачивая, ставит на четвереньки.

Поглаживает мои ягодицы и одновременно тискает грудь. Хлопок, и из меня вырывается крик, но крик не от боли, а от удовольствия. Странно, не знала что мне такое будет по нраву.

— Еще.

— Что?

— Еще!

— Девочка моя, — наклонившись, поцеловал шею, провел рукой по спине до ягодицы. Снова нежное поглаживание и резкий хлопок, и так чередуя несколько раз, потом он наконец не вошел в меня. Пара сильных толчков и я уже бьюсь в удовлетворительной конвульсии. Это продолжалось до техпор, пока я не стала отключаться от частых оргазмических спазмов. Ему даже передышка не нужна была, он постоянно был готов к сексуальному бою, ну а я не робот, чтобы не сойти с ума от такой эйфории.

— Нам нужно вернуться в фамильный дом, там документы по работе.

— Давид, но у меня работа тоже есть. Я и так три недели без прибыли сижу, — с обидой опустила я

— Дорогая, мне нравится твоё творчество, но я в состоянии тебя содержать.

— Эээй, я не нанималась на содержанство. Нет, не скрою, мне приятно слышать это, но я хочу иметь что-то свое.

— Хахах, хорошо, несодержанствующая ты моя, — засмеявшись, чмокнул.

Я написала в сети, что по иным обстоятельствам я не смогу пока принимать заказы. Собрала вещи, на неделю точно хватит. По пути домой заехали еще на его работу. Вот такого стыда я еще не испытывала.

Доехав до офиса, я планировала остаться в машине. Но мой волк включил хищника, и видимо решил показать меня всем на обозрение. Вытащив меня из машины после упорных отказов, поволок в здание.

Зайдя в него, он крепко вцепился в талию, что дыхание перебило. Поднявшись в лифте на пятнадцатый этаж, вышли в его офис. И тут, он демонстративно вел меня за собой, пока его офисные планктоны оценивали взглядом. А женщины съедали глазами из ревности. Проклятий напосылали наверно кучу.

Отчитала же я его знатно. Как маленький мальчик, кичится мной — оказывается, это только я так думаю. Он же хотел показать охотницам за холостяком, что он полностью занят мной. Как бы мне эти фурии голову то не пооткрутили. И как оказалось, что там работают одни оборотни. Фух, гора с плеч.

Прибыли домой поздно, так что быстро поужинали и легли спать. Но кто бы давал мне полноценный и здоровый сон. Пол ночи этот "маньяк" мучал меня, и от этого на утро и голова гудела и глаза мои были как будто пчелами покусанные. От того, что мое интимое место распухло до боли, я бегала еще дня три от Давида по усадьбе, пытаясь спрятаться. Хорошо то, что Дмитрий меня немного спасал, осаживая моего пытателя тем, что не подобает взрослому и серьезному мужчине устраивать " брачные бега" у всех на виду. В ответ Давид пригрозил ему пенсией, чем ничуть не задел Дворецкого. Бедный, так жалко его стало — это сколько подобного нужно стерпеть, чтобы на провокации не поддаваться?

Предатели есть даже среди своих.

На пятый день пребывания, мне захотелось прогуляться по осеннему лесу. Такая ностальгия накатывала, что улыбка не слезала до тех пор, пока не прикатили нежданные гости, а точнее гостья. Придя после прогулки, я услышала раздражающие крики. Поднявшись на второй этаж, я пошла на звук. Происходили они из кабинета Давида.

— Ты обещал мне, ты сказал что все в силе! — с возмущением кричала она на Давида.

— Это было до того, пока я не встретил Лизу.

— Но ведь недавно ты был против неё, что случилось?

— Она та, кто действительно мне нужна. Тогда… тогда я сам был не свой.

— Вот именно! — заходя в кабинет, высказываю ей.

— Она здесь?! Как? Как я не учуяла её? Нет… Нет! Ты её заклеймил? — в печальном ужасе Дарина садится в кресло.

— Ага, — подтверждаю я, скрестив руки на груди. — Какого хуя ты здесь делаешь?

— Лиза! — Давид поднял брови настолько высоко от удивления, что нос казался выше, чем обычно. Но мне как-то все равно на то, что он подумает.

— Не смей со мной так разговаривать человечишка, — с презрением выронила облезлая волчица.

— А то что? Покусаешь? Я тоже могу, и могу так перее. ть, что долго в себя приходить будешь. Шрамов новых не боюсь, — нашла кого пугать, пуганая с детства.

— Лиза ты совсем оху. фигела? — Давид кажется дар речи потерял.

— Я натерпелась в прошлый раз, а если ты, сучка, еще раз явишься сюда, чем нибудь по тяжелее наебну, — подходя к Дарине, указываю пальцем на неё.

— Да твою за ногу! — выругался мой волк, подошел и закрыл мне рот своей рукой.

— Правильно, закрой этой бешеной рот, а то вдруг её бешенство на меня перейдёт.

— Эхм ы ука!(ах ты сука) — выругалась в руку Давида, пытаясь вылезти из оков, чтобы выдернуть её патлы.

— Уходи! Я сказал тебе, что между нами все закончилось.

— Ты сильно пожалеешь, — уходя, опрокинула стерва.

Ууух как я зла! Хорошенько бы ей волосики повыдирать.

— Успокойся солнышко, ты моя, все хорошо, — все так же крепко держит меня в объятиях Давид, нежно целуя в макушку. Я постепенно успокаиваюсь.

— Вот и ты запомни, что ты — мой! Мне хватило прошлой разлуки. Если и правда ты не собираешься с ней ничего строить, то лучше чтобы я её не видела рядом с тобой, — развернувшись к нему насупилась.

— Я понял, все понял, — поднимая вверх руки, с улыбкой соглашается Давид.

— Я пойду проветрюсь, а то покалечу кого-нибудь.

— Давай только без происшествий, хорошо? А то я начинаю беспокоиться.

— Окей, окей.

Вышла в коридор и быстрым шагом спускаюсь с лестницы громко натопывая. Я вся горела от злости. Что ей еще непонятно? Истинная связь — она и есть истинная.

Подходя к задней двери дома, выходящей во двор, я услышала знакомые голоса. — Точно, знакомые-, рассуждала про себя. Это был Дмитрий — дворецкий, и Дарина. Что это они так обсуждают шёпотом? Подойдя ближе на цыпочках, я услышала их разговор.

— Дорогая, ты не волнуйся, мы продолжим добавление препарата, увеличив дозировку на две десятых миллилитра, — все так же хрипя своим спокойным и слегка надменным голосом, говорит Дмитрий.

— Почему ты тогда его не добавил, когда это сука попала сюда?

— Он долгое время был один, я думал, что не было в этом необходимости.

— И видишь во что это вышло дядюшка! — дядюшка? Какой препарат они ему вливают? Офигели совсем? Черт! Если я выйду сейчас, то все испорчу. Неизвестно, как это мне аукнется. Я стояла и продолжала слушать.

— Надо с ней что то делать? Надо прикончить её, — нервно прикусывает палец ненормальная. Да она с ума сошла, Давиду ведь тоже достанется!

— Не торопись, ты же не хочешь, чтобы наш план провалился?! После свадьбы все будет наше, и тогда, мы добьемся своего.

— Очень долго ждать, меня трясет, когда её вижу, — ох дорогая, знала бы ты как меня трясет. — Мне пора, боюсь, что нас заметят, — ха! Поздно спохватилась.

Я обратным разворотом иду к Давиду, подбирая слова, как преподнести ему все это. И поверит ли мне вообще? Доказательств то прямых нет. Залетаю в кабинет, и сходу выпаливаю ему:

— Давид, там я, сейчас слышала… — он перебивает меня, и идет ко мне быстрым шагом.

— Погоди, погоди. Отдышись, и говори спокойно, — смотрит озабоченно оборотень.

— Ага, там, это, в общем, я слышала как Дмитрий и Дарина говорили про какой то препарат, который тебе добавляли или добавляют до сих пор! А еще она его дядюшкой назвала, — он нахмурил брови и уставился мне прямо в лицо.

— Ты точно все слышала так, как рассказываешь?

— Конечно, зачем мне врать, тем более дворецкого приписывать.

— Хорошо, ты пока, иди, а я — мне нужно подумать, — его взгляд стал хмурым, что у меня все внутренности перевернулись. Неужели не поверил?

— Хорошо, только знай, у меня нет причин тебя обманывать.

Я иду в комнату и запираюсь на запор. У самой почему настроение ни к чёрту, и все благодаря облезлой собаке, иначе назвать не могу. Если и вправду они ему подсыпали препарат, то такая его реакция понятна. Неизвестно, как долго он его принимал. Надо срочно что-то предпринять.

В нервозе кусаю себе пальцы, хожу из угла в угол, раздумывая, как теперь быть. Да и вообще, как не допустить дальнейшее отравление Давида? И почему все так сложно с этими волками?

Время уже позднее. Скоро полночь, а новостей от Давида нет. Он не приходил, и от этого я металась в сомнениях, как бы чего не выкинул в очередной раз. Открыла окно, чтобы подышать свежим воздухом и нервы свои привести в порядок, а то от такого количества стресса волосы пучками лезть начнут. Немного погодя постучали в дверь. Я с осторожностью подхожу к двери, как раздаётся голос Давида- просит открыть дверь. Если честно мне страшно. А если он поговорил с Дмитрием, а тот все отрицает, а чего еще хуже, сделал меня виноватой? Открываю дверь и с грустным лицом и, жестикулируя рукой, приглашаю его в комнату.

— Ну и? — спрашиваю как можно мягче.

— Что?

— Ты подумал? Или с ним разговаривал?

— Нет, с Дмитрием не говорил, но подумал хорошенько. Ведь действительно много подозрительного я вспомнил. И связь наша с тобой слабая, хотя по родителям если судить, она у них была крепкая. И иногда запах в некоторых блюдах меня настораживал — пахло чем то на подобие базилика, но не он это был точно…. Даже волк мой часто противился принимать что-то с этим запахом, а я думал… Чего он выпендривается?

— А ты не спрашивал что это такое?

— Что такое? — Давид беря за руку тянет к себе, всматриваясь в мое лицо.

— Я боялась, что, мы снова поругаемся, что ты мне не поверил, — опять мои глаза на мокром месте.

— Что ты солнышко моё, как я могу. Мой волк никогда бы не усомнился в тебе, он наоборот, в последнее время на меня огрызается, что с тобой не правильно обращаюсь — мало времени уделяю, — с улыбкой мне говорит. — Да, я Дмитрия спрашивал, но он лишь отговаривался что это успокоительное, так как я был в взвинченном состоянии в последнее время. То по работе нужно конфликты уладить, то вожаки стай лезут не в свою тарелку. Нервы у меня не выдерживали, я мог с цепи сорваться и потрепать кого-нибудь хорошенько, — Давит потирает переносицу, устало выдыхая. В такой суматохе ничего не заподозоришь.

— Как же тебе тяжело мой хороший, — все так же стоя перед ним, обнимаю за шею и целую в макушку, в ответ мой волк обнимает за талию и носом утыкается в плечо.

— Скажи еще раз моя милая, — так он это произнес, что вот-вот заплачет сам.