Ангел Любви. Часть 3

Алан вновь сжал Лаки за плечи, стараясь убедить, что для него только она любимая и единственная.

— ...Когда Трейси сообщит, что ждет от тебя ребенка, — все тем же сочувственным тоном закончила Лаки, уже окончательно высвобождаясь из его рук. — Вы помиритесь с ней. Не зря же говорят: «Милые бранятся — только тешатся», — неопределенно пожала она плечами и отошла к камину, чтобы проследить за горевшим поленом.

Алан опустил руки, понимая, что все попытки безнадежны и тихо сказал:

— Это не мой ребенок, если он еще существует. Трейси вполне могла его выдумать.

— Ну, вот скоро вы с ней все и выясните, — утешила его Лаки, разгребая угли в камине и еле слышно добавила: — А я не беру чужого, даже если мне его настойчиво предлагают.

— Малышка, ты, наверное, уже устала следить за этим поленом, — раздался голос Викрама.

В пылу спора они даже не заметили его появления.

— Я сменю тебя, солнышко. Пойди, приляг на пару часиков, а перед рассветом я тебя разбужу.

Вик отобрал у сестры кочергу и начал сам шуровать ею в камине.

— Ладно, займись поленом, а я пока уберу со стола, — согласилась Лаки, радуясь, что брат прервал столь тягостный разговор с Аланом. Она быстро сгребла на поднос часть тарелок и понесла их на кухню, находившуюся в конце длинного коридора.

— Быстро же ты «отстрелялся», — с неожиданной злостью прошипел Алан. — Не думал, что ты такой «скорострел».

Викрам смерил его понимающим взглядом и насмешливо ухмыльнулся.

— Вижу, ты расстроился, что тебя опять прервали, правда, не на таком приятном моменте, как в первый раз. Поэтому, не буду с тобой цапаться за «скорострела».

Он пожал плечами, но все же решил объяснить:

— Я даже не начинал атаку. Только помог Саманте раздеться и немного посидел с ней. Она так устала, что почти сразу уснула,

Отбросив в сторону кочергу, Вик повернулся к сердитому Алану и миролюбиво его «утешил»:

— Да не злись ты так на меня. Тебе все равно ничего не обломилось бы от Лаки. Я ведь знаю свою сестру. Она не из тех, кто трахается по-быстрому у камина, поэтому и оставил вас ненадолго здесь одних.

— А что, трахаться можно только здесь? — Алан с яростным презрением взмахнул рукой, описывая в воздухе дугу по периметру холла. — Других комнат нет что ли? Или ты считаешь, что у меня стоит только возле этого камина, поэтому так великодушно позволил остаться наедине с твоей сестрой? Что ты все время вмешиваешься в ее жизнь? Лаки уже большая девочка, и сама может решить, где и с кем ей быть, папочка! — язвительно поддел он Вика. — Родной отец так не прессует ее, как ты, и не следит за каждым шагом. И тем более, не лезет со своими наставлениями.

— Ну-ну, родной отец… не прессует… — не менее язвительно ответил Викрам. — Да ее родному отцу ближе ты, а не она. Конечно, он не будет вмешиваться и мешать развлекаться своему любимому сыночку.

Алан не смог больше сдерживаться и яростно вцепился в Вика.

— Слышь, ты, не суди по себе, — в бешенстве процедил он сквозь зубы. — Это ты развлекаешься с Самантой, а я люблю Лаки.

Тот мгновенно ощетинился и ответно вцепился в Алана.

— Я тебя сейчас порву за Саманту, — зловеще прошипел он.

— А я тебя — за Лаки, — мгновенно парировал Алан, прикидывая, куда больнее заехать наглому братцу своей любимой.

— Эй, вы что там не поделили? — удивленно спросил Антэн, входя в холл. — А я считал, что вы неплохо поладили.

Он обошел сцепившихся, как два петуха, парней и устало опустился в кресло.

— Где Лаки? Спит? А ты, Викрам, почему не следишь за огнем? Полено, не прекращая, должно гореть до рассвета. Ты, что, забыл об этом?

Слова отца отрезвили Алана, и он нехотя отпустил Вика, понимая теперь, почему тот был так уверен, что Лаки не покинет холл, и ему — Алану — ничего «не светит» в эту ночь. А теперь и вовсе ничего не засветит после лжи, навороченной Трейси Морган. Он глубоко вздохнул, не зная, что же теперь делать. Лаки стала смыслом его жизни, но как переубедить ее поверить ему? Какой-то же, выход должен быть?

Вик, молча, вновь принялся за полено, а Антэн вопросительно посмотрел на сына, ожидая объяснений, но тот не собирался их давать.

— Папочка? Ты не остался у Маклафлинов? Кристиана тоже вернулась с тобой? — раздался мелодичный голос Лаки, вкатившей в холл сервировочный столик.

— Кристиана осталась у них, детка. Она очень устала и не захотела возвращаться, — ровным и даже равнодушным голосом ответил Антэн.

В его душе очередной раз всколыхнулись горечь и боль от того, что Кристиана не захотела остаться с ним наедине даже на полчаса дороги.

— Через несколько часов ей все равно пришлось бы ехать к Маклафлиным, провожать Дерека и Присциллу. А я решил вместе с вами дождаться рассвета, сжигая это полено.

Он подошел к камину и сделал вид, что подбрасывает на полено угли, а сам прятал взгляд от своей все понимающей и все видящей дочери.

— Значит, ее сегодня почти весь день не будет дома? Милтоны ведь улетают в шесть вечера, — радостно захлопала в ладоши Лаки и заметив недоуменные взгляды мужчин, удивившихся столь бурной ее радости, поспешила все объяснить: — Завтра у Кристианы день рождения, и у нас будет время приготовить ей подарки.

— У Кристианы завтра день рождения? Надо подумать, что ей подарить, — безучастно сказал Антэн, еще сильней орудуя кочергой в камине.

Он отлично помнил эту дату, и неделю назад в лучшем цветочном магазине заказал розы особого сорта, которые ему клятвенно пообещали доставить к завтрашнему утру.

Лаки сделала вид, что поверила ему и повернулась к парням.

— У меня есть одна идейка насчет подарка, — загадочно улыбнулась она, во второй раз делая вид, что не заметила возникшей между ними напряженности, и в третий — что такая напряженность существует между ней и Аланом. — Но мне нужна ваша помощь, мальчики. От вас обоих.

Мальчики переглянулись, молча заключая перемирие, и согласно кивнули головами.

— Можешь рассчитывать на нас, малышка, — Вик ответил за обоих, давая Алану понять, что Лаки совершенно ни к чему знать об их стычке.

— Что-то я проголодался, — Антэн, наконец-то, решился отойти от камина, уже полностью справившись со своими эмоциями. — Детка, там ничего не осталось для голодного папочки? — жалобно спросил он.

— Да еды сколько угодно, мой дорогой папочка, — рассмеялась Лаки, выгружая на стол чистые тарелки и свежие закуски. — Я специально все принесла, ведь нам с Виком сидеть еще до рассвета.

— Я посижу с вами, — не терпящим возражений тоном сказал Антэн. — Сегодня ведь праздник Йоль, и сжигая полено, очищаешься от всех грехов.

— Ну, если ты уже заговорил о празднике, то можешь постоять и под омелой, загадывая желание, — иронично предложил Вик. — Лаки притащила ее из Заповедного леса, и она считается у нас волшебной.

— Что значит, притащила? — недовольно нахмурился Антэн и требовательно спросил у дочери: — Ты самовольно была в лесу?

— Кого ты слушаешь, папа? Он же тебя разводит! — укоризненно покачала головой Лаки, бросая негодующий взгляд на Вика. — Конечно, не была. Я купила омелу у «лесовиков», убеждавших, что она волшебная. И теперь мы загадываем под ней желания, вдруг они, правда сбудутся. А ты Вика больше слушай, он тебе еще запоет, что и это вино заговорено на любовь, — она небрежно указала на последнюю, четвертую бутылку. — Они со Стивеном рассказывают всем небылицы о его необычных свойствах.

Антэн взял бутылку, хорошенько ее встряхнул и откупорил. Вино запенилось, как шампанское, и он аккуратно разлил его в четыре фужера.

— Да-а, настоящий «вересковый мед».

Антэн сделал большой глоток и прикрыл глаза от удовольствия, а затем предложил Алану:

— Попробуй, сынок. Это наше семейное вино, его тайный рецепт передается из поколения в поколение. Мне, правда, не пришлось получить его от деда, но, что уже об этом говорить, — с нескрываемой грустью сказал он и отметил, наслаждаясь букетом вина: — А оно стало еще изысканней. Дед добавил несколько новых ингредиентов.

— Это я добавила, папа. А рецепт нашла в одной старинной книге. Бирн тоже говорил, что вино напоминает знаменитый «вересковый мед» Бойеров, но я думала, что он мне просто льстил. Я никогда не пробовала оригинал, и не могу судить об их сходстве.

Антэн в очередной раз с болью убедился, что Лаки не стала для прадеда по-настоящему родной, и все из-за его опрометчивого решения, не принесшего никому ни счастья, ни душевного покоя.

— Это из-за меня он не хочет раскрывать тебе семейный секрет, детка, — произнес он с обидой за дочь.

Лаки тягостно было вновь увидеть, как сильно отец раскаивается в своем поступке, предопределившем ее жизнь, и она поспешила его успокоить:

— Папа, да при чем здесь ты? Подумай сам, как бы он передал рецепт тебе или мне в двадцатилетнем возрасте? Это все равно, что толкать своих детей на путь алкоголизма, обучая с ранних лет виноделию.

Объяснение так быстро пришло ей в голову, что она впервые задумалась. Возможно, так оно и есть. Прадед не захотел вызывать у нее усиленный интерес к спиртным напиткам, тем более, к их изготовлению.

— А с Макбрайдом у нас свои маленькие тайны. Он меня многому научил, в том числе, и как надо пить, чтобы не спиться, а тем более, не опиться и не попасть впросак. Вот и это вино он научил меня пить правильно.

Лаки покрутила фужер, тщательно вспенивая вино, а затем сделала два больших глотка.

— Если пить так, как предложил ты — вспенив и большими глотками, то вино сразу бьет в голову, и становится легко и весело, как от обычного хорошего алкоголя. Ну, а если наливать его, не взбалтывая, и пить медленно, маленькими глотками, то ингредиенты начинают действовать по очереди, постепенно пробуждая весьма определенные чувства и желания, — она насмешливо улыбнулась, заметив, как удивление и недоверие, сменяя друг друга, промелькнули в глазах отца.

— Не понял, детка, — недоуменно произнес Антэн, принюхиваясь к оставшемуся в фужере вину. — Ты хочешь сказать, что если пить его медленно и печально, то оно действует, как… — он слегка замялся, но все же закончил свою мысль, — как афродизиак?

Лаки кивнула ему, уточняя: — Только не печально, как ты сказал, а расслабленно, в романтической обстановке.

Вик оживленно встрепенулся: — Получается, вино все-таки действует? Я думал, ты подсунула обычное плацебо, а Стивен поверил и завелся с пол-оборота.

— А ты проверь, и потом скажешь мне плацебо или нет, — невинно предложила Лаки. — Я ведь поверила Бирну на слово, и так, пару раз в год посылаю ему с полдюжины бутылок.

— Макбрайду нужен допинг? — сочувственно хохотнул Викрам и снисходительно добавил: — А чем он думал, когда женился на девчонке? Все жеребцом себя считал?

— Угомонись, — холодно прервала его Лаки. — Ему не нужен никакой допинг. Вино действует на чувственность, а не на эрекцию, и очень подходит для романтических вечеров. Не будет же он, в самом деле, на годовщину свадьбы или в День святого Валентина предлагать жене виски.

— Прости, что усомнился в твоем драгоценном Бирне, — иронично извинился Вик. — Конечно, он же такой мачо.