Души

Он припал к моему рту, как оголодавший. Заряженный адреналином, Эхо безжалостно подчинял меня своей воле, и я не могла думать ни о чём, кроме его губ, языка, твёрдых мышц, прижимающихся к моим мягким изгибам.

Мы оба были в напряжении. За считанные мгновение потребность успокоить его преобразилась в нечто более первобытное. Руны сверкали, чувства взрывались, мне хотелось сорвать с него одежду.

Когда он оторвал свои губы от моих, мы уже оба тяжело дышали. Его сияющие золотистые глаза смотрели в мои, выражая то, что он не мог высказать словами. Он думал, что потерял меня, и теперь ему нужно восстановить связь, убедиться, что я, правда, здесь и могу прогнать его демонов.

Не выпуская меня, он открыл дверь машины и сел внутрь, усадив меня на колени и крепко обнимая руками за талию. Я прижалась щекой к его шее. Мы не говорили ни слова, пока наше сердцебиение не вернулось в норму. Я гладила его по волосам и целовала везде, куда только могла дотянуться.

— Посмотри на меня, — попросила я.

Он послушался, в его глазах всё ещё оставалось загнанное выражение.

— Я остановилась поговорить с душой. Думала, займёт пару минут. Не знала, что прошло столько времени.

Он поцеловал мой кончик носа, всё так же молча. Эхо обычно очень разговорчивый, так что его молчание пугало.

— Открой портал и перенеси меня домой, — прошептала я.

Эхо кивнул и поставил меня на ноги. В следующую секунду уже актировал руны скорости и невидимости и достал артавус из кармана плаща. Он исчез ещё до того, как я успела спросить, что он задумал. Возможно, Эхо собирается использовать руны забвения на свидетелях своего срыва.

Меньше чем через минуту он вернулся. Он сел за руль, но не заводил двигатель. Вместо этого он сжимал руль, глядя прямо перед собой. Я потянулась к нему и погладила по спине. Запустила пальцы в его волосы, массируя кожу головы. Боюсь представить, что с ним будет, если со мной на самом деле что-нибудь случится. Возможно, он буквально сойдёт с ума.

— Ты нужна мне, Кора-мио.

— Я знаю.

— Если кто-то отнимет тебя у меня… — он нервно выдохнул, слова сама мысль причиняла слишком много боли.

Я сжала его затылок и наклонила так, чтобы он посмотрел на меня.

— Никто меня у тебя не отнимет, Эхо. Никогда. Помнишь нашу клятву? Я твоя, а ты мой. При жизни и после смерти.

Его глаза сверкнули.

— Активируй руны невидимости, — добавил он хриплым голосом.

Он потянулся к своему плащу и достал портальный артавус. Его движения были быстрыми и ловкими, он создал портал так же просто, как и до этого. Только на этот раз он вёл в его спальню.

Он взял меня за руку. Мы встали, и оказались в его комнате. Он развернулась ко мне лицом, его руки были сжаты в кулаки, в глазах — буря эмоций, которую я не успевала прочитать, вся поза выражала уязвимость.

— Ты нужна мне, — прошептал он.

— Я знаю.

Он сглотнул.

— Ты будешь любить меня?

Моё сердце сжалось в груди.

— Всегда.

Он перешёл в режим гиперскорости. Плащ, футболка, штаны, ботинки слетели, будто сорванные ураганом, в который превратился Эхо. Закончив, он остановился передо мной.

Я пялилась на него с пересохшим ртом. У меня каждый раз перехватывает дыхание.

Я стояла посреди комнаты, он шагнул ближе и обхватил руками моё лицо, наклонив голову. Поцелуй начинался мягко и сладко, но быстро превратился в настоящий взрыв. Он сорвал с меня одежду ещё быстрее, чем с себя. У меня закружилась голова, когда он подхватил меня на руки и нежно уложил на кровать.

Он помедлил, рассматривая меня с нечитаемым выражением лица.

— Что такое? — спросила я.

Эхо провёл пальцем по моей груди, оставляя горячий след, вниз по животу и… ниже.

— Я не могу тебя потерять.

— И не потеряешь, — моя ладонь скользнула по его груди, по рельефному прессу и… ниже. Он резко втянул воздух. Я сжала его, и Эхо содрогнулся всем телом. — Ты мой.

— Ты меня сейчас лишишь достоинства, Кора-мио, — он прижался ко мне, наши ноги переплелись, кожа к коже. — Мне так нравится чувствовать тебя. Твою шелковистую кожу.

Он убрал мою ладонь с любимой «игрушки» и вместе со второй сжал над моей головой. А затем пробежал кончиками пальцев вниз по моей руке, провёл по лицу, погладил плечи, в то время как его ноги двигались вверх-вниз.

— Твой вкус, — прошептал он напротив моих губ и поцеловал, сосредоточившись на верхней губе, а затем на нижней, которую зажал зубами. Всё моё тело задрожало от его укуса. Но ему тут же удалось забрать боль, его ладонь скользнула к груди, играясь и мучая. Он опустился ниже, и сменил пальцы губами. Я вся извивалась и выгибалась, а он играл мной, как струнами гитары.

— Саму твою сущность, — прошептал он напротив моей груди и опустился ниже, по коже пробежали мурашки.

Он получал искреннее наслаждение, сводя меня с ума своим ртом, и моё тело откликалось такой лавиной чувств, что я раз за разом выкрикивала его имя, но этого было мало. Мы должны стать одним целым.

Он вновь вернулся к моим губам и целовал долго, жёстко, а потом приказал:

— Посмотри на меня.

Я посмотрела на него затуманенным взглядом.

Наши взгляды встретились, и Эхо осторожно вошёл в меня. Я забыла как дышать. Как всегда. Боюсь, я ещё нескоро смогу привыкнуть ко всему этому урагану чувств.

Не спеша, он раскачивался, наблюдая за моим выражением лица. Я чувствовала себя уязвимой, будто он видит всё, что есть во мне. Он знал, как сделать так, чтобы я дрожала от предвкушения, стонала от промедления и кричала от удовольствия.

Он перевернул нас так, чтобы я оказалась сверху.

— Люби меня, Кора-мио. Сделай меня своим.

И я любила его, начиная медленно, глядя, как сменяются эмоции на его лице. Постепенно набирая тем, я смотрела, как светятся руны на его лице, и вскоре уже не понимала, где его эмоции, а где мои. Он притянул меня к себе для умопомрачительного поцелуя, от которого разверзлись небеса и взорвались звёзды. Моё имя торжествующим криком сорвалось с его туб.

Всё ещё сжимая друг друга в объятьях, оба вспотевшие и разгорячённые, мы перекатились на бок и медленно вернулись на землю.

— Я мудак, — прошептал он.

Не спорю, но именно я не уловила оснований. Он буквально только что перевернул мой мир. Снова.

— Что ты натворил на этот раз? Кроме того, что лёг всем весом на мою бедную ногу.

Он перекатился на спину, потянув меня за собой. Кровь прилила к ноге, и покалывающее ощущение после онемения вернулось.

— Я использую твоё тело, вместо того чтобы решать проблемы, с которыми мой воспалённый мозг не справляется.

Я погладила его по спине и улыбнулась. Ничто не возвращало его в реальность вернее, чем контакт со мной. Когда он боялся или злился, ему нужна была любая форма близости, чтобы успокоиться. Я уже начинала предугадывать его настроения. Я знала, когда ему хочется моей любви. Знала, когда ему нужно прижать меня к себе и впитать мою сущность, как он это назвал. Я и не догадывалась, насколько сильное воздействие может оказывать телесный контакт, пока не встретила этого мужчину. Я сошла с ума, но и он тоже.

— Я вроде бы не жалуюсь.

— А стоило бы. Я бы почувствовал себя ничтожным червяком, но справился бы. Я достаточно крепок, чтобы выдержать это.

Моё сердце сжалось. Я бы никогда с ним так не поступила. Я подняла голову и посмотрела на него в темноте. Сияющие руны давали достаточно света. В Кайвилле сейчас где-то около шести, но во Флориде — девять.

— Я всегда хочу тебя, глупый. Что бы там ни творилось в твоём воспалённом мозгу, я всегда буду рядом.

Он провёл пальцем по моей нижней губе.

— Я знаю, что редко об этом говорю, Кора-мио, но я тебя не заслуживаю.

Ненавижу, когда он себя принижает. Я слишком долго подыгрывала ему и в мучительных подробностях описывала, почему он прав. Но не сегодня. Он и так уже настрадался.

— Почему?

— Ты заботливая, добрая и самоотверженная. А я полная противоположность, — его пальцы скользнули вниз по моей спине и обратно наверх. Я задрожала, но он вряд ли заметил. — Больше всего на свете я боюсь, что однажды ты приглядишься ко мне повнимательнее и поймёшь, что можешь найти кого-нибудь получше.

С меня хватит. Сначала он говорит, что я должна сопротивляться, когда ему нужна моя поддержка (или, как он выразился, когда он «использует моё тело»), а теперь заявляет, что я могу найти кого-то получше? Я села и потянулась к лампе на прикроватной тумбочке. Я хотела отпинать его за все эти глупости.

— Объясни, что ты хочешь этим сказать? Предлагаешь мне пойти и найти полную противоположность тебе?

Удивление мелькнуло в его глазах. Он сел, принимая серьёзный вид.

— Я грубый и безжалостный. Люблю побеждать любой ценой. Я не прощаю ошибки и получаю искренне удовольствие, когда наказываю тех, кто причинил мне боль, или тех, кого я люблю. Я… я…

Пока что он не сказал ничего нового. Я это и так знала, и меня это не сильно парило, кроме последней части. Я хотела научить его прощению, даже если это будет последним, что я сделаю в этой жизни. На это могут уйти века. Плевать. Он идеален, чёрт побери. Он должен это понимать.

— Это всё? — смягчилась я.

— Я не умею любить, — его бровь изогнулась, глаза потемнели. — Не так, как ты того заслуживаешь. Я сказал, что хочу ухаживать за тобой, позвать на ужин. Но вот мы где вместо ресторана.

Романтические ужины слишком переоценены в современном мире.

— Эхо…

— Любить значит делиться, а я не готов делиться тобой ни с кем, — прорычал он, его глаза сверкали решимостью. — Ни с умирающими людьми в этом дурацком престарелом доме, ни с глазеющими придурками в ресторанах. Ненавижу делиться. Не умею. Любить значит ставить твои интересы превыше своих, — он пожал плечами. — А я эгоистичный ублюдок. Я слишком много веков был один. Но… — он вздохнул, а я молчала, хотя ожидание медленно меня убивало. Я хотела сказать ему, что меня всё устраивает, но знала, что он не поверит. — Но я готов учиться, чтобы стать лучшей версией себя ради тебя. Поэтому если я буду что-то обещать, не позволяй мне отвлечь тебя всем этим, — он указал на кровать.

Я не знала, стоит ли мне возразить. Мне нравится, как он делится со мной всем, даже если не замечает этого. И да, иногда он ведёт себя эгоистично, но он всегда ставит мои интересы во главу угла. Всегда. Даже когда он срывает с меня одежду, как безумец, каждое его прикосновение остаётся нежным.

— Кора? — спросил он, внимательно глядя на меня.

— Хорошо. Будем учиться вместе, потому что я тоже не умею. Я единственный ребёнок. Избалованный. Никогда не умела делиться. И давай откровенно: я тоже тебя отвлекаю, так что мы в этом плане квиты, — я широко ему улыбнулась.

Он прожигал меня взглядом.

— Не сравнивай нас, Кора-мио. Ты идеальна такая, какая есть. Я же пытаюсь сказать, что намерен измениться. Обещаю.

Я вздохнула. О, туманы Хель… Время подыграть ему.

— А я обещаю быть терпеливой, пока ты учишься любить меня.

— Отлично, — он свесил ноги с края кровати и встал. — Сейчас мы пойдём ужинать. А потом тебя ждёт сюрприз, — он натянул штаны. — Заберу тебя через час.