Лю Яо: Возрождение клана Фуяо

Это случилось ровно к третьей страже.

Позднее, на девятом этаже библиотеки Ли Юнь отыскал фонарь, сделанный руками Тун Жу. Это был традиционный восьмиугольный фонарь, неброский и устойчивый. Написанная на нем загадка включала в себя всего четыре слова: «То, что успокаивает сердце».

Но деревянная табличка под фонарем была пуста, а значит, тайна так и осталась неразгаданной.

— Эй, это же несложно, я знаю ответ, — заявила Лужа и, взяв кисть, написала на табличке: «Моя родина».

Но написанные девушкой слова сразу же поблекли и исчезли.

Лужа охнула и попыталась снова. На табличке вновь появились такие выражения, как «родные края», «родные места» и множество других похожих вариантов. Не желая сдаваться, Лужа даже отправилась искать, где некогда стоял родной дом старшего наставника Тун Жу, однако и эта попытка не увенчалась успехом.

Чэн Цянь никогда не был силен в отгадывании загадок. Он лишь спросил:

— Может, это Фуяо?

Но и этот ответ не был правильным.

— Может, это какая-то шарада? — предположил Ли Юнь. — «То, что успокаивает сердце»… если разбить на слоги, получится…

— Ой, второй брат, не говори глупостей, — перебила Лужа, — никакая это не шарада. Думаешь, будь это так, учитель бы не догадался? Или ты считаешь себя умнее его?

Они долго спорили и шумели, но так ничего и не решили. Услышав, что под горой вот-вот начнутся гуляния, Лужа не выдержала и заявила:

— Все равно не отгадаете! Скорее, пойдемте же на праздник, поиграем в игры попроще.

Ли Юнь, будучи счастливым обладателем бесполезных «девяти звеньев», не имел ни малейшей возможности сопротивляться. Демоническая младшая сестра безжалостно потащила его за собой.

— Стой! Подожди! Дай мне еще немного подумать… то, что успокаивает сердце… успокаивает…

Наблюдая за его страданиями, Чэн Цянь беззвучно рассмеялся и, оглянувшись, почти ласково обратился к Янь Чжэнмину:

— Старший брат, пойдем вместе?

Янь Чжэнмин тут же пришел в себя, ахнул и пробормотал:

— Ступай… то есть, подожди, мне надо переодеться…

Но не успел он договорить, как Чэн Цянь исчез, бросив напоследок лишь:

— Жду тебя ночью у подножия горы, до встречи.

Янь Чжэнмин тут же прикусил язык.

Что еще за подлые шутки? Что это значит?!

Библиотека разом опустела, и Янь Чжэнмин остался один. Прищурившись, он окинул взглядом фонари, сотни лет освещавшие девятиэтажное строение.

Постояв так немного, он поднял высохшую кисть и вывел на деревянной табличке: «Чунь».

В тишине библиотеки раздался щелчок, древнее заклинание рассеялось, и восьмиугольный фонарь открылся, являя взору то, что скрывалось за необычной загадкой. Внутри лежала крохотная нефритовая бирка.

Янь Чжэнмин с минуту молчал, затем спрятал бирку обратно в фонарь, стер надпись с деревянной таблички, развернулся и зашагал прочь, запечатав за собой вход.

К тому моменту первые расписные фонарики, должно быть, уже достигли подножия горы.

В воздух, треща и извиваясь, взмыли фейерверки, осветив половину неба, и Янь Чжэнмин увидел Чэн Цяня, собиравшегося идти первым. Чэн Цянь ждал его у дверей «Страны нежности».

Вот так, в ослепительном свете моря огней, человеческий мир вновь наполнился счастьем.