Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 7-12)

Я умолкла. Мне надо было справиться со своими эмоциями, и Вон заполнил пробелы.

— А потом началась инфекция.

— Да, — я позволила слову сорваться с губ и подтянула колени к груди, чтобы обнять их. — К нам она пришла не сразу. Я помню, как смотрела новости и видела, как рушатся целые города. А мы были всего лишь маленьким городком в Арканзасе, на который никто не обращал внимания.

— Отец сразу же начал заниматься организацией. И люди послушали, Логан прислушался. Мы остались там, потому что у нас не было другого выбора, но также и потому, что мы не думали, что он нам потребуется. К тому времени, как первые Пожиратели забрели в Кастер Спрингс, мы были более чем готовы. Затем контакт с внешним миром прекратился, перестали поступать еда, газ, одежда… связь оборвалась повсюду. Ну, ты знаешь, что произошло. И вот мы оказались в ловушке в этом городе. Люди стали слушать папу, как будто он имел ответ на всё. А он начал верить, что так и было.

— Ситуация продолжала ухудшаться, поскольку люди давали моему папе всё больше и больше контроля над каждым из своих решений. Он сформировал свою полицию, установил патрули, построил баррикады и заборы. И вот однажды ночью один из патрульных мальчишек заснул и пропустил мимо себя Пожирателя. Он забрёл в город и укусил человека по имени Мак Хенсли. Вот тогда-то всё и изменилось. Мой папа решил, что мальчик, который заснул, должен быть наказан. И город согласился с ним, все были изрядно раздосадованы случившимся. До заражения Мак был дьяконом в баптистской церкви. Он был тем парнем, на которого все смотрели и уважали, а потом он за несколько часов превратился из учителя воскресной школы в человека, который хочет есть людей. Это было очень тяжело для всех нас. И всё же я знала, что нам повезло. Нам повезло, что у нас была только одна жертва, когда вся остальная Америка горела. Как бы то ни было, большинство людей дало моему отцу право наказать ребёнка — его звали Айзек Кроу. Ему было всего восемнадцать. Всего на год младше меня. Логан играл с ним в футбол, — я сделала паузу, обдумывая, как это всё ещё потрясало меня, всё ещё разрушало.

В конце концов, я вернулась к рассказу:

— Мой отец решил, что истинная справедливость означает жизнь за жизнь. Айзека придётся застрелить, чтобы искупить вину за Мака. И так как остальная часть города была достаточно глупа и охвачена парализующим страхом, на это было дано добро. Но тогда никто не мог этого сделать. Никто не мог найти в себе силы убить этого ребёнка. Он был хорошим парнем. Работал на одной из ферм, ходил в церковь, был членом студенческого совета. Он не был убийцей. Всё, что он сделал, по факту, это совершил глупую ошибку в перевёрнутом мире. Теперь это уже не имело значения. Народ жаждал крови за своё безумное правосудие. Поскольку никто не мог этого сделать, мой отец взял всё в свои руки. Во-первых, он стыдил нас за то, что мы так слабы, что не признаем славы в справедливости. Потом он вывел нас всех на середину Главной улицы и велел смотреть, как он приставляет пистолет к голове Айзека. Я думала, что умру вместе с ним. Я была так потрясена и шокирована тем, что это был мой отец, что даже не знала, что делать! Логан заставил меня молчать об этом. Взял с меня обещание ничего не говорить. Он терзался так же, как и я, но видел то, чего я ещё не видела, что город готов на всё ради моего отца. Они почти обожествляли его в своём поклонении. Логан знал, что мы ничего не решим, что нас просто поставят на место Айзека. Тем не менее, иногда мне интересно…

Это калечащее горе снова обвилось вокруг моей груди. Я всё ещё не могла поверить, что это была моя история, что это случилось со мной.

Я покачала головой и вернулась к рассказу. Это была другая проблема, другая вина, припасенная на другой день.

— В последнюю минуту отец опустил руку и уронил пистолет. Помню, я чувствовала себя такой счастливой, такой спокойной. Это был мой папа. Мой папа не убивал людей, не наказывал людей, лишая их жизни. Мой папа никогда бы не сделал ничего подобного. Но потом он обернулся, и я поняла, что что-то изменилось. Потому что в лице этого незнакомца был не мой отец. Он подошёл к Айзеку сзади и толкнул его на колени. Несмотря на то, что его руки были связаны за спиной, и он был весь в слезах, ему позволили стоять во время казни. Теперь, стоя на коленях, он истерически рыдал и умолял о пощаде, но город только смотрел на него. Просто смотрел на него и слушал папу.

— В конечном итоге, он заткнул Айзеку рот, чтобы его было слышно сквозь истерические рыдания. Он сказал, что просто всадить пулю в голову Айзеку, это недостаточное наказание. Если мы действительно забираем жизнь за жизнь, то Айзек должен быть вынужден столкнуться с той же судьбой, что и Мак. Он сказал, что Айзека нужно превратить в зомби перед тем, как он умрёт.

Вон поперхнулся. Сквозь затуманенное зрение я видела, как его руки сжимаются и разжимаются в кулаки, и впервые поняла, что плачу. Я продолжала, так как моя история только начиналась:

— И люди послушали. Снова. Они тут же сорвались и нашли Пожирателя. Логан, наконец, заговорил, наконец, что-то сказал. Но к тому времени городу словно бы промыли мозги или что-то в этом роде. А мой папа даже слушать не хотел! Он просто рассказал толпе, что Логан хотел пойти против справедливости, поскольку не считал поступок Айзека неправильным. Он приказал полиции запереть Логана в школе вместе с Айзеком, пока всё не будет готово, и я клянусь тебе, это были самые тёмные моменты моей жизни. Я умоляла папу пощадить Логана, обещала, что он на самом деле ничего такого не имел в виду. Просто мы к этому не привыкли, а Логану Айзек нравился. Они были друзьями и всё такое. Наконец, он сказал, что просто оставит Логана там на ночь, что он не собирается заставлять его пройти через то, чем станет Айзек, потому что преступление Логана было не так уж плохо. Я хотела возразить, что Логан не сделал ничего плохого! Что он вообще не совершал никакого преступления! Но я была так рада, что с ним всё будет в порядке, что не могла заставить себя нажать на папины кнопки. Я даже не могла заставить себя бороться за Айзека. Я просто хотела, чтобы с Логаном всё было в порядке.

— Всё это произошло в спортзале. Это заняло некоторое время, но они связали Айзека и оставили его посреди спортзала. А потом они привели захваченного Пожирателя, и мы все смотрели, как они его отпускают. Обезумевший от голода Пожиратель пошёл прямо на бедного Айзека. А Айзек был лёгкой жертвой. Там стояла шеренга вооружённых людей, чтобы никого не укусили, и как только Пожиратель отхватил огромный кусок от руки Айзека, они убили Пожирателя. А потом мы были вынуждены наблюдать, как инфекция медленно прогрессирует в Айзеке, и он превращается в нечто совершенно иное. В конце концов, у нас на глазах он начал дрожать всем телом, с пеной у рта и глядя на каждого из нас с таким ужасным голодом, что я думала, что лишусь сознания от горя. И это было только начало ужасных событий, которые должны были произойти.

— Мой папа так и не убил Айзека. Но он сделал для него клетку и держал его в школе. Он сказал, что это урок, который мы все должны запомнить. И он сказал, что это нам поможет. Он заявил, что мы можем изучить наших врагов, узнать о них, и тогда мы будем знать, как лучше бороться с ними. Как только Логана отпустили, мы начали планировать свой побег. После той ночи всё сразу изменилось, так что мы не могли просто уйти. В городе утроили патрули, и люди изменились. Они не были теми парнями, с которыми я росла в школе или ходила в церковь, или которые владели бизнесом в общине. Они стали жестокими людьми, которые не колеблясь убивали, независимо от того, был ты зомби или мятежным гражданином. Мой отец ввёл комендантский час, а затем закон за законом, пока каждый аспект нашей жизни не был продиктован. Он вошёл в дома людей и начал тусовать семьи, чтобы это соответствовало их месту в обществе. И его наказания за любое преступление, каким бы незначительным или значительным оно ни было, становились всё более жестокими, — я остановилась и встретилась с испуганным взглядом Вона. — Вот как эти Пожиратели оказались в клетках. Колония не отлавливала зомби. Когда-то это были люди, которых я знала и о которых заботилась.

— Логан…

— Нет, — быстро ответила я. — Нет, Логан мёртв. Бесповоротно мёртв. Но половина этих Пожирателей были такими же людьми, как и мы, которые хотели уйти. Мы были не единственными, кто понял, что мой отец сошёл с ума. Но если люди действительно сбегали, я об этом не слышала. Их возвращали снова и снова только для того, чтобы превратить в зомби, посадить в тюрьму, выставить на обозрение остальному городу. Мы с Логаном работали над нашим планом в течение нескольких месяцев, всё это время играя хороших граждан и устраивая отменное шоу. Нам пришлось жить отдельно, потому что мой отец больше не доверял Логану, как когда-то. Постепенно наши отношения стали источником паранойи моего отца. Он так и не простил Логана за то, что тот противостоял ему, за то, что усомнился в нём. Но мы с Логаном находили способы быть вместе и общаться. А когда мы не могли этого сделать, то использовали Миллера, чтобы передавать записки туда и обратно. Мы всегда планировали взять с собой Миллера.

Я посмотрела на дверь, за которой исчез Миллер.

— Миллер всегда был другим, всегда бунтовал против моего отца. Он был молод, но не настолько, чтобы не видеть правды о моём отце. У них уже начались серьёзные проблемы, которые привели к тому, что благополучие Миллера оказалось под угрозой. Мы знали, что должны взять его с собой. Наконец, мы нашли дыру в патруле. Логану не разрешали идти в патруль или быть частью полиции после того, как он разошелся во мнениях с моим отцом. Поэтому потребовалась серьёзная работа, но как-никак мы разобрались. Не считая той ночи, когда мы планировали сбежать, а группа Пожирателей напала на патруль. Они были немедленно усыплены без единого пострадавшего, но была послана медицинская бригада, чтобы проверить их на всякий случай. Мы случайно столкнулись с ними на обратном пути, и они сразу поняли, что мы делаем. Мы побежали, а те вызвали патруль. Через несколько минут нас догнали. Ни у кого из нас не было оружия, потому что мы не были ополченцами, а с Миллером у нас просто не было… Я просто…

Рыдание вырвалось из глубины моих лёгких, и Вон притянул меня к своей груди. Он обхватил меня двумя сильными руками и просто держал. В крепкой хватке Вона я нашла в себе силы продолжить.

— Я схватила Логана и поцеловала его в последний раз. Охранники кричали на меня, кричали, чтобы я отошла от него, но я не могла. Я знала, что буду в безопасности. Я знала, что Миллер будет в безопасности. Как и знала, что Логана ждет другая участь. Мой отец долго искал предлог, чтобы покончить с ним. Я умоляла его бежать, хотя бы попытаться убежать, иначе отец превратит его в Пожирателя. Сначала он спорил со мной, а потом нас разделили. Он смотрел мне в глаза и просто повторял «нет» снова и снова, пока не появился мой папа. Я думаю, что до этого момента он каким-то образом верил, что мой папа его простил, что там был какой-то остаток человека, на которого он работал, или отец его школьной подруги.