Смерть его игрушка

- Даже не смей меня с кем-либо сравнивать.

Ох ты. Он же ревнует. Даша, ты попала. Это человек, который в состоянии превратить тебя в лягушку. Осторожнее.

- Извини.

Опустила глаза. Роман некоторое время смотрел на меня, и я чувствовала его дыхание, но не могла и взглянуть. Потом он отпустил меня и снова повёл по парку.

- Давай дальше, малышка.

Ласковое, нежное обращение неприятно кольнуло.

- Ром, не называй меня так. Я сразу думаю о возрасте. Твоём и моём.

Он засмеялся.

- И я о нём. Ты маленькая девочка, почти подросток. Наивная, неопытная, глупенькая.

- А ты - престарелый педофил! - ляпнула я и прикусила язык. Он заслужил. Он враг мой.

А Роман расхохотался.

- Даша, ты неподражаема! Ну что ж, ты права. Поцелуй старичка!

- Иди ты! - я сердито отвернулась. Всё бы ему смеяться. Но, тем не менее, от поцелуя не увернулась. Да и не очень-то хотелось.

Ветер резко похолодел.

- Ром, а дождя не будет?

- Начнётся - уйдём. Мы же на машине. Ты хотела кое-что рассказать.

- Ага. С Алёной мы вместе поступали. Там и познакомились.

- Алёна меня не интересует. Хотя… - он задумался. - Хотя давай.

- Ещё Егор. Он учился в параллельном классе, тогда мы не общались. Потом как-то… он с нами поступал, не поступил. Отучился в колледже. Женился на Алёне.

- И вы все - просто друзья?

- Ну… Наверное, больше чем друзья. Мы почти родные друг другу.

- Почти семья. У меня другой нету, - я улыбнулась, одновременно тёплые и грустные чувства колыхнулись внутри.

- Будет тебе семья.

Тихонько, почти не слышно. Его слова заглушал даже ветер. Я скорее почувствовала, чем услышала.

- А зачем ты хотел знать всё это?

- Надо.

Ладно. Снова каменное твёрдое ‘Надо’. Ну и пусть, ещё кое-что волнует.

- Ром, а вот что бы ты сделал, если бы подумал, что я тебе изменила?

Он резко остановился.

- Ты этого не делала.

Очень напряжённо. Но холодно. Слова все ровные и одинаковые. Но почему-то они просто обрушились на меня.

Ну и понятно. Я когда-нибудь научусь думать, прежде чем сказать?

- Ром, я не собиралась. Я в принципе. Заметь, я сказала: ‘если бы ты так подумал’.

- Даша.

Он вздохнул. Покачал головой.

- Ты меня боишься.

- Нет, я не то, чтобы боюсь…

- Боишься. Но это нормально. Меня все боятся.

Он равнодушно пожал плечами.

Да, он говорил, что его все боятся.

А я говорила, что не боюсь.

Что, Даша, наврала? Хотела показаться хорошей?

Я обняла его за пояс и прижалась щекой.

- Ро-ом… Я не боюсь тебя… Ну есть немного, ладно. Но это ничего, я тебя всё равно не оставлю. Ведь даже если ты убил бы меня - ничего бы для меня не изменилось, правда? Я и без тебя бы прекрасненько умерла. Ты только дай мне время, а? - я глянула ему в глаза. Кажется, они улыбаются? Или всё-таки кажется? - Меня беспокоит другое. Ты считаешь себя умным и умудрённым, а меня - глупой маленькой девочкой. Ну, есть два мнения - твоё и неправильное. Я ведь измену просто так привела в пример. Тут может быть что угодно. Ты про меня что-нибудь решишь, а я даже переубедить тебя не смогу. Ты ведь даже слушать не станешь…

Он всё-таки улыбнулся. Ласково.

- Моя девочка, твоё мнение для меня важнее всего. И в любом случае прежде всего я поверю тебе, а потом уже кому-нибудь ещё. То, что ты меня боишься - не страшно. Пока. Я хочу, чтобы ты мне доверяла. Понимаешь?

Я опустила глаза.

- А ты мне доверяешь?

Он помолчал.

- Даш, ты у меня умница. Хороший вопрос подняла. Но - хочешь равноправные отношения - веди себя соответственно. А не как маленькая глупая девочка. А?

- Когда это я себя вела так? - я оскорбилась. Не было такого. Ему показалось.

- Хорошо, малыш, я тебе скажу, когда замечу.

- Вот и скажи!

Я надулась. Отцепилась от Романа и сложила руки за спиной.

- Вот сейчас, например.

- Ой, - меня прямо-таки пробило на улыбку. - Всё, молчу.

Он обнял меня и прижал к себе.

- А насчёт твоего вопроса…

Вопроса? Вспомнил тоже. Это я так просто.

- Да неважно, это так, пример…

- Даш, не перебивай меня. Если ты мне изменишь, я тебя оставлю.

- Блин, логично… пробормотала я задумчиво.

- Я хочу тебе счастья. Если ты кого-то другого полюбишь, я уйду. Вот и всё. Пошли домой, а? Дождь собирается.

Машина оказалась совсем рядом. Я уже не удивляюсь таким ‘совпадениям’.

70.

Он глядел на дорогу, выбегающую в широкую ленту света фар. Губы чуть улыбаются - я к этому привыкла. Ладони на руле расслаблены. Весь внимание. Красивый. Я полюбовалась лицом и оглядела руки. Сильные, крепкие. Я помню. Помню его прикосновения. Касание его рук, губ.

- Даша, тебя нельзя сажать на это место, - сказал он ровно. - Ты совершенно не даёшь вести машину.

- Но я же ничего не сделала! - запротестовала я, хотя прекрасно поняла претензии.

- Ты мне мешаешь.

Хладнокровно так. Ну ничего. Приедем, посмотрим, смогу ли я что-то сделать с этим хладнокровием.

Но по мере того, как мы приближались к дому, я теряла решимость. Чем заканчивались все мои предыдущие попытки? Вспомнить стыдно. Что тут сделаешь, если в постели я - бревно? Я не Лана… Та наверняка всегда точно знала, что и как делать. И не только в постели. Даже странно, что он обратил на меня внимание, после того, как встречался с ней.

Может, надо было уступить подруге? Он всё равно будет с ней, а не со мной. Только я продлю агонию, испорчу отношения.

Но получу, всё, что могу, хотя бы какое-то время.

Скосила на Романа глаза. Ненадолго, чтобы не заметил. Что я могу сделать, если он такой красивый? И мне нравится на него смотреть.

Заметил.

- Даша, что такое?

Покачала головой:

- Всё нормально.

Я отвернулась к окну. Мы въезжали во двор.

Он вышел из машины, а я всё сидела. Почему-то стало немного тоскливо. Я не хочу его терять. Думала, со временем чувства станут послабее? Так я только больше влюбляюсь. Нельзя так зависеть от мужчины.

Он открыл дверь, отстегнул мой ремень и вытащил меня наружу.

- Собираешься заночевать здесь? Давай-ка лучше дойдём до кровати.

Он обнимал меня до самой квартиры, но тоска не угасала. Наверное, стоило побыть одной, подумать о другом. Но даже мыть руки он пошёл со мной. Да и Жизель вертелась под ногами.

- Ты есть не хочешь? - спросил Роман.

- Мы же ели.

- Тогда пойдём.

Он отвёл меня в зал на диван, посадил рядом, обнял и спросил:

- Что у тебя случилось?

Так. Заметил настроение. Ну разумеется, трудно было не заметить. Я улыбнулась непринуждённо и сказала, старательно весело:

- Всё нормально. А что?

Он нахмурился.

- Даш, давай говори сейчас же! Что ты думаешь с таким лицом?

Я вздохнула и призналась:

- Просто подумалось: а ты нормально относишься к тому, что я в постели - бревно?

Может, скажет, что ему лично нравится. Правильно, что сказала. Никаких недомолвок.

Но всё равно чувствовала себя не в своей тарелке.

Роман некоторое время непонимающе смотрел на меня.

- Дашенька, ты что, откуда у тебя такие мысли? - и выдал широкую усмешку:

- Малышка, да ты же мечта любого мужчины. Заводишься с полоборота, кончаешь чуть ли не раньше, чем я успеваю начать, никогда не отказываешь и не возражаешь.

Стало ещё более стыдно. Ну зачем он это сказал? Ну зачем я спросила?

- Я же отказываю, это ты меня не слушаешь.

- Это в твоём исполнении называется ‘Хочу, но стесняюсь’, - засмеялся он. - Не первый день на свете живу. Но - если ты беспокоишься об инициативе, я могу тебе её предоставить.

Роман встал и поднял меня.

- Пошли.

- Я кошку не покормила, - вспомнила вдруг.

- Я покормлю, - он закатил глаза. - Иди давай в спальню.

71.

Я присела на край кровати. Что он имел в виду? Я вряд ли смогу проявить эту самую инициативу.

Роман зашёл в комнату и закрыл дверь.

- Это животное пусть держится от нас подальше, - сказал он и кинул на кровать что-то.

- На, это тебе.

Что-то оказалось наручниками. Не игрушка из интим-магазина, обитая розовым мехом, а достаточно крепкая профессиональная на вид версия.

- Ты что?!

Я испугалась. Вспомнила про Ад. Что мне говорил Роман? В пытке можно найти удовольствие?

- Ну нет. Не собираюсь даже. Давай без садо-мазо. Некрофилии с меня достаточно… Ой.

Последнее ‘Ой’ было тихим, но искренним. Ну что я болтаю? Как я могу? Сейчас он обидится, и будет прав. Чувство такта для меня - исключительно музыкальное понятие.

А Роман смеялся.

- Дашенька, ты просто прелесть! Некрофилия, а? Спасибо. Давай к делу.

Он снял рубашку и кинул на стул. Туда же отправились джинсы. Я проследила их взглядом.

- Ром, я не буду. В смысле, не вообще не буду, а так.

- Девочка, это безобидные наручники, и они тебя не покусают. Тем более, что они для меня.

Кровь бросилась в лицо. Я представила себе картину… и спросила:

- И что я должна делать? - Голос сорвался на шёпот.

- Всё, что угодно. Всё, что вздумается. Что бы ты хотела со мной сделать?

Я решительно взяла наручники.

- Тогда ложись.

Пристегнула его к высокому торшеру за кроватью и сняла остатки одежды. Начала раздеваться сама… потом передумала. По-моему, интересней будет, если я сделаю это не сразу. Да и мне проще.

- Даш, жульничаешь? - его голос уже срывался. Страсть? Я хочу в это верить.

- Лежи тихо. Сейчас я главная.

Поцеловала его. Медленно, нежно. Роман потянулся за моими губами, но я выпрямилась. Вхожу в роль, а что?

- Подожди мгновение.

Есть идея. Совершено сумасшедшая. Но… Не прощу же себе, если не попробую!

Я кинулась на кухню. Хорошо, что не успела убрать в холодильник… Вот она. Хорошая шоколадная паста, действительно вкус как у шоколада.

Роман глянул на баночку у меня в руках, и его глаза потемнели.

- Уже освоилась, а?

Бесит его самоконтроль!

- Я тебе сейчас рот заткну, - пообещала неласково. Возможности имеются.

Я скрутила крышечку и уселась верхом на его ноги. Подцепила на палец немного пасты и прочертила дорожку через его грудь.

Частое дыхание выдавало его, хотя внешне он остался спокоен. Ненавижу твой самоконтроль!

Слизнула пасту. Она не так хорошо поддавалась, как я ожидала, и пришлось поработать губами и языком.

Прислушалась к его дыханию. Прерывистое, частое - но мне этого уже мало. Я сняла бюстгальтер и на секунду прижалась к его груди своей. Очертила соски, разрисовала пастой шею - и принялась слизывать её. Необычный вкус - шоколада и мужского тела.

Вот и долгожданный стон. Что, уже не такой непрошибаемо спокойный?

Совсем войдя во вкус, я расчертила его живот. Губами спустилась ниже. Здесь уже обойдусь без сладкого.

Он вздрогнул, когда мои губы коснулись его, и почти выкрикнул моё имя. Рванулся, и наручники резко лязгнули об торшер. Я где-то внутри хоронила панику: не знаю, что делать, ничего не умею, он будет смеяться надо мной… Я решительно продолжила дальше…