Смерть его игрушка

- Кто-то говорил что-то о пафосе? - с ехидцей поинтересовался его собеседник. - Ну ладно. Я злодей. Мерзкий, страшный. Тёмный. Оживлённый зомби. Поработил твоё нежное существо. Что дальше? Будешь уговаривать меня оставить её? Нет. Если я такой плохой, то бесполезно. А если нет - что ты имеешь против? Ты б залез обратно в постель - замёрзнешь. Батареи еле греют.

Тот насмешливо фыркнул:

- Попытка уйти от темы, Еретик?

- А какая вообще тема? ‘Брось Дашу, ты плохой’? Так если бы не я, она была бы мёртвая.

- Я помню, - помрачнел Андрей. - Но она знает, ради кого ты это сделал?

- Если помнишь, - предельно холодно ответил тот, - я понятия не имел, что они знакомы. И был бы признателен, если хотя бы ты не затрагивал эту тему. Даша и так уже и себя, и меня задёргала.

- А ты ей сказал правду?

- О-о, правда! Ядовитая. Злая. Тревожная. Любишь её? Эту сволочь, которая отравляет жизнь? Отравляет и тогда, когда она есть, горькая и болезненная. И тогда, когда её нет - нет её, нет доверия, так? Леди правда. Стерва правда. Я когда-нибудь с ней связывался?

- А ты не считаешь, что Даша заслужила знать правду?

- Я собираюсь провести с ней остаток моей вечности. Этого достаточно.

- А Милана?

- Твоя Милана слишком напрягает. Понимаешь, Ад меня всё-таки изменил. Не очистил, иначе бы я был уже на Небесах - что там за ними стоит? Но изменил. И я хочу покоя. Ланкины истерики, выяснения отношений… У неё настроение меняется каждую минуту. Я устал.

- Угу. А у Даши ничего подобного не бывает, - с сарказмом ответил Андрей.

- Ещё как бывает. Но… Даша - это нечто. Её скандалы просто выводят меня из себя. Она даже смотреть умеет как-то с вызовом, провоцирующе: один её взгляд, и я слетаю с катушек. Это… заводит. Сразу. А в постели она - лакомый кусочек.

- Скажи лучше - Лана неуправляема, уверена в себе, а Дашка тебе в рот заглядывает.

- Ты не так это понимаешь. Для моей малышки я - бог.

- Не богохульствуй, - несчастно попросил Андрей.

- Да я никоим образом. Я с ней чувствую себя самым-самым.

- А, - снова ехидно. - Она не шарахается от запаха горелой кожи, когда ты снимаешь сковороды с огня, не вздрагивает, когда ночью ты касаешься её холодными пальцами, не спрашивает, сколько детей вы можете завести и где ты живёшь и нормально относится к тому, с кем ты играешь в шахматы по средам?

Улыбка его собеседника стала более натянутой.

- Надо будет проверить насчёт сковороды. Спокойной ночи.

- А ты просто расскажи ей всю правду. И посмотрим.

- Правда - для тех, кто больше ничего не может, - прошипел он и просочился сквозь оконное стекло.

Андрей довольно усмехнулся и залез под одеяло.

77.

Мне снились снежинки. Крупные, лёгкие, они падали на обнажённую кожу и таяли, не оставляя ни капли. Хлопья были холодные и слегка покалывали кожу, но оставляли после себя шлейф жара и огонь желания. Я почему-то не могла пошевелиться - и проснуться тоже не могла. Нежные прикосновения льда заставляли меня содрогаться - но это было всё, на что я способна. Разве только ещё стоны вырывались с каждым касанием.

Моё имя - шёпот в снах. Моё тело - мягкий воск. Я хочу, хочу… чего?

- Роман… Это ты?..

Кто ещё может мне сниться?

Я бы не хотела никого больше.

Тихий смех - не громче, чем был шёпот. Но я понимаю - это он. Снежинки сосредоточились внизу, и превратились в огненные искорки удовольствия. Чуть замедлили танец.

- Пожалуйста, ещё!

Удовольствие накрывало тёплыми волнами и совсем не кончалось.

Чудесный сон.

78.

Я дважды встретила Петровича. Каждый раз он высокомерно кивал, и внутри у меня всё замирало. Я не могу так. Не то, чтобы я боялась неприятностей с его стороны, - страх был совершенно иррациональный. Просто замирала и лепетала ‘здравствуйте’.

К счастью, в этот день я не особенно много ходила по помещениям. Мне выделили даже компьютер - старенький, он был обозначен даже не как Pentium, а как Duron. Я вообще не слышала про такие. Тем не менее, он был подключен к сетке, и я весь день изучала само предприятие. Что выпускает, где продаёт, какие цены, какое оборудование, рабочие…

Познакомилась с коллегами, обновила столовую (не понравилось). Узнала про своего предшественника. Оказывается, он, в силу возраста, вообще практически ничем не занимался. Директор с удовольствием отправил его на пенсию. А вот Роман Петрович его уважал.

В шесть вечера я ещё хотела много чего сделать, но Лана ждать не будет. С неё станется поднять шум на проходной и вызвать меня вниз или самой прорваться на охраняемое предприятие.

Так что к концу рабочего дня я прибралась на столе и ждала звонка.

Приехали за мной где-то полседьмого.

Я быстро попрощалась и выскочила. Села на заднее сиденье красного маленького джипа Ланы и спросила:

- Ну, куда?

- В ‘Летний’, конечно. Там должны были в пару мест новые коллекции завезти. Алёнке спортивный костюм найдём. И тебе тоже - у тебя убожество какое-то вместо. Тебе удобно в офисной одежде?

- Нормально. Сойдёт. Мы же перекусим сначала?

- Дашка, тебе лишь бы жрать! - закатила глазки подруга.

- И куда только всё девается? - поддержала Алёна. - Но я не против зайти выпить кофе. Там ‘Мандарин’ - очень уютная забегаловка.

- Сойдёт, - поесть там можно найти, так что ладно.

- Деньги взяли, всё норм. - Лана завела машину.

79.

Нас троих нельзя допускать до магазинов. Особенно Лану. Без неё мы ещё как-то держимся. Но глядя на то, как подруга меряет каждую третью встречную вещь подходящего размера, волей-неволей останавливаешься посмотреть… Натыкаешься на симпатичную вещичку рядом… Несёшь её в примерочную… А из соседних примерочных Лана и Алёна уговаривают купить.

Мы уже два раза ходили в машину, оставить пакеты.

Выбрали спортивные костюмы всем нам. А потом Лана притащила мне в примерочную ворох платьев.

- Зачем, я не собиралась покупать платье!.. - попыталась отбиться я.

- Туфли тоже, браслет тоже, и летнюю блузку сначала не собиралась, - заткнула меня подруга. - Давай, примерь это.

И она приложила мне к лицу принесённый наряд.

- Нет, нет. Ты же брюнетка, тебе пастельный розовый… Ну во всяком случае хуже, чем мне или Алёне. А вот? Попробуй, кажется, подходит.

Платье показалось мне отвратительным. Полностью облегало верхнюю часть тела, юбка была, скорее, пышной. И всё это отвратного цвета - чуть светлее фуксии.

- Лан, это кошмар. Алён, скажи же.

Та высунулась из соседней кабинки:

- Это? Правда мерзость. И не думай даже. А мне как?

Брючки сидели неплохо, но ничего особо не подчёркивали. Я так и сказала.

- Да, согласна, - она задёрнула занавеску.

- Так, Даша! Я сказала тебе - примерь! - скомандовала Лана. - Оставить всегда можно.

И я залезла в мальвинячье платье мерзкого цвета.

Мне хватило одного взгляда в зеркало.

Всё сразу стало ясно.

Платье сидело великолепно.

Что сразу бросалось в нём в глаза - это талия. Она казалась ещё тоньше и стройнее, чем на самом деле. Пышная юбка слегка увеличивала моё слабое место - бёдра. По-модельному стройные, они приобрели более женственные очертания. И грудь в глубоком треугольном вырезе казалась… не такой уж и маленькой. По крайней мере, вполне ощутимой. А мерзкий цвет очень освежал лицо.

- Опа!

Лана заглянула за занавеску. - Алён, смотри-ка! Ух ты, какие ножки! Даш, я же говорила.

- Офигеть! - мордочка Алёны влезла рядом. - Дашка, а тебе идёт!

Я недоверчиво оглядела себя в зеркало:

- А… кажется, правда идёт…

- Ну! Тётя Лана плохого не посоветует! Ну-ка, повертись! О, вот так. Ему понравится.

На последних словах в её голосе промелькнула грусть. Но на лице по-прежнему сияла улыбка. Да знаю я цену Ланкиным улыбкам.

- Лан, ты чего? Зачем? Не надо мне этого платья.

- Цыц. Надо. Нравится же? Моя помощь будет вам с ним маленьким подарком. Я понимаю, что ему в тебе нравится, так мы это подчеркнём.

- Лан, ты чего? Не надо мне так.

- Брось. Я знаю, что ты мне его не отдашь. Я бы сама не отдала. Что упало, то пропало, всё. Будьте счастливы. Столько, сколько можно. Он - вольный ветер, его невозможно удержать надолго, чтобы он сейчас не говорил. Тебе пригодятся мои советы, я очень хорошо его знаю.

- Девчонки, вы о чём? - Алёна вышла из кабинки, переодетая в своё. - Берёте что-нибудь?

- Потом, в машине объясню, - отмахнулась Ланка. - Ага, а ты? Это? Пошли тогда на кассу.

80.

Потом мы подбирали к платью аксессуары. Лана сказала, что туфли, которые я купила, подойдут, моя сумочка тоже, а вот пояс к нему подобрали. И кулон на цепочке - серебряный. Хватит чёрного.

А потом Лана взяла жёлтый пояс. И намотала на меня.

- Ну вот, тоже хорошо.

- Лан, ну ты чего, я как попугай.

- И вовсе даже нет. Это же не яркий жёлтый, а бледный, не очень насыщенный. Алён, глянь!

- Вполне. Только остальное тоже надо жёлтое.

- Не проблема! - отозвалась подруга и кинулась перебирать бижутерию.

Через некоторое время ансамбль был завершён, и она с глубоким удовлетворением тащила меня на кассу.

- Ты думаешь, Роману это понравится? - неуверенно спросила я. Чувствовала себя при этом последней свиньёй.

- Конечно. Он такое любит, - лукаво улыбнулась подруга, а в глазах её плавала грусть. - Знаешь, привыкнуть не могу, что ты называешь Рамона Романом.

- Но он всегда предпочитает мрачные цвета.

- Он их носит не потому, что предпочитает. Это такой своеобразный способ самобичевания.

- Лан, - не выдержала я. - Не надо… это всё. Мне очень неудобно.

- Ерунда. Не думай обо мне, - твёрдо сказала она. - Думай о себе. Хотя бы раз в жизни. А я попробую ещё раз, когда у вас сойдёт на нет. Я ведь мистик, у меня впереди уйма времени. Ты ни чём не виновата. Не думай об этом.

- Девочки, - строго сказала Алёна. - Вы должны мне как можно быстрее всё объяснить.

Мы синхронно кивнули.

81.

Алёне всё объяснили в кафе. Рассказывала я. Так захотела Лана. Она сказала, что не уверена, что сможет быть объективной. А я смогу?

По крайней мере постаралась.

Рассказала просто, как есть. Без чувств и личных выводов. Без упоминания моих соображений по поводу чувств Романа к Лане.

Но и без самобичевания. В конце концов, это не я его отбила. Это он выбрал меня. Пусть и ненадолго, пусть он ко мне быстро охладеет - но сейчас-то он выбрал меня! Почему проблему надо решать в пользу Ланы?

Это я всё вслух не сказала, но такие соображения помогли мне удержаться от эмоций в рассказе. Разумеется, хотелось поплакаться подруге - но, наверное, Лане тоже этого хотелось. Так что сначала пусть Алёна сделает для себя выводы… А потом мы обе поплачемся.

И всё-таки Алёна задала этот вопрос.

- А кого он сам любит?

- Похоже, всё-таки Лану, - вздохнула я. Та опустила глаза и пожала плечами.

- То есть, ты считаешь, что этому Роману-Рамону хорошо будет с Ланой. и ей с ним, и всё-таки стоишь между ними? Даш, по-моему, это нехорошо. Не похоже на тебя.

- Я знаю, что нехорошо! - на глаза навернулись слёзы. - Но я не могу. Он… ты не представляешь, какой он!