Сломленные Фейри

В конце концов, с горящими легкими и кружащейся головой мне удалось прокричать. — Она просто маленький ребенок! — надеясь, что моя ложь удовлетворит его, я упал на задницу на солнечный свет, когда он снова освободил меня от своей силы.

— К счастью для тебя, меня не интересуют маленькие девственные киски, — с усмешкой сказал Райдер. — Хотя, думаю, это означает, что и затягивать с этим тоже нет смысла. Если я не собираюсь получить Эллу Темпу в своей постели, кричащую мое имя и снимающую видео для всего мира…

Я прыгнул на него с ревом ярости, мое плечо врезалось в его твердый пресс, когда мне удалось вывести его из равновесия, и я отправил его на спину. Мой кулак врезался в его челюсть, и он чертовски рассмеялся, когда хлынула его холодная кровь. Я бил его снова и снова, вытесняя из своей чертовой головы мерзкий образ его рук на моей сестре и клянясь, что никогда не позволю ей показаться ему на глаза.

На пятом ударе Райдер перестал позволять мне наседать на него и вместо этого обрушил свой кулак с размаху на мое лицо. Агония пронеслась по моему черепу, когда меня отбросило от него, и через мгновение после того, как я упал на спину, я обнаружил, что его рука крепко обхватила мое горло, а в его глазах появился маниакальный блеск, когда он перекрыл мне доступ к воздуху и прижал меня к грязи.

Я брыкался и извивался, нанося удары в его бока с достаточной силой, чтобы почувствовать, как хрустят его кости, но он лишь улыбался мне, впитывая боль и используя ее для укрепления своей силы. Моя боль, его боль — для него это было все равно. Ему было все равно, каким способом он ее зарабатывает, главное, чтобы она питала зверя, живущего под его плотью. Я пытался собраться с мыслями, чтобы использовать магию воздуха, чтобы отбиться от него, но голова кружилась от недостатка кислорода, и я продолжал позволять силе ускользать от меня.

Молния ударила в землю рядом с нами, и меня ослепило, когда Райдер был отброшен от меня, электричество искрилось в воздухе, а я пытался сделать вдох за вдохом.

— Все кончено, — прорычал Данте, вставая между мной и Райдером, в то время как Король Лунного Братства поднялся на ноги на дальнем конце поляны.

Голубое небо над головой быстро заполнялось грозовыми тучами, пока Данте готовился выступить в мою защиту, и я не мог перестать дрожать от облегчения, вскочив на ноги позади него.

Райдер ухмылялся так, словно ожидал этого, даже надеялся на это, и холодная волна ужаса пробежала по мне.

— Долго же твой маленький Волк тебя догонял, — шипел Райдер. — Я чуть не убил твоего мальчика, пока ждал.

У меня голова пошла кругом от этих слов. Райдер знал, что Оскура видел нас? И ожидал, что Данте придет и спасет мою задницу? Это означало, что на самом деле он никогда не собирался меня убивать.

— Ты надрал ему задницу, теперь дело сделано, — спокойно сказал Данте.

— Что касается нас, Инферно, то это никогда не будет сделано, пока один из нас не будет лежать мертвым в земле. Но этот кусок дерьма не стоит того, чтобы убирать его, поэтому я оставлю его с тобой, — сузившийся взгляд Райдера упал на меня, и я мгновенно снова стал жертвой его гипноза.

Я снова оказался в комнате пыток, мое тело было окровавлено и наполнено такой мучительной болью, что я едва мог дышать. Райдер наклонился ближе, чтобы поговорить со мной наедине.

— Если я снова поймаю тебя на попытке шпионить за мной, я найду твою младшую сестру и разрежу ее на десять частей. Если ты совершишь ошибку, встав на пути меня или одного из моих людей, когда ты будешь один, без свидетелей, тебе лучше поверить, что ты будешь истекать кровью за это. Я даю тебе предупреждение, и это больше, чем я даю большинству фейри, которые ополчились против меня. Никогда не переходи мне дорогу в темноте, не позволяй своему взгляду устремляться в мою сторону и никогда не забывай, что ты отмечен Братством, Темпа. Еще один неверный шаг, и мы вырежем тебя и оставим гнить без всякой мысли об этом.

Я задохнулся, когда он освободил меня от видения, и чуть не упал снова, так как боль в моей плоти усилилась под воздействием его силы.

Райдер сплюнул на землю у ног Данте, затем повернулся к нему спиной в знак явного оскорбления и зашагал прочь.

— Похоже, ты нажил себе врага, cavallo, — со смехом сказал Данте, хлопнув меня по плечу, как будто узнать, что психопат пометил тебя на смерть всеми членами своей банды, не было большой проблемой, и я мог лишь беззвучно кивнуть.

Я зашагал в ногу с ним, сердце колотилось в такт испуганной мелодии, то и дело оглядываясь через плечо. Оплата Старушке Сэл должна была поступить через несколько дней, но я не мог рисковать, покидая академию, так как Братство охотилось за мной. Мне нужно было всегда держаться поближе к людям, в идеале — к Данте. И если это делало меня слабым, то мне было все равно. Потому что я не хотел оказаться трагической жертвой в войне банд.

В этом месяце мне придется рискнуть и заплатить ей прямым переводом, а не снимать деньги со счета. Просто для безопасности. Я не смогу помочь Элле избавиться от этого долга, будучи в могиле. Но если повезет, то к следующему месяцу Райдер снова забудет обо мне, и я смогу снова рискнуть улизнуть. Но пока что я держался подальше от Лунного Братства и всего, что с ним связано. ФБР только что потеряли свои рычаги влияния на меня, и я вышел из игры.

8. Габриэль

Я направился по туннелю под озером на Арканные Искусства, стараясь не опоздать, чтобы не смешиваться со всеми перед началом урока. В усилительной камере было леденяще прохладно, а круглая комната была окрашена в танцующий голубой свет, когда солнце проникало сквозь стеклянный купол, открывающий вид на воду.

Плюшевые подушки на полу были заполнены студентами, и я искал свободную, желая стать партнером с кем-то, кого я не знал особенно хорошо. Так что я должен был выбирать из девяноста девяти процентов класса, но единственная свободная подушка была рядом с Леоном, который сидел прямо и сосредоточенно, а не в полудреме. Его глаза встретились с моими, и он заскулил, как возбужденный щенок, когда поманил меня к себе.

— Эй, Гейб! — позвал он. — Я оставил тебе место.

Я нахмурился, оглядывая комнату в поисках буквально любого другого места, и обнаружил, что Элис обернулась и посмотрела на меня с места, где она сидела рядом с Данте через несколько рядов впереди. Что, блядь, происходит?

— Давайте, мистер Нокс, — подбодрил Мистис. — Вы задерживаете класс, — он, наверное, снял бы с меня баллы, если бы я не был его любимым учеником.

Леон снова махнул мне рукой, и я сжал челюсти, понимая, что у меня нет выбора. Я пробрался через класс и опустился рядом с ним, сдвинув подушку на лишний дюйм от него, а сумку с учебниками бросил перед собой.

Мистис провел рукой по своему темному афро, кольца на его пальцах блестели на свету. Он не снял рубашку, но его ноги были босыми, а рубашка, которая была на нем, выглядела так, будто была сделана из льна и была расстегнута на несколько пуговиц, чтобы показать коллекцию амулетов, висящих на его шее. — Сегодня я познакомлю вас с клеромантией. Кто-нибудь знает, что это значит?

Я знал, но не поднял руку. Я никогда не участвовал в занятиях, если мог помочь. Но поскольку Мистис знал меня так хорошо, он обычно не позволял мне отлынивать от занятий, как это делали другие профессора.

Юджин поднял руку. — Гадание о будущем с помощью прозрачных предметов? — предложил он высоким голосом.

— Неверно, — сказал Мистис, а Брайс захихикал позади Юджина, бросив карандаш ему в затылок. Лунный засранец был в паре с Райдером, который сделал себе деревянную подставку под подушку, чтобы подпереть себя, и вытянул ноги, упираясь ступнями в спинку подушки Юджина.

— Мистер Нокс? — спросил Мистис, когда никто не нашелся с ответом.

Я проглотил вздох. — Клеромантия — это форма гадания, когда вы бросаете жребий, чтобы узнать ответы. Например, бросаете кости или монету.

— Именно, — сказал Мистис. — И как бы просто это ни казалось, есть причина, по которой мы не учим этому до третьего курса. Бросить монету или бросить кости может каждый, но только те фейри, которые действительно владеют своей магией, могут быть уверены в своих предсказаниях. Это требует определенной сосредоточенности, которой можно достичь только тогда, когда ваша магия станет едина с вами, — он подошел к столу в дальнем углу и взял мешочек. — Бросание монеты наиболее точно, если использовать монету, сделанную из драгоценного металла. Лучше всего использовать золото или солнечную сталь, но серебро или бронза вполне подойдут. В идеале вы должны иметь монету, которая является для вас чем-то особенным. Каждая монета, которую я сегодня раздам, не будет иметь для вас никакого личного значения, поэтому я предлагаю вам к следующему занятию купить монету, которая будет представлять вас или что-то значимое для вас, чтобы улучшить ваши показания. У кого-нибудь уже есть такая монета?

Леон и Элис подняли руки в тот же момент, и мое сердце сжалось как кулак.

— А, наша Элизианская Пара, — Мистис ярко улыбнулся, а некоторые девочки в классе с тоской посмотрели на Элис. — Что у вас есть, мисс Каллисто?

Шея Элис слегка порозовела, когда она достала из кармана монету и протянула Мистису для изучения.

— Лев, — объявил он, показывая ее классу, и мои легкие сжались вместе с сердцем.

— О-о-о, — ворковала пара девочек, с тоской глядя на Льва рядом со мной, которого я не признавал.

— Леон подарил мне ее, — объяснила Элис. — У него есть такая же, которая олицетворяет меня.

Краем глаза я увидел, как Леон достает ее из своего кармана, но я все еще не смотрел на него. Я знал, что у меня нет веских причин ненавидеть этого парня, но часть меня хотела этого. Я просто понимал, что совершенно неразумно винить его в том, что не зависело от него. Он добивался Элис так же долго, как я, Данте или Райдер. Мне было просто горько оттого, что я не был на его месте.

— Идеально, и это чистое золото? — спросил Мистис.

— Настолько же золотая, как мои яйца, сэр, — ярко ответил Леон, и класс засмеялся.

Мистис проглотил свой собственный смех. — Спасибо за такой красочный образ, мистер Найт, — он вернул монету Элис, а затем начал раздавать всем остальным те, что были у него в мешочке.

Я занялся своим Атласом, делая бессмысленные заметки, вместо того, чтобы попытаться поговорить с Леоном. Я ощущал на себе его взгляд и чувствовал, как он придвигается ближе.

— Хочешь посмотреть на мою монету? — предложил он.

— Нет, — прорычал я, не поднимая глаз.

— О, — вздохнул он. — У тебя есть монета?

— Нет, — снова прорычал я, не зная, что напечатать в документе, который я готовил к уроку.

— Я могу достать тебе одну, — заговорщически прошептал он. — На ней может быть написано «Гейб Великий» под изображением большой гребенчатой поганки.

— Нет, и не называй меня Гейбом, — шипел я, когда появился Мистис и протянул мне золотую монету.