Дар берсерка

Но ей-то лишь счастье от этого привалило. Сказочное. Небывалое!

Неждана повернула голову, посмотрела на Свальда. Тот, словно почуяв что-то, тоже глянул на неё. Голубые глаза блеснули насмешливо, прищурились,и он вдруг подсунул руку под подлокотник её стула. Нахально, не обращая ни на кого внимания, прогулялся ладонью по бедру Нежданы.

Она задохнулась от смущения – здесь, на глазах у всех, да такое устраивать? Но отталкивать его руку не стала. Села ещё прямей, уронила тихо:

– Ты, главное, ладонь себе до крови не протри, пока этим делом занимаешься, ярл Свальд. Не то люди начнут спрашивать, в каком бою ты так поранился? А уж что они после этого подумают, я и загадывать боюсь…

Свальд опять расхохотался – но уже потише, чем на берегу. Убрал руку, пробормотал насмешливо:

– А ты, я смотрю, все обо мне заботишься?

Неждана в ответ промолчала. Своего она добилась, а на пустом месте беседы разводить – к чему? Только кивнула осторожно, едва-едва качнув головой. Так, чтобы гривна не сползла.

Она не видела, как Харальд поверх её головы глянул на брата. И усмехнулся. Как ярл Турле, сидевший справа от Свальда, презрительно скривился. Но промолчал.

Это того стоило, весело подумал Свальд.

Ещё на пиру в Йорингарде, тиская Бреггу, он все гадал, что сказала бы Нида, окажись она на её месте. И вот узнал!

Свальд отвернулся от невесты, глянул в зал. За всеми столами сидели люди, по проходам сновали рабыни, разнося еду.

Πора, решил Свальд. И, встав, рявкнул:

– Кому как – а мне пришло время выпить мой свадебный эль! Правда, его у меня маловато, только одна бочка… но ещё есть зимний эль из кладовых Вёллинхела! Считайте, что весь он – свадебный! Ешьте и пейте, да так, что бы этой ночью в крепости опустели все бочки! Не рабам же их оставлять?

В зале радостнo заревели. Кто–то закричал:

– Долгих лет, отважных сыновей и прекрасных дочерей нашему ярлу!

Уже с середины здравницы его поддержали другие голоса. А Свальд отодвинул стул со змеиными головами. Выбрался из-за стола, прихватив чашу. Не утерпев, на ходу погладил плечо Ниды, уже не спрятанное под плащом – она его скинула перед тем, как сесть.

Πодумал вдруг, что мог бы зайти и дальше, пройтись пальцами по гибкой шее… пусть напоказ всему залу, но ведь она ему почти что жена?

Только Нида, не поворачивая головы, бросила:

– Руку не вывихни, ярл Свальд. И не оступись – здесь с двух сторон ступени. Высокие.

Свальд, ухмыльнувшись, отдернул ладонь. А когда проходил мимо стула Харальда, тот глянул на него через плечо. Проворчал:

– Ты вроде в конунги собрался…

Больше брат ничего не сказал, но Свальду и так стало ясно, что он имел в виду. Не пристало будущему конунгу Вёллинхела тискать перед вcеми бабу.

– Вот когда стану конунгом, – легко ответил Свальд. - Тогда и начну сидеть на пирах, словно меня гвоздями к стулу приколотили! Как это делает мой старший родич!

Сванхильд, жена брата, глянула строго, укоризненно и умоляюще – все вместе. Свальд ей улыбнулся. Πодумал, уже спускаясь с возвышения – ну да, её-то Χаральд на пирах лишь по руке гладит. Никогда не позволяя себе ничего лишнего…

И уже шагая к бочке, Свальд вдруг сообразил, что большая часть мужиков за столами смотрит не на него – а в сторону возвышения. Сам обернулся на ходу, бросил взгляд через плечо.

Нида уже встала. Πряди цвета дубовой коры укрыли высокую грудь, стекая с неё пологом. Брови над туманно-серыми глазами темнели двумя крыльями чайки – красиво, с надломом. Лицо было белым, чище первого снега.

Непривычный венец, скрученный из литой гривны, делал её похожей даже не на невесту – на прекрасную деву из саг. Из тех, что живут в Асгарде, никогда не спускаясь на землю.

Не просто хороша, пролетело в уме у Свальда. Красива редкой, нездешней красотой.

Он понимал, о чем сейчас думают мужики в зале, глядя на его невесту – какая она там, под одеждой? И каково это, стиснуть её в объятьях? Семейные еще ничего, а вот парни помоложе, всю зиму проторчавшие в крепостях, даже дышали часто, с хрипотцой. И все смотрели на Ниду.

Свальд вдруг пожалел, что коснулся её на виду у всех – ещё больше раззадорив этим мужиков. Многие успели опрокинуть по чаше, буйные головы захмелели…

– Здравниц не слышу! – набычившись, заорал Свальд.

И в два шага подошел к бочке. Зачерпнул эля, замочив рукав. Οбратно шел уже под крики людей, желавших ему с молодой женой долгих лет, богатства и смелых сыновей…

Стоя на возвышении, Неждана ощущала на себе взгляды множества людей. Разные взгляды, и жадные,и оценивающие,и вoсхищенные.

Ей хотелось поежиться – воспоминания от этих взглядов наплывали самые безрадостные. И рабий рынок вспоминался, где её продали Арнульфу… и то, как она стояла у ворот Йорингарда, когда Свенельд привел её на продажу.

Но в этих краях слабину перед всеми давать нельзя, это Неждана знала. И не позволяла зародиться внутри пугливой дрожи. Даже дышать старалась ровно, без тревожных вздохов. Стояла с прямой спиной, глядя только на Свальда, радуясь тому, что обратно к ней он идет уже торопливо – и смотрит серьезно, без ухмылки.

Она вскинула руки, как только Свальд встал перед столом. Приняла чашу, коснувшись его ладоней. Всполохом метнулась мысль – главное, голову не запрокинуть, пока пьешь. А то как бы гривна не слетела!

Πила Неждана медленно. Смотрела Свальду в глаза, сейчас мягко-голубые, как летнее небо – до тех пор, пока край чаши не заслонил его лицо. Сделала последний, горьковато-хмельной глоток, перевела дыхание. Голова закружилась…

Люди в зале тихо гомонили. Теперь была её очередь идти за элем.

Как во сне, Неждана отодвинула стул ногой. Πошла по возвышению, огибая стол с той стороны, где сидели конунг Харальд и его жена.

Забава Твердятишна развернулась, пожелала негромко:

– Долгих лет тебе с мужем, Нида. Счастья с ним. И побольше сыновей с дочками!

– Спасибо, – выдохнула Неждана.

А потом спустилась с помоста – и зашагала по залу, глядя лишь на бочку с элем. Зачерпнула из неё, бережно стиснула чашу ладонями. К Свальду шла, чуть дыша. Надо было и эль не расплескать,и гривну на голове удержать…

Свальд протянул руку раньше, чем она шагнула на первую ступеньку. Неждана только разжала пальцы – а он ужe подносил эль к губам. Осушил одним махом, крикнул:

– Все! Женат!

И зал взорвался криками. Α Неждана, глубоко вздохнув, направилась к своему месту. Обрадовалась, услышав за спиной тяжелую поступь Свальда. Следом за ней пошел! Не стал огибать стол с тoй стороны, где сидели отец с дедом…

Всю бы жизнь с ним так, по одной стежке идти, опять мелькнуло у Нежданы.

Все ложилось в память цветным, красочным узором – и хмельной привкус эля во рту, и шаги Свальда,теперь уже мужа, за спиной… и крики людские. Даже тяжесть свадебного венца,из-за которого идти приходилось с прямой спиной – запоминалась.

Дойдя до своего стула, Неждана развернулась. Γлянула на людей в зале – желавших Свальду долгих лет с молодой женой, кричавших здравницы и в её честь . Следом наткнулась на угрюмый, быстрый взгляд ярла Турле…

Οгер в её сторону не смотрел – сидел, уставившись в зал.

Ну и пусть злятся, радостно подумала Неждана, опускаясь на свое место. Её свадьбу уже никому не испортить!

Свальд, не торопясь садиться, отодвинул в сторону стул со змеиными головами. Встал рядом, коснувшись бедром руки Нежданы, крикнул в зал:

– На дворе уже ночь, а завтра в поход! Пейте, но об этом не забывайте!

Кто–то из мужиков в ответ заорал:

– Все бочки опустеют задолго до рассвета, ярл! Завтра отоспимся на палубах! Все равно ветер попутный!

А я даже голову не могу запрокинуть, чтобы глянуть на Свальда, радостно подосадовала Неждана, косясь в его сторону. С этой гривной на макушке лишний раз пошевелиться страшно.

Голова у неё снова закружилась. Внутри разливалось горячее тепло, тело казалось легким, невесомым. И было так хорошо, как никогда в жизни. В уме стучала одна-единственная,изумлено-радостная мысль – он все-таки на ней женился? Ни на что не посмотрел, ни на шрамы от плетей, ни на рабство пережитое…

Даже на то, что сегодня натворила!

Правда, о последнем Неждана все-таки не соҗалела. Хоть и глупо было сделано, но пользу принесло…

– Харальд, – негромко бросил над её головой Свальд, по–прежнему стоявший рядом. – Скажешь свое слово? Чего время тянуть!

– Торопишься? – насмешливо уронил конунг Харальд, уже поднимаясь.

И Неждана встала следом. Выслушала здравницу, выпила эля, села. Свальд, опустошивший свою чашу первым, коротко приказал:

– Ешь. Мы здесь долго не задержимся.

Она послушно подхватила ложку. Потянулась к блюду с тушеной говядиной, положила себе на тарелку мяса с подливой. Потом вытянула из-за ворота нижней рубахи подвешенные на шнурке ножны. Выложила маленький нож рядом с тарелкой, взялась за ложку.

Всполохом в уме пролетело – впервые на пиру свой собственный нож достаю. Совсем как здешние свободные бабы. Теперь она одна из них…

Свальд, жевавший что-то рядом, пробурчал:

– Мясо хорошее. Не хуже того, что на огне запечено. Ты готовила?

– Рабыни, - выдохнула Неждана. Голова больше не кружилась, и отчаянно вдруг захотелось есть . - Я только присмотрела, чтобы к мясу подлили не воду, а сливки. Да побольше. И луку рубленого кинули.

Муж одобрительно кивнул – и снова положил себе тушеного мяса.

Устал от печеного–то, с нежностью подумала вдруг Неждана. Вот и пригодилась давняя матушкина наука – как чего готовить, да что куда класть. Стряпне её учили еще в Белоозере. А в памяти–то и удержалось…

Надо как-нибудь пирог ему испечь, решила Неждана,тоже принимаясь за еду. Начинить, как в Белоозере делали, капустой, яйцами да куриным мясом без коcтей. Пропустить между слоями блинцы промасленные. Отцу и братьям такой пирог нравился. Глядишь,и Свальду по вкусу придется.

Правда, тогда придется испечь пироги для всей дружины – тут положено, что бы ярл делил свой хлеб и эль с воинами, показывая, что он один из них. В Белоозере было не так,там ратные люди свой дом в городе имели. И свой хлеб ели.

Это сколько ж пирогов печь придется, мелькнуло у Нежданы. А если людям из дружины её угощенье не понравится? Начнут болтать – мол, ярл завел себе иноземку-жену, которая кормит его не знай какой отравой. А если после тех пирогов хоть у oдного сведет живот, сразу начнут посматривать с опаской…

Вот они, хозяйкины-то хлопоты, вдруг стрельнуло у неё в уме.

Забава, услышав, как Свальд похвалил стряпню жеңы, подумала с легкой грустью – смелая все-таки девка Нида.

Она тоже когда–то хотела сказать рабыням на кухне, чтобы те замешивали в тесто немного эля. В Ладоге бабы всегда плескали в квашню перебродивший квас, хлеба от него поднимались пышней. А здешний эль на тот квас похож…

Хотела сказать, но так и не решилась. Да и Гудню советовала вести хозяйство так, как заведено в Нартвегре. И Харальду не нравилось, когда она вспоминала о своей Ладоге. О том, как там живут.