Лю Яо: Возрождение клана Фуяо

— Простите меня, учитель...

Но, прежде чем он закончил молить о пощаде, все его тело внезапно оцепенело. Его голова откинулась назад, рот открылся так широко, что кожа треснула, разделив лицо несчастного на две части, как спелый арбуз, разрезанный ножом. Из зияющей дыры вырвалось облако серого дыма и тут же устремилось к Чэн Цяню.

— Будь осторожен! — воскликнул Ли Юнь.

Взгляд Чэн Цяня застыл, и облако замерзло, не успев приблизиться к нему даже на три шага. Как человек с превосходными инстинктами, он отступил назад, а затем вонзил в тело мальчика меч. Голова несчастного мгновенно превратилась в белые кости.

Хватило и кончика его меча, чтобы череп мальчика окончательно рассыпался в порошок. Теперь он превратился в обезглавленный труп.

— Уловки Темного Пути. — отозвался Чэн Цянь. — Но это не обязательно сделал кто-то из демонических совершенствующихся. Случалось ли такое раньше?

Янь Чжэнмин выглядел сосредоточенным.

— Нет. Я никогда раньше не видел этого человека. Все, кто входят и выходят из усадьбы — это знакомые люди. Мы поселились в этих краях почти десять лет назад и больше не встречали здесь ни одного заклинателя.

— Возможно ли, что кто-то следил за Сяо Юанем и заодно дотянулся до нас? — быстро спросил Ли Юнь.

Тем, что толкнуло Хань Юаня на Темный Путь, было, принадлежавшее Чжоу Ханьчжэну, заклинание «душа художника». Чжоу Ханьчжэн, по-видимому, имел какое-то отношение к Управлению небесных гаданий.

Лужа не осмеливалась произнести ни слова. Интуиция подсказывала ей: это было даже хорошо, что Чжэши ее не встретил.

— Старший брат, нам… нужно уехать? — мягко осведомился Ли Юнь.

Он был в смятении, произнося эти слова. После ста лет жизни подобно бездомным собакам он почти привык к этому.

Янь Чжэнмин немного помолчал, а потом сказал:

— Мы никуда не поедем.

— Но…

Старший брат внезапно вскинул брови и перебил его:

— Думаешь, можно прятаться всю жизнь? Хотел бы я посмотреть, что эти дрянные крысы смогут со мной сделать.

С этими словами он взмахнул рукавами и вдруг услышал шум, доносившийся от самых ворот.

Сердце Чэн Цяня подпрыгнуло, и ледяной клинок тут же взмыл в воздух. Взлетев, юноша увидел, что у входа в усадьбу выросла огромная каменная плита. Бесчисленные смертные смотрели на нее и показывали пальцами. Неизвестно, кто из них первым поднял глаза и увидел Чэн Цяня, стоявшего на мече, но все люди в усадьбе вдруг опустились на колени и стали молить бессмертного о благословении.

На каменной плите было выгравировано четыре больших иероглифа: «Усадьба Фуяо».

Чэн Цянь покачал головой. Он не был уверен, сердился ли его старший брат или действительно хотел сделать это вот уже в течение долгого времени. Молча взяв отправленное Тан Чжэнем письмо, юноша возвратился в бамбуковую рощу.

В письме не оказалось ничего важного, только то, что владыка долины Минмин отправил к нему Люлана. Люлан был одержим Цзян Пэном, и его душа оказалась повреждена. К счастью, Чэн Цянь пригвоздил его тремя ледяными шипами. В будущем ему придется совершенствоваться изо всех сил, чтобы достичь результата.

В конце письма Тан Чжэнь смутно намекал, что в ближайшее время они не должны слишком часто появляться вблизи горы Фуяо. Слишком много людей обращают на нее внимание.

На мгновение Чэн Цянь почувствовал себя подавленным. Казалось, что дорога назад к горе Фуяо была слишком длинной.

Через несколько дней Янь Чжэнмин усилил заклинания снаружи усадьбы. Согласно первоначальному плану, они отправилась на Южные окраины. Их все еще было трое человек и одна птица. Птица благополучно взгромоздилась на голову Ли Юня, надеясь таким образом убедить его работать и найти способ как можно скорее вернуть ей человеческий облик.

Они прошли этот путь пешком, без полетов на мечах.

С одной стороны, путешествие к Южным окраинам не было делом первой необходимости. С другой, когда заклинатели долгое время находились вдали от мира, им действительно нужно было время от времени выходить в люди. Как говорится, «нет худа без добра» и «даже вор в дороге попутчик». Порой мирская суета помогала добиться прорыва. В этом определенно была доля здравого смысла. Как известно, большинство заклинателей, которые только начали совершенствоваться, время от времени делали это, но, чем сильнее они становились, тем больше выбирали уединение.

Если подняться слишком высоко, то попадешь на узкую дорогу. Долгий полет птицы Рух превратится в тонкую паутину, в шаткий мостик из одной доски. Слишком страшно будет ошибиться.

Казалось, что чем сильнее человек, тем более робким он может быть, из-за постоянного страха рухнуть вниз.

Построенная на центральных равнинах, усадьба Фуяо находилась немного севернее, и виды вокруг нее сильно отличались от южного пейзажа.

В это время уже миновала середина лета, и приближалось начало осени. Однако на юге все еще было тепло и дождливо. Еще не доходя до Южных окраин, Ли Юнь был ослеплен обилием в здешних местах целебных трав.

Каждый день он как бродячий целитель носил на голове бамбуковую корзину. Он ходил по горам и лесам, будто дикий кот. Иногда он поручал Луже отбирать у мелкой нечисти природные богатства и земные сокровища. Он был настолько бесстыден, что кичился авторитетом своей младшей сестры.

Ли Юнь оправдывал это желанием в будущем создать «пилюлю-противоядие», чтобы защищаться от ядовитых испарений, окутывающих Южные окраины.

Однако, как считал Чэн Цянь, всего этого хватило бы не только на его пилюли, но и на то, чтобы нормально питаться три раза в день.

У Янь Чжэнмина не было другого выбора, кроме как смириться с отсутствием у его второго младшего брата человеческого облика. Он мог только притвориться, что не знает его. Каждый день он переодевался смертным и вел Чэн Цяня на рынок. Это действительно было тяжелым испытанием для Чэн Цяня. С самого детства юноша был спокойным и тихим, не говоря уже о том, что долгое заключение во льдах и вовсе не способствовало никакому контакту с людьми. Каждый день он вынужден был мучительно переносить эту бесконечную, наступающую на пятки, толпу.

Но Янь Чжэнмин понятия не имел, что с ним не так. Юноша напоминал отнятого от груди котенка, который только и хотел, что поскорее найти свою мать. Стоило ему потерять Чэн Цяня из виду лишь на мгновение, как он тут же превращался в надоедливого демона, что до смерти изводил его.

Они хотели как можно больше узнать о кошмарных путниках, потому поселились в пограничном городе на Южных окраинах. Однако за большую часть месяца, проведенную здесь, они не обнаружили никаких следов заклинателей.

Неужели это сборище было похоже на девушек из высшего общества, что не могли ни за ворота выйти, ни переступить порог.

Тогда эти демоны должны были быть такими же… как их старший брат.

Янь Чжэнмин не боялся ни ограбления, ни выставлять свое богатство на всеобщее обозрение. Он был беспечен. Каждый день он заявлялся в чайную, занимал лучший столик и заказывал различные блюда, даже не спрашивая, если ли они в наличии. Он позволял себе покупать все только самое дорогое. С ног до головы, от кончиков ногтей и до кончиков волос, он весь был словно закутан в шелка.

Наконец-то в их краях появился такой транжира. Хозяин заведения смотрел на него как на подарок, ниспосланный ему предками. Жители Южных окраин были суровы, они не делали никакой разницы между мужчинами и женщинами. Хозяин постоянно посылал к юношам свою дочь, опасаясь, что сам будет недостаточно осторожен.

Однако, независимо от того, насколько вкусны и восхитительны были блюда, Чэн Цянь никогда не хватался за палочки. Он всегда молча ждал чашку холодной воды.

Юная госпожа внимательно следила за ним с минуту, пока, наконец, не набралась смелости спросить:

— Господину это не по вкусу?

Манера общения Чэн Цяня всегда была ясной. В присутствии посторонних он был вежлив и хмур. Если ему не нужно было ни о чем спрашивать, он практически не проявлял никакой инициативы в разговоре и всегда выглядел холодным.

Но в это время рядом с ним был Янь Чжэнмин, слишком ленивый, чтобы иметь дело с посторонними. Тогда Чэн Цянь произнес лишь одну короткую фразу:

— Нет, большое спасибо.

Маленькая хозяйка была умна, она не осмелилась больше провоцировать его. Повернувшись к Янь Чжэнмину, девушка сказала с улыбкой:

— Сейчас не самое подходящее время для визитов сюда. Позже станет прохладнее и вокруг будет уже не так много людей.

— Поблизости есть какие-нибудь интересные места, которые можно было бы посмотреть? — спросил Янь Чжэнмин.

— Неподалеку находится башня Красной птицы5, сейчас все спешат туда.

5 Красная птица — одно из четырёх мифологических существ в китайской мифологии. Она представляет собой элемент огня, направление на юг и сезон лета. Иногда её называют Красной птицей Юга (Чжу-Цюэ) (南方朱雀 (Nán Fāng Zhū Què). Красная птица — мифологический дух-покровитель юга.

Янь Чжэнмин внезапно замер.

— Башня Красной птицы? Ты имеешь в виду башню Сюй Инчжи, одного из Четырех Святых?

Он знал только, что Сюй Инчжи жил где-то на юге, но не знал точного местоположения башни Красной птицы и уж точно не ожидал, что так скоро столкнется с чем-то подобным.

Молодая хозяйка кивнула головой и сказала.

— Да, хозяин башни Красной птицы скончался более ста лет назад, оставив после себя лишь старинные реликвии и верного старого слугу. Повинуясь его воле, старый слуга превратил это место в лунный свет и прекрасный ветерок6, теперь оно никому не принадлежит. Каждый год пятнадцатого числа восьмого месяца слуга открывает дверь, чтобы поприветствовать «особых» гостей. Всегда находятся желающие попытать удачу. Даже если они и не «особые» гости, даже если они не могут попасть в башню и встретиться со старым слугой, они все равно надеются, что, может быть, старик закроет на это глаза и даст им несколько советов. Хе-хе, да, хотя башня Красной птицы и потеряла своего хозяина, войти в нее не так-то просто. Оба молодых господина кажутся богатыми и знатными, вы не должны вставать в один ряд с этими неотесанными заклинателями. Они борются и разбивают себе головы, однако, местная власть никак не может повлиять на тех, кто жаждет крови

6 清风明月 (qīngfēng míngyuè) – лунный свет и приятный ветерок; обр. прекрасный пейзаж, идиллия; (наслаждаться отдыхом).

Видя, что за несколько дней пребывания здесь им так и не удалось ничего разузнать о кошмарных путниках, они не желали больше задерживаться. Но никто из них даже и представить себе не мог, что им удастся случайно обнаружить на Южных окраинах башню одного из Четырех Святых.

Неужели, действительно, не было бы счастья, да несчастье помогло?

Однако, в сердце Янь Чжэнмина были некоторые сомнения. Поскольку он знал, что печать может быть связана с Четырьмя Святыми, он уделил пристальное внимание некоторым слухам, связанным с ними, но башню Красной птицы поставил на последнее место.

На это не было совершенно никаких причин, кроме той, что ее хозяин Сюй Инчжи, умер от рук Господина Бэймина.