Управленец

Глава 8. Жизнь и смерть

Измученные долгой погоней, Горий и Гвенет мчались по лесной дорожке. Уже давно преследователи исчезли из вида, но двое продолжали гнать лошадей пока не почувствовали себя в относительной безопасности. Галоп сменился медленным шагом. Управленец вёл подругу в единственное место, где он мог надеяться на радушный приём — дом егеря Бориса, а пока лесные холмы и овраги сменяли друг друга бесконечной чередой, он обдумывал, что сказать ей о произошедшем. Та была чрезмерно взволнована и ехала постоянно оглядываясь, пока не возникла резкая сонливость. Едва девушка успела почувствовать лёгкое помутнение, как свалилась с коня и провалилась в темноту.

— Гвен! Гвен! Что с тобой?! — закричал Горий.

Вместо нависшего над ней мужчины, Гвенет видела перед собой красные стены круглой комнаты, освещённой множеством факелов. У одной из стен виднелся огромный трон, на котором восседал Талльм. Девушка рухнула вниз в глубоком поклоне.

— Я разочарован, — лжебог начал речь. — Сделка не выполнена, Азалия в плену, а я был вынужден вмешаться. Ну что ж, раз так, то действовать скрытно более нет смысла… Как только выследишь последних двух жертв из списка — призови меня.

Услышав о том, что Азалия жива, Гвенет испытала огромное облегчение, на смену которому пришло удивление тому, насколько Талльм заинтересован в получении души Гория. Было совершенно ясно, что так рисковать ради одной души было полнейшей глупостью. Если только та не была какой-то особенной. Тут же вспомнилось видение Азалии о том, кто заключал эту сделку. Но перебивать грозного хозяина смелости не хватило бы ни у кого из его смертных последователей, а потому Гвенет обратила внимание на другую деталь.

В недавнем сражении с рыцарями белого ордена Талльм потерял не только своих слуг, но и собственную голову. Обезглавить бога зачарованным клинком — верный способ избавиться от него раз и навсегда. Однако тот сумел неизвестным образом восстановить своё естество, но продолжал быть лишённым физического сосуда, а это могло означать лишь одно…

— Я вселюсь в твоё тело и сделаю всё сам… — продолжал Талльм. Будучи пронизанной энергией своего хозяина, блондинка чувствовала, когда его настроение меняется. Как сильно и в какую сторону. И сейчас оно становилось столь раздражённым, что начинало жечь изнутри. Тем не менее внешне бог продолжал выглядеть невозмутимым. — Мне известно насколько ты привязалась к Азалии, а потому действовать быстро в твоих интересах. Чем быстрее ты найдёшь цель и призовёшь меня, тем меньше наши враги будут пытать её в надежде узнать, как меня найти. ИСПОЛНЯЙ!

Словно отброшенная взрывом, Гвенет устремилась куда-то назад и должна была столкнуться со стеной, но вместо этого пришла в себя.

— Гвен! Ты жива! Всё в порядке? — Горий тряс её, держа на руках.

Словно проснувшись от кошмара, девушка огляделась прежде чем успокоиться. Чудовищная тоска погрузила её в лёгкий тремор, грозивший скорой истерикой.

Знакомая с основами магии, она понимала, чем обернётся для неё вселение хозяина. Просто вселившись в неё, он не нанесёт ей серьёзного вреда и пары недель восстановления будет достаточно, чтобы привести перегруженный организм в порядок. Но вот битва, в которой Талльм не будет себя сдерживать, грозит испепелить её тело после нескольких серьёзных атак. А в том, что придётся сражаться, чтобы убить барона и жену не было никаких сомнений. Радовало лишь то, что души всей компании принадлежат Талльму, а значит их ждёт вечное воссоединение в его царстве. Гвенет повернула подрагивающую от нервов голову на виновника всего происходящего.

— Это из-за тебя… — она сказала это так тихо, что мужчина переспросил, — Это всё из-за ТЕБЯ!

Сопроводив крик пощёчиной, девушка освободилась от рук Гория и привстала, воткнув пятерню в землю.

— Если бы не ты, то сделка была бы уже выполнена, и мы все были бы вместе! А теперь… — Гвенет заплакала, и занесённая для новой пощёчины рука прильнула к мокреющим глазам.

— Прости меня, — сказал Горий и медленно приблизившись, снова заключил её в свои объятия, аккуратно прижав миниатюрную фигуру к себе. — Я не знал, что так получится. Мы справимся, я всё исправлю.

«Исправит он, как же! — спустя какое-то время Гвенет выплакалась и начала осмыслять. — Из-за тебя мы все умрём, зато ты и твоя жёнушка пожили подольше. Ненавижу! А впрочем… если нам так и так осталось недолго…»

Девушка перестала плакать и уставилась на Гория. В его глазах читалось желание поцеловать её, но ждать, что чувство вины отступит и позволит ему сделать долгожданный рывок к её губам не приходилось. А потому, протянув руку к его виску, колдунья воспользовалась старым приёмом и помогла его вожделению вырваться наружу.

На сей раз Горий понимал, что с ним происходит, но противиться чарующему взгляду пламенных глаз не было желания. Двое сплелись в страстном поцелуе и завалились на землю. Теперь, оставшись без надзора старшей подруги, Гвенет по полной воспользовалась оставшимся у неё временем, воплотив давно засевшие в голове фантазии, выжимая каждую каплю наслаждения, что позволило ей отвлечься и ненадолго забыться.

Когда жар страсти сменился изнурением, сожаления среди них не было. Оба испытали чувство сравнимое с долгожданным вздохом после долгой жизни на выдохе.

— А если мы сами убьём их? — спросил Горий, глядя на приводящую себя в порядок Гвен. Та уже успела поведать ему о требовании Талльма.

— И как ты это собираешься сделать?

После случившегося, управленец почувствовал необъяснимый прилив энергии и жажду действовать. Горячо любимая жена, хоть и на время, но покинула его мысли и теперь в них осталось только чувство текущего времени, что неумолимо ведёт его к гибели. В то же время он допускал, что будет не убит, а завербован на вечную службу. Будучи восставшим из мёртвых, мужчина полагал, что в случае чего может рассчитывать на очередное возвращение к жизни и раз уж он так нужен, то по его просьбе Талльм сможет воскресить и его подруг. Вера в собственную исключительность придавала уверенности, а распирающий изнутри прилив бодрости и вовсе вызывал некое подобие счастья.

Уставшая от долгих скачек спина вдруг сделалась свежей. Руки и ноги налились силой, а разум пребывал в такой ясности, что припомнить, когда такое было в последний раз не представлялось возможным. Бодро встав на ноги, Горий отряхнул одежду и снова запрыгнул в седло.

— Не знаю как, но мы это сделаем. Обещаю, — ответил он и пустился в путь.

— Ловлю на слове, — ответила Гвен и отправилась следом. Примкнув к всаднику, она решила разбавить дорогу беседой. — Совсем забыла спросить. Что произошло в том амбаре? Как тебе удалось спастись? Почему за нами не вернулся?

Ободрённый управленец заметно помрачнел, но узкая лесная тропа не позволяла идти лошадям бок о бок, а потому видеть его лица, следующая сзади девушка не могла.

— Я думал вы погибли, — собравшись с мыслями, Горий начал отвечать. — Эбур нанял новых стражей, о них я не знал, и мы попали в засаду. Я очнулся один и подумал, что вас убили, поэтому, когда смог сбежать — поджёг конезавод.

— Получается ты нас чуть не убил. Мы были там, когда начался пожар, прикованные к полу. Когда выбрались то не смогли тебя найти и посчитали, что ты сгорел. Тогда-то и решили продолжить выполнять сделку, чтобы ты не завис меж мирами.

— Между мирами?

— Ну да. Ты же заключил сделку — у твоей души другой хозяин, но так как условия контракта не выполнены, то он не имеет права её забрать, а значит ты остался бы болтаться в духовном мире, пока мы бы не закончили твой список, ну или хозяин бы не вернул тебя, — увлечённая пояснением Гвенет вдруг задумалась. — Правда, я не знаю, как бы он восстанавливал твоё сгоревшее тело… хорошо, что ты выжил. Ещё и этого сжёг. Молодец.

По голосу было понятно, что никакой обиды или зла в нём не было. Она была действительно рада, что всё сложилось именно так. Казалось, что сейчас её ничто не тревожит и даже пленение подруги и прошлые неудачи остались позади. Гвенет всегда старалась сохранять доброе расположение духа и хоть разлука с единственным близким для неё человеком давалось тяжело, ей помогали держаться мысли о скорейшем воссоединении и мужское плечо рядом.

Город Анновий

Пользуясь затишьем, что последовало за одержанной победой, Астор мог заняться борьбой на другом фронте. Начавшиеся по его приказу судебные разбирательства заполнили дворцовую темницу разношёрстной толпой предателей и казнокрадов разного уровня. Собирая народную поддержку, он принялся судить лишь самых ярких, ненавистных народу и бесспорно виновных преступников, среди коих было немало высокопоставленных чиновников, а потому одним из первых, кто явился встречать пятисотника был глава области.

— Ты видимо забыл для чего был прислан сюда! — обеспокоенный и обозлённый правитель настоял на беседе без свидетелей и извергся, как только остался наедине со своим нежеланным преемником. — Что ты устроил?!

— А ты, видимо, забыл, с кем разговариваешь, — спокойно отвечал Астор. — Я здесь власть короля, и я занимаюсь именно тем, зачем и послан. Выгребаю гниль, из-за которой и начались все ваши проблемы. И раз уж ты уже показал свою несостоятельность, то помалкивай.

— Среди схваченных по твоему приказу есть немало очень хороших людей, — сменив тон, продолжил речь глава. — Твоя власть кончится и когда это произойдёт, ты сможешь оставить королевскую службу и жить в богатстве до конца своих дней, если пойдёшь нам навстречу. Других можешь предать суду, если тебе так необходимо, но наших трогать не смей!

— Знаешь, то, что ты держал на своих помощников компромат в своём кабинете нам очень помогло. Хорошо, что я отдал приказ об обыске ещё до того, как ты додумался его прибрать, — чем дольше Астор вглядывался в собеседника, тем ярче в нём читалась бессильная ненависть. — Я посчитал бы твоё стремление спасти друзей похвальным, если бы не знал, что спасаешь ты в первую очередь себя. Боишься, чего могут сболтнуть твои товарищи? А мне очень интересно. Счётных списков о тебе-то мы не нашли. Но я хочу, чтобы ты знал — правосудие восторжествует!

Тем временем в дворцовой тюрьме

Азалия медленно приходила в себя. Чем чётче становилась картина перед глазами, тем больше болело в груди. Тёмный каменный потолок, такие же стены, покрытые многочисленными царапинами и рисунками. Вспомнив о последнем, что осталось в памяти, девушка хотела схватиться за место, куда вонзилась стрела, но её правая рука оказалась прикована к кровати, на которой она и лежала. Вторая рука тоже оказалась прикованной, как и ноги. Раздавшийся звон цепей эхом расходился по пустой сырой комнате.

— Тише… — попытался успокоить её, стоящий в углу Гром, но выдав себя лишь вызвал у неё гнев.

Разочарованно вздохнув и подойдя к кровати, маг невозмутимо наблюдал, как его пленница пыталась расправиться с кандалами и взывала к хозяину.

— Хозяин, помогите мне! — безуспешные попытки не прекращались. — Хозяин!

— Я не против, чтобы ты меня так называла, только отпустить тебя я всё равно не могу, — ухмыляясь сказал Гром и напоролся на полный ненависти взгляд зелёных глаз, что вопреки усилиям их обладательницы никак не хотели загораться.