Его Величество император

Глава 9

Терра. Ораниенбаум.

Три дня саммита пролетели. В основном обсуждали проблему дефицита фридония, и мер по его экономии. Эльриана просто сжигало желание встать и громко объявить на весь зал: — «Есть фридоний, есть! Примите законы, постановления, указы, объявляющие Эллану неприкосновенной территорией, дайте спокойно работать, без угроз заговоров, и через два года получите свой фридоний в неограниченном количестве»!

Но приходилось сдерживать себя, глядя на непроницаемые лица отца и Эдмонда, а так же, подъехавших на саммит Альберта и Рудольфа, серьезно рассуждающих о мерах экономии.

Эльриан даже слегка поругался с отцом, пытаясь отстоять свою точку зрения, но безрезультатно. Зато, в приватной беседе с Альбертом, он выяснил, что он не одинок в своем мнении, Альберт тоже думал так же, как и будущий зять, но их мнение было в меньшинстве. Остальные, включая Вальтера Грасса, отца Рудольфа и действующего президента Совета Унии, считали, что обнародовать открытие еще рано. Надо закончить реформу армии, рассчитать наиболее безопасные способы добычи и переработки опасного вещества, и только потом во всеуслышание заявлять об открытии. Собственно говоря, саммит закончился ничем. Возложили надежду на большую космическую экспедицию, стартующую следующей осенью, ту самую, в которую собирались отправить Юстиниана, что бы защитить от него Аннабель. Альберт уверил императора, что он будет настаивать на выполнении этого решения, что бы обеспечить спокойствие дочери с женихом.

После закрытия саммита и окончания большого приема в честь этого события, гости и хозяева перелетели в Петербург, на большом личном авионе семьи Лански. Остальные члены семьи уже ждали в Ораниенбауме. Аннабель прилетела за три дня и сейчас занималась окончательной подгонкой наряда к предстоящему торжеству. Она тайком от матери, еще в январе, сразу, по возращению в Кейптаун, съездила в представительство ювелирного дома Джеффри и Мейри, и сделала им заказ. Не являясь поборником традиций, в отличие от Мариты, Аннабель собиралась совершить святотатство, заказала на фирме точную копию герцогских регалий Десниа, но в современном исполнении. Она совершенно не собиралась страдать от тяжести средневековых корон и цепей в свой самый счастливый день жизни. Место реликвиям в витрине, на всеобщем обозрении, а легким копиям — на голове и плечах.

Остальные члены семьи тоже готовили новые наряды. Конечно, проводить большие приемы членам клана Лански-Грасс приходилось часто, иногда приходилось встречаться и с членами правящих семей. Поэтому большинство недоумевало, почему этому приему отводится такое внимание. Аннабель старалась скрыть волнение, как могла, но не всегда получалось. Марита поддерживала ее, когда жестом, когда взглядом, а иногда и добрым словом. Так же действовали и посвященные в тайну члены семьи, Бернардетт и Женни. Наконец, сообщили о приезде гостей. Делегацию Элланы встретили Альберт и Марита, как хозяева, и проводили в отведенные им покои, давая возможность привести себя в порядок после перелета.

Резиденция клана Лански располагалась не в историческом ансамбле Ораниенбаума, оставляя этот памятник всемирного наследия продолжать радовать многочисленных посетителей, но была относительным новостроем, возведенным более 400 лет назад, как только семьей Лански было получено звание протекторов. Расположенный у границы Верхнего Парка, на берегу пруда, образованного запруженной еще в XVIII веке речкой Карастой, он имел хорошее сообщение с городом Ломоносовым по Сойкинской дороге и был выстроен, по заказу протекторов, в том же стиле, что и весь старинный Дворцово-парковый ансамбль. Приземистый, двухэтажный, что бы не портить панораму исторических зданий, он, однако, располагал всеми современными удобствами и мог, при случае, задействовав так же и флигеля, разместить до 200–300 человек гостей. Кроме обычных для Терры технических роботов, дворец обслуживали около 40 андроидов и человек 30 служителей — людей, причем в большинстве своем, членов династий, чьи должности переходили «по наследству», за редким исключением.

Переодевшись в отведенных им покоях, гости приготовились к встрече с кланом Лански-Грасс. Члены обоих семей, входящих в него, собрались в большой парадной зале дворца. Аннабель, волнуясь, стояла рядом с матерью, братьями и отцом, высоко держа гордую головку, увенчанную герцогской короной. Марита тоже сверкала регалиями.

— Сделала копии? — тихо спросила Марита у дочери.

— Как ты догадалась?

— Потому, что первым делом сделала это, как только получила регалии, — улыбнулась герцогиня, — но не переживай, возводила в титул я тебя подлинными реликвиями! Готовься, идут!

Солидный дворецкий, раздуваясь от важности момента, провозгласил:

— Его Императорское Величество, император планеты Эллана Эвальд Этерлинг, четвертый под этим именем. Его Императорское Высочество кронпринц Элланы Эдмонд, Его Высочество четвертый принц Элланы Эльриан, Ее Высочество Принцесса Элланы Этельберта. Его Высочество наследный принц Харры Наджар аль Аджани. Сопровождающие высоких особ лица… — Дальше уже никто не слушал.

Эвальд вступил в зал, слегка разочаровав присутствующих, ни горностаевой мантии, но многочисленных регалий, ни парадного оружия. Черный смокинг, скромный ободок венца, символизирующий корону, орденская лента, еще одна орденская цепь на шее и все. Эдмонд был точной копией отца, только орден был один и венец наследника еще скромнее. Эльриан тоже с одним орденом в виде ленты и без венца, Этельберта вообще в вечернем платье. И только Наджар порадовал хозяев традиционным экзотическим нарядом, где были и кафтан с золотой вышивкой, и сапоги, и шаровары, и плащ тоже с золотом, а на голове уже знакомая феска с тремя соколиными перьями.

Альберт выступил вперед, приветствуя гостей, последовало взаимное представление. Серж получил ощутимый тычок от Норберта, — Рот закрой, ну принц, ну и что?

— Ну, я же с ним фехтовал! И в бассейне плавал!

— И кто победил? В фехтовании.

— Он! Но он же сказал, что работает, ведет какой-то кружок по фехтованию!

— Работает, ну и что? Он что, не человек, что ли!

— Теперь я понял, почему скандал был, когда он оперную партию в театре спел! А то не понимал, в чем суть!

— Хватит переживать, пошли, наша очередь представляться!

За спиной Аннабель и Мариты шушукались две старушки, Катрин Грасс и Эльвира Лански. Обсуждали, естественно, Эльриана. Эльвира подергала Мариту сзади, за платье:

— Совести у вас с Белль нет! Почему никому ничего не сказали! Мы переживаем, волнуемся, а они все скрывали!

Максимилиан наклонился к жене: — Эльвира, не позорься, раз скрывали, значит, надо было!

— И дальше будем скрывать! И вы тоже! Свадьбы еще полтора года ждать. Нечего раньше времени оглашать такое событие, только недругов дразнить! — пояснил матери и тетке Рудольф.

После взаимного представления слово взял Альберт:

— Дорогие гости и родственники, прошу уделить минуту внимания! Я хочу предоставить слово Его Величеству, императору Элланы для небольшого заявления, касающегося нас всех.

Воцарилась тишина. Эвальд чуть выступил вперед, нашел глазами Эльриана, кивком головы подозвал его к себе.

— Пользуясь тем, что сейчас все ваши семьи в сборе, и мое заявление услышит большинство родственников, хочу просить у лорда Альберта Лански и Ее Светлости Мариты руки их дочери, Аннабель Марии, герцогини Десним, для моего сына, Эльриана Эстрейла Этерлинга, четвертого принца Элланы.

— Ваше Величество, мы с женой с радостью отдадим руку нашей дочери вашему сыну, но вначале нужно спросить мнения невесты!

Помня протокол официальной помолвки, выученный наизусть, Эльриан шагнул к стоящей около родителей Аннабель, преклонил колено и негромко, но разборчиво произнес, протягивая девушке знаменитое кольцо, которое перед началом церемонии ему передал Альберт:

— Аннабель, я люблю вас всем сердцем, прошу вас ответить, вы станете моей женой?

На секунду воцарилась тишина, в которой четко прозвучал ответ:

— Да! Эльриан, я стану вашей женой и в знак неизменности моего решения я принимаю ваше кольцо!

Эльриан поднялся, взял тонкую ручку Аннабель и надел кольцо на палец девушки, поцеловав ее запястье.

— Ну что же, все обычаи соблюдены, поздравим же жениха и невесту! А так как у нас все готово для подписания официального соглашения о помолвке, прошу родителей, жениха, невесту, а так же свидетелей поставить свои подписи под документом! — провозгласил Рудольф.

Все подошли к столу, на котором уже были разложены готовые документы и поставили подписи.

— Вот теперь, когда формальности улажены, поцелуйтесь же, наконец! — улыбаясь произнес Альберт, и жених с невестой наконец-то сплелись в объятиях. Все присутствующие одобрительно захлопали.

— А теперь, прошу к столу, отметим радостное событие! — вновь взял слово Рудольф, — но вначале я попрошу всех, находящихся в этом зале держать в тайне от посторонних эту помолвку. Свадьба все равно состоится не ранее августа 45-го года, когда жениху исполнится 21 год — возраст совершеннолетия на Эллане. Не будем давать нашим недоброжелателям и вездесущей прессе повод для сплетен!

После этого заявления все двинулись в обеденную залу.

— Эль, я взяла свой экземпляр договора, а ты? — тихо спросила Белль, беря жениха под руку.

— Конечно, взял. Что планируем дальше? Наджар должен уехать не позднее, чем десятого февраля вечером!

— Я так думаю, мы дня два — три пробудем со всеми, покажем Джару и Жану с Моной Петербург, правда, зимой много не посмотришь, а потом тихо попрощаемся и поедем в Кейптаун. Там все по плану.

— Возможно, с нами поедет еще один человек.

— Хочешь пригласить сестру? Стоит ли, все же она слишком молода! Разболтает всем!

Ой, я же забыла, это же из-за Наджара!

— Нет, Анни, это не Берта. Это Виолетта, подруга детства, но приглашаю я ее именно из-за Наджара, у них намечается, по его терминологии «симпатия», но пока без всяких «потребностей», намерения серьезные. А с Бертой сплошное разочарование, и у него, и у меня, и, похоже, и у сестры. Мне еще надо с Сержем поговорить насчет нее. Давай я тебе все попозже объясню, когда народ едой увлечется, но первые полчаса трапезы мы будем играть роли главных героев вечера, готовься!

Остаток вечера прошел весело, в дурном настроении пребывали только две, обойденные информацией старушки, Катрин и Эльвира, которые чинно ели с надутыми лицами и почти не общались с соседями. После основных блюд, перед кофе и десертом, которые предлагались в гостиной, объявили танцы. Первым был традиционный вальс жениха и невесты, исполненный в одиночестве, затем в танцы включились все. Эвальд пригласил Мариту, а Альберт — Берту, как ближайшую присутствующую родственницу жениха. Наджар предсказуемо повел в танце Виолетту, а Мону украл Роджерс, средний сын Рудольфа. Джанни же, с досады, решился на откровенное хулиганство, и склонился в поклоне перед Бернардетт, которая, к его удивлению, приняла его приглашение. Во время танца она что-то старательно у него выспрашивала. Эльриан и Аннабель не танцевали. Они о чем-то беседовали, сидя в уголке, на диване.