У Червленого яра

Миронег резко сел.

— А про княжну, сестру Глебову, не слыхал?

— Так и ее поганые убили. В гробу обоих, говорят, привезли в Пронск — и Изяслава, и сестрицу его. Сговор должен был в Исадах состояться, от того и сестрицу с собой прихватили, жених из Мурома приплыл, а видишь как все обернулось.

Поганые? А как же Услада?

— А тут бают, что княжну холопка ее удавила, — нерешительно все же вымолвил Миронег.

— Да была при ней холопка, половчанка вроде как. Ну, сказывают, прирезала она княжну и с погаными в степь утекла. Кровь — она ж не водица, — философски изрек Милята, поднимая вверх палец.

И снова не сходилось, все не сходилось. Миронег потер виски.

— Голова разболелась, пойду умоюсь, — поднялся он, отходя к реке.

Студеная водица приятно остудила кожу.

«Ежели Услада убила княжну по приказу половцев, так чего ж она с ними не утекла? А еще как гоньба Глеба смогла так быстро напасть на ее след, ежели они сами таились? Бежать по пятам можно только, ежели сразу в погоню отправиться, а до того ли было Глебу, тут самому бы уцелеть?» Ответ могла дать только сама Услада.

[1] Мятля — плащ.