Двойка чаш. Приворот из гримуара

Эстер взяла его руку, сжала ее крепко, будто закрывая замок. Ей не хотелось об этом даже думать — так близок неожиданный покой, так пленительна надежда на светлое будущее с темным магом.

Кейн наклонился и поцеловал ее в лоб. Кейн отстранился, но его руки остались на плечах Эстер, крепко, словно могли удержать ее от всех бурь мира.

— Эстер, ты должна быть готова к тому, что теперь осудят и тебя. За «смену стороны», за то, что поддалась соблазну и связалась с темным.

Он сделал паузу, словно позволяя этим словам осесть между ними, прежде чем продолжить.

— Я буду защищать тебя всеми силами, ты знаешь это. От угроз, от беды… Но сплетни и разговоры, они всегда находят путь, как вода сквозь пальцы. Я не всегда смогу их остановить.

В ответ Эстер лишь усмехнулась, и в ее улыбке была горькая ирония не без налета высокомерия.

— Дорогой мой властелин мертвых, еретик и вообще зло во плоти, — она вздохнула, сдерживая смех, — я молодая вдова, дочь должника и беглянка от Инквизиции. Я успела себе заработать врагов с обеих сторон, мстить придут как за Серену, так и за Тристана… а я должна бояться городских толков?

— Справедливо, — хмыкнул некромант, — но ведь не я начал разговор о чужом мнении. Все же что-то тебя волнует.

Он был прав, но ведьма пока не могла даже для себя точно указать на причину этой тревоги — беспокойство о собственной репутации после всего, что она сделала для этого мужчины, казалось, пришло с опозданием. Она понимала, что ни ее родной город, ни ее семья не проходили через те же испытания, те же трансформации, что Эстер — они не слышали пустоту в голосе Кейна, когда его клеймили; не ужасались садистскому огоньку в глазах Ирви; не были готовы отдать жизнь и душу за врага, лишь бы больше не пролилось ненужной крови. Они знакомы только со старой версией Эстер, которая уже тогда пресытилась монотонной и безысходной жизнью, сорвалась навстречу приключениям и славе. И ей не было страшно, что ее новую, со шрамами на сердце, с шутками про скелета на побегушках, с мишенью на спине и мраком в заклинаниях просто не примут; ей было страшно, что она сама их за это не сможет осуждать.

Эстер так легко будет защищать Кейна перед всеми — но мысль о том, что ей придется защищаться самой, мечом зависла над ее тяжелой головой.

— Как ты думаешь, — неожиданно даже для самой себя спрашивает ведьма, — ты из детства гордился бы собой нынешним?

Граф хмурится, и с беспокойством смотрит на собеседницу. Это что на нее напало?

— Нет, — категорично, но печально отвечает он. — Маленький Кейн Винтер ни за что бы не согласился на клеймо Гильдии, смерть всех близких и еще и союз со светлой… не во всем был бы прав.

Вот же лис; Эстер усмехнулась, но туч его попытки польстить и пошутить все же не развеяли.

— Вот и я не уверена.

— А тебе и не нужно. Оставь грехи мне, сама займешься добродетелями. С меня гордыня, с тебя — надежда, — он чуть приподнял ее лицо за подбородок, чтобы она не смогла отвести взгляда. — Так будет справедливо. И правильно.

На площади города, где в этот вечер проходила ярмарка, оживленные толпы смеялись и торговали, а воздух был насыщен ароматами свежей выпечки и пряностей. Эстер и Кейн стояли среди этой кипучей жизни, но для них казалось, будто весь шум мира отступил на второй план, оставив их в идеальном мире, где были только они вдвоем.

Закат уже отдал свои последние краски, уступая место бархатной ночи. Небо, полное мерцающих звезд, казалось мостом в другой мир — мир, где сомнения и страхи Эстер на мгновение потеряли свою власть. Она обняла Кейна еще крепче, и его руки ответили ей таким же теплым и сильным объятием.

Вокруг них продолжались гулянья, факелы и яркие лампы освещали улыбающиеся лица, дети с восторгом гнали друг друга среди торговых рядов, а музыканты играли веселые мелодии. Однако в пузырьке их общего тепла время, казалось замедлилось, и каждый момент растягивался в вечность.

Они понимали, что их ждут новые испытания и сложности, что мир за пределами этой ночи не будет таким же понимающим и теплым, как объятия друг друга. Они уже пожертвовали так много, и потеряли еще больше на своем пути, что эта близость, это неожиданное доверие и долгожданная весна были как драгоценные дары судьбы, которые они не были готовы отпускать или подвергать испытаниям.

Эстер опустила голову на грудь Кейна, и он нежно прикоснулся к ее волосам. Их дыхание синхронизировалось, и в этот момент они были как одно целое, защищенное от взглядов и слов мира. Мирно шумела вода в фонтане, и звуки ярмарки соединялись в успокаивающую мелодию, которая казалась написанной именно для них.

Будь что будет.

***

Колеса их повозки медленно перекатывались по извилистой дороге, ведущей к Флистану, родному городу Эстер. С каждой милей пейзаж вокруг менялся, словно кто-то невидимый высасывал из земли все краски и жизнь. Те земли, которые они покидали позади, были полны мягких оттенков весны, рожденной их совместным заклятием — зелень там была сочнее, цветы ярче, воздух наполнен был сладким ароматом цветения и насыщенной влажностью земли.

Однако чем ближе они приближались к Флистану, тем мир казался более блеклым и унылым. Небо светлело до серо-голубого, а облака нависали тяжелым покрывалом, скрывая раздолье света и тепла. Деревья встречали их редкими вспышками зелени, будто их листва еще не решила, стоит ли распускаться полностью, а трава под ногами казалась более жесткой и приглушенной.

Эстер неожиданно для себя осознала, насколько мощна была их магия. Девушка вдыхала воздух, который здесь был более тонким и резким, чем теплый, насыщенный ароматами ветер Исендора. Было ощущение, что каждый сантиметр этого пути замирает в ожидании чего-то, что не приходит.

— Здесь так тихо, — проговорила Эстер, голос ее звучал задумчиво. — Как будто сама природа замерла в предвкушении перемен, которых так и не случилось.

— Может быть, мы даже слегка перестарались, — хмыкнул Кейн, явно разочарованный пейзажем.

Город уже начинал проявляться на горизонте, его силуэты мерцали в серой дымке, которая окутывала его стены и башни. Эстер чувствовала, как в ее груди растет напряжение. Флистан был частью ее прошлого, местом, откуда она бежала в поисках приключений и новых горизонтов. Сейчас же она возвращалась, но уже не той девушкой, что впервые открыла двери аптеки перед пушистыми гонцами матери-природы. Она возвращалась с мужчиной, чья сила и знания были настолько чужды этим землям, ее родным людям, что ее сердце сжималось при мысли об их встрече.

Подъехав к воротам, Эстер и Кейн остановили повозку. Город встретил их усталой мостовой и старинными фасадами, которые выглядели как добрые знакомые из детства Эстер. Кейн, стоя рядом с ней, наблюдал за городской суетой с интересом исследователя, который впервые ступает на неизведанную землю.

— Доставь наши вещи в дом, пожалуйста, — обратилась Эстер к кучеру. — Мы сами пройдемся пешком.

Кучер кивнул, и с ударом хлыста запустил лошадей в глубь городских улиц. Флистан жил своей насыщенной жизнью: здесь было ярко, громко и весело. Южный город блистал красками: ткани продавцов рынка развевались в ритме порывистого ветра, а фрукты и овощи сияли на прилавках, словно драгоценные камни. Магия и прогресс здесь шли рука об руку; в воздухе витали ароматы экзотических специй и звучал свист паровых машин, где-то по соседству с тавернами и магическими лавками.

Люди спешили по своим делам, и лишь краем глаза отмечали странных путников — ведьму и некроманта. Никто не останавливался, чтобы уставиться или обменяться заинтересованным шепотком, каждый был поглощен своими заботами, и это анонимное равнодушие казалось глотком свежего воздуха после напряженного путешествия.

Они шли мимо знакомых Эстер улочек, где каждый камень казался ей свидетелем старых историй. Кейн оглядывал архитектуру, искусство расписных окон и замысловатые флюгера на крышах. Он иногда останавливался, чтобы внимательнее рассмотреть орнамент на стене или механизм часов на городской башне.

Эстер же искала глазами знакомые лица. Она заглядывала в окна лавок, присматривалась к старым домам. Но время шло вперед, и лица, что выглядывали из-за стекол, были ей не знакомы.

— Как тебе мой родной город? — спросила она Кейна, когда они замедлили шаг у фонтана, украшенного изображениями морских нимф и дельфинов.

Кейн улыбнулся, подбирая слова, чтобы передать свои впечатления.

— Он… живой, — наконец произнес он. — Здесь каждый уголок пронизан энергией, каждый звук кажется частью большой симфонии. Я могу почувствовать пульс этого места — и он сильный.

Эстер в ответ лишь кивнула, улыбка тронула ее губы. Она почувствовала, что, несмотря на все перемены, некоторые вещи остаются неизменными. И, может быть, в этом и была ее новая миссия — найти место для своих новых истин среди старых улиц Флистана.

Они миновали главный рынок, где торговцы расхваливали свои товары, а купцы вели оживлённые переговоры за чашкой чая или стаканом местного пива. Запахи еды смешивались с запахами кожи, металла и цветов, создавая удивительный аромат, который можно было найти только здесь, в Флистане.

В конце концов, они свернули на более тихую улицу, где шаги их сапог эхом отдавались от старинных стен. Здесь уже не было той суеты и шума, и Эстер почувствовала, как напряжение, накопленное за время путешествия, постепенно покидает её.

Перед ними возвышался скромный, но аккуратный дом Эстер. Она стояла с Кейном перед дверью, колеблясь. В ее глазах отражалась смесь чувств — ностальгия, страх и небольшой стыд. Она вспоминала изысканную роскошь замка Винтеров, который они недавно покинули, и вдруг её собственный дом показался ей слишком простым, скромным.

— Я… — начала она, но слова застряли в горле. Она хотела извиниться за отсутствие богатства, за мещанский образ жизни, который был так далек от того, к чему они привыкли в последнее время.

Но тут же поменяла решение. Она изначально и согласилась на эту авантюру с возвращением весны исключительно ради вознаграждения, и Кейн вряд ли будет удивлен более чем скромному дому — в конце концов, он достаточно умен, чтобы сложить два и два. Пройдется по скрипучим полам, переживет.

— Не суди строго, — сказала она с легкой улыбкой и открыла дверь.

Едва они переступили порог, как из глубины дома выскочила взъерошенная фигура Ланы — не дав гостям даже представиться, этот огненный гремлин ринулся сестренке на шею, едва не сбивая ту с ног.

— Эстер! Ты наконец вернулась! — воскликнула Лана, обнимая девушку так крепко, будто боялась, что та исчезнет снова.

Ведьма смеялась, отвечая на поцелуи и вопросы, которые сыпались один за другим. Лана была как всегда: буря эмоций и вопросов, вихрь, который не знает покоя.

— И это тот самый граф Винтер? — спросила Лана, с любопытством разглядывая спутника сестры. — Слышали много, а вот вживую не ждали.

И она одарила сестру красноречивым взглядом — мол, и сколько же ты, зараза, не договаривала?