Замуж за Черного Властелина, или… мужики везде одинаковы
- Автор: Юлия Славачевская
- Жанр: Любовная фантастика
- Дата выхода: 2011
Читать книгу "Замуж за Черного Властелина, или… мужики везде одинаковы"
У-у, поганец! Он еще и ржет, паразит! Не обращая внимания на болезненные ощущения, я швырнула в него подушку с криком:
— Плохо пытался! Тренироваться лучше надо! — После откинулась на подушки, скривившись от резанувшей по плечу боли.
В ту же минуту Кондрад оказался рядом, тревожно рассматривая мою взбешенную рожицу, в придачу от стыда цветущую всеми оттенками красного, от алого до свекольного:
— Тебе больно?
Сил моих нет! Сколько можно издеваться? Мало того, что я, как дура, розовые сопли распустила и на шею ему бросилась по собственной воле, так осталось только пожаловаться на несправедливую долю. Не дождется! За последнее время я испытала столько стыда и унижений, что, по-моему, хватит на всю оставшуюся жизнь. Окончательно обозлившись, я рявкнула от души:
— Нет! Я пребываю в экстазе! Это мое любимое состояние! — напоследок поинтересовалась: — Ты свалишь отсюда наконец?
Естественно, пропустив мимо ушей мою гневную тираду, этот невозмутимый тип преспокойно крикнул Кайлу:
— Найди Цесариуса! Срочно! — и продолжал заботливо наблюдать за мной.
Сил у меня было не так много, и они вскоре закончились. В изнеможении лежа на кровати, я попросила:
— Ну, уйди ты, пожалуйста. Видеть тебя не могу.
Нахмурившись и раздувая ноздри породистого носа, Кондрад сказал, тщась сохранить спокойный тон:
— Я уйду, как только придет лекарь, но мы еще вернемся к сегодняшнему разговору.
На что я непримиримо изрекла:
— Ни за что!
Не знаю, что бы меня ждало в дальнейшем, если бы в это время не вошел встревоженный Цесариус и не принялся осматривать меня. Выдерживая неприятную процедуру ощупывания, я провожала глазами мужчину, который уже на пороге нахально заявил:
— Ты ошибаешься, Илона. Тебе никуда не деться ни от меня, ни от себя. — И приказал, уже обращаясь к Кайлу: — Глаз с нее не спускать!
Дверь с грохотом захлопнулась, лучше всяких слов показывая истинное состояние Кондрада. «А и фиг с ним! Скатертью дорожка!» — позлорадствовала вредная половина моей личности. Но тут немедленно вмешалась справедливая половина и мудро заметила: «Сама дура! Чего ушами хлопала?» Между ними вклинился мозг и сообщил: «Ну и как это понимать? Мне разорваться между вами, что ли?» Выслушав внутренний конфликт, я обратилась к лекарю, тревожно рассматривавшему меня, пока я углубилась в себя в поисках консенсуса личностей:
— Цесариус, а раздвоение психики лечится, или это навсегда?
Алхимик встревожился еще больше:
— Э-э-э… А-а-а… Дочка, а что между вами произошло?
— Что-что… — пробурчала я с несчастным видом. — В любви я ему призналась, вот что! Думала — это сон, расслабилась и вывалила про чувства.
— А он? — более-менее успокоившись, поинтересовался Цесариус.
— А он меня поцеловал, — призналась я. Наябедничала: — К тому же неоднократно. Гад!
— Что же в этом плохого? Почему ты сердишься? — удивился старик, поудобнее устраиваясь на краю кровати. — По-моему, ты ему небезразлична…
— Ага! И до такой степени, что он между поцелуями устроил настоящий допрос и теперь в курсе, откуда я. Теперь и о возвращении знает, — донесла на подлого растлителя, перебив рассуждения о чувствах Кондрада, в которые не верила ни на йоту.
— Ты рассказала об условии возвращения? — поразился алхимик. — И как он это воспринял?
Я успокоилась. Призналась Цесариусу:
— Нет, конечно. До такой степени я не откровенничала. Вкратце поведала об условии, после выполнения коего вернусь домой, и все. Кондрад и эту-то информацию довольно странно воспринял: то ли встревожился, то ли рассердился. Мне не до анализа было, я, видишь ли, млела от высочайшего внимания. Идиотка!
— Мне кажется, все не так уж трагично, как ты рассказываешь, — постарался скрыть усмешку Цесариус. — Вряд ли бы он тебя целовал, если бы не испытывал к тебе чувство…
— Жалости и вины, — закончила я фразу.
— Илона, не перебивай старших! — строго пожурил меня алхимик. И рассудительно заметил: — Ты неправа. Из жалости не ведут себя таким образом. Здесь что-то еще… — Сделав паузу и подумав минуту, Цесариус вдруг спросил: — А ты бы вышла за него замуж?
Потеряв дар речи, я только диву давалась, услышав столь глупый вопрос. В конце концов, отмерев, выпалила:
— Зачем?
— Ты же его любишь? Не так ли? И он к тебе неравнодушен. Из вас бы получилась прекрасная пара. Не хочешь над этим подумать?
— Не хочу! — сообщила я. Объяснила свою позицию: — Даже при благоприятном варианте, представляете состояние новобрачного, когда жена испаряется в воздухе? А что дальше? Он здесь, я там? Хороша семейная жизнь, нечего сказать!
— Ты не можешь остаться?
Моему удивлению не было предела. Он совсем не понимает, о чем я? Пришлось втолковывать:
— Я не хочу оставаться! Там моя семья! Я там родилась и выросла, а здесь все чужое. Мы из разных миров, и нам не место в мире друг друга. И не представляю я себе жизни без многих благ цивилизации, а он не выживет в моем мире, он не представляет нашего уклада и общих правил. Мне об этом говорить — лишь душу травить! Все, что я могу сделать — найти ему жену и, стиснув зубы, благословить их брак. А потом всю оставшуюся жизнь вспоминать о Кондраде, как о несбывшейся мечте. Пожалуйста, давайте закончим на этом!
— Как скажешь, девочка. На вот, выпей. — С этими словами Цесариус сунул мне в руки кружку с травяным настоем.
После успокаивающего отвара я действительно уснула и проснулась уже утром от шума. В моей комнате стоял пчелиный гул человеческих голосов и было настоящее столпотворение. Какие-то люди толпами сновали туда-сюда с бумагами и вещами. Что-то я ничего не понимаю. Какого лешего они тут шляются? Им делать нечего? Оказалось — есть чего, просто один чрезвычайно назойливый мужчина избрал мою комнату своей штаб-квартирой в это прекрасное утро, чтоб его! В смысле — мужчину, а не утро. Сидит себе, понимаешь, за столом, указания раздает, и совести ни в одном глазу! Настроение, и так неважнецкое, стремительно падало вниз. Мне надоело смотреть на снующий муравейник, и я поинтересовалась:
— И какого хрена?
— А, ты проснулась? — как ни в чем не бывало обратился ко мне Кондрад и повысил голос на присутствующих: — Все вон! Ванну сюда, живо!
— А разве не видно? — запоздало пробурчала я себе под нос, с ужасом наблюдая за приготовлениями к утренним водным процедурам. После ночных событий мне не улыбалось светить перед ним неглиже, и я попыталась отвертеться:
— Что-то мне не хочется купаться сегодня…
Ага, так меня и послушали! Кондрад мгновенно оглох на оба уха и принялся выковыривать меня из-под одеяла, куда я постаралась завернуться со всем прилежанием. Естественно, я активно сопротивлялась сему процессу. Наконец ему надоела бессмысленная возня, и меня просто-напросто выдернули из постели и замочили вместе с рубашкой, мило поинтересовавшись:
— Принцесса с утра не в духе?
— Ты еще спрашиваешь?
— Спрашиваю, — согласился мужчина. — И желаю знать причину столь странного поведения.
— Ты осел? — безнадежно спросила я, не рассчитывая на положительный ответ. Разжевала недогадливому мужику: — Я девушка. Мне стыдно и неудобно. Я теперь понятия не имею, как с тобой себя вести, но точно знаю одно: лучше б я тебя никогда не видела. Я не готова ни с того ни с сего по твоей милости стать индейцем и поменять постоянный цвет кожи с белого, на красный!
Вы думаете, подействовало? Как бы не так! Все с тем же невозмутимым видом Кондрад избавил меня от рубашки, по-простому разодрав ее на части, и принялся за мытье, абсолютно игнорируя и мой стыд, и мои возмущенные вопли. Уже закончив и взяв на руки, он прошептал мне на ухо:
— Мы вернемся к ночному разговору и продолжим начатое, когда ты окончательно поправишься, — и скользнул губами по щеке, чем окончательно вогнал меня в краску.
Я возмущенно засопела, не представляя, как ответить на его откровенный выпад. Брыкаться и верещать представлялось более чем глупым занятием — перевес силы был на его стороне, молчание же могло быть расценено как знак согласия с неприличными намеками. Поэтому я сделала невинное выражение лица и полюбопытствовала:
— А тебе можно с простолюдинками? Репутацию не потеряешь?
Водрузив меня на стол и отдавая во власть Цесариуса, созерцающего нашу пикировку с мудрой отеческой улыбкой, Властелин ответил приторным тоном:
— Во-первых, ты уже постаралась вовсю, и заботиться о моем погибшем реноме нет никакого смысла. Раньше надо было думать, когда оставляла меня с кляпом во рту, прикованного на большой кровати. Ах да, забыл интересную подробность… совершенно голого. Во-вторых… — Он подвинул ко мне пакет, лежащий на краю стола: — Здесь письмо от Иалоны для тебя и два приказа. Первый — о введении тебя в ранг принцессы Лайе и присвоении титула герцогини Райнер, и второй — на право владения двумя поместьями: Райнер и Гайно. — Насмешливо глядя в мои обалдевшие глаза, добил: — Так что ты теперь аристократка, и препятствий больше нет. Какие еще будут возражения?
Я… ик! Хто?.. Прынцесса? Ой! Моей бедной голове этой подлянки точно не пережить! Видимо, в моих глазах отразилось полное отсутствие умственной деятельности. Понимая, что добиваться какого-либо разумного отклика в ближайшее время бесполезно, меня оставили в покое, перебазировав на кровать и сообщив:
— У тебя есть пара часов, чтобы прийти в себя. Потом мы уезжаем.
Меня хватило исключительно на одно слово:
— Зачем?.. — Я даже не рассчитывала быть правильно понятой, но ошиблась. В ответ услышала:
— Затем, что я всегда держу обещания. Я обещал найти — нашел! Я обещал жениться — женюсь! Надеюсь, ты уразумела, и мне не придется еще раз это повторять?
— Ик! Ты меня ни с кем не перепутал? — в тщетной надежде сопротивлялась я.
Но услышала:
— Не волнуйся! Я в трезвом уме и здравой памяти! — С этим оптимистичным утверждением наглец вышел за дверь.
Я немедленно прокомментировала:
— Очень в этом сомневаюсь! — Обратилась к лекарю: Цесариус, у вас яд есть? Не проспонсируете?
— Тебе зачем? — настороженно спросил старик. — Не вздумай! Молодая еще о таких вещах замышлять.
Я отмахнулась:
— Да я не для себя! Жутко хочется несварение желудка устроить одному нахальному, высокомерному, беспринципному кандидату. Нужно объяснять кому?
— Нет, я понял, — усмехнулся алхимик. — Но чем ты недовольна?
Я отрезала, не зная, как правильно квалифицировать обуревающие меня чувства:
— Всем! Я за него замуж не выйду. Ишь ты, слово он держит. Обломится! Не на ту напал!
— А может, все-таки на ту? — возразил мне Цесариус. — Девочка, неужели ты думаешь — у него спокойная и размеренная жизнь?
— А разве не так?
— Конечно нет. Только за последние дни на Властелина было совершено по крайней мере три покушения.
— Сколько?!
— Три. И это только те, о которых мне известно, — поведал алхимик.
— Что значит «известно»? — нахмурилась я, недопонимая.
— Три раза Кондрад обращался ко мне за помощью, — разъяснил мне лекарь. Лукаво ухмыльнулся: — Но я тебе ничего не говорил. Мне моя голова еще дорога.
— Да, безусловно, — согласилась я. — А с ним все в порядке? Что-то серьезное?