Наша первая любовь и вторая жизнь

Глава 37

От прикосновений горячих пальцев голову сносило начисто, внутри разгоралось пламя неконтролируемого желания, тело ныло, отзываясь на нежные руки, но я ждал, не настаивал, она сама должна решить, когда будет готова.

Слышу слова, разрушающие последние сомнения, рвущие тонкие нити, ведущие от сердца к слишком правильному разуму, сносящие барьеры предрассудков, позволяя шагнуть за запретную грань.

Повернулся и заглянул в любимые глаза, где неистовыми искрами плясала страсть, больше не нужны слова, остальное сделают наши руки, тела и губы.

Поцеловал нежно, позволяя ей при желании отступить назад, но она не хотела, обняла мое лицо ладонями и ответила, жадно, страстно, доказывая, что и так думала и боялась слишком долго, с нас хватит, пусть тот, кто против нас сгорит в вечном пламени, а мы хотим быть счастливы.

Полотенце сползло на пол, обнажая ее прекрасное тело, мои руки скользили по коже, а губы усыпали каждый сантиметр поцелуями.

Подхватил Наоми на руки и уложил на кровать, наша любовь шагнула на еще одну прекрасную ступень, заставляя сердца трепетать от страсти и влечения.

Если бы наши прошлые жизни стали стеклом, то пол бы уже был усеян неровными осколками, сущности лопались, словно тонкие мыльные пузыри, а души горели огнем, уничтожая себя в беспощадном пламени, чтобы возродиться вновь.

Это не просто физическая близость, это акт единения душ, и я пошла на этот безумный риск осознанно.

Я не знала, примет ли этот союз Судьба, вселенная, небеса или преисподняя, но готова была сгореть даже в адском пламени, если это позволит нам никогда не разлучаться.

Стоны, переплетенные пальцы и движения тел, горячие губы и обжигающее дыхание, смятая постель и наша любовь, это все, о чем я хочу думать, все, о чем когда-то могла только мечтать.

Проснулась от яркого солнечного луча, бесстыдно блуждающего по моему лицу, хотелось укутаться с головой в одеяло, чтобы поспать еще немного, но не смогла пошевелиться, сильные руки сковали меня в свои крепкие объятия.

Легонько пощекотала Алекса, тот пробубнил что-то невнятное и развернулся спиной, выпуская меня из нежного капкана.

Выбралась из постели, укуталась в теплый плед и вышла на балкон, ступала тихо, чтобы не разбудить ангела, хотелось немного побыть одной, дать возможность мыслям, наконец, обсудить то, что вчера случилось.

Вдыхала свежий морозный воздух и с улыбкой вспоминала прошлую ночь, тело тут же отозвалось на приятные воспоминания, внутри снова нарастал ком желания, а тонкие нити возбуждения разбежались по венам, разгоняя кровь, отдавая импульсами в затуманенное страстью сознание.

Невероятное ощущение, я словно сбросила многолетние оковы и стала свободной птицей, готовой мчаться в прекрасное голубое небо, навстречу мечтам, ставшим, наконец, явью.

- Сбежала от меня, ай как не хорошо – послышался рядом шепот, любимые губы нежно целовали плечо, добивая прикосновением горячего языка к пылающей коже.

Снова мурашки, тело тянется к нему, как ночная бабочка к свету, умоляя повторить сладкую пытку огнем страсти.

- Решила воздухом подышать – пискнула, пытаясь укутаться в плед, перекрывая ему доступ.

- Хочу дышать одним воздухом с тобой.

Поцелуи стали настойчивее, смелее, от плеча до шеи и обратно, я повернулась и попала во власть бездонных голубых глаз, они – мое море, а я тону в них, и спасать меня не нужно.

Страстный поцелуй в губы, вытягивающий воздух, но отдающий взамен сумасшедшую страсть и безумное желание.

Горячие руки, ладони, вжимающиеся в простыни, капли пота и движения навстречу. От медленного темпа, разносящего по коже миллиарды безумных искр, до набирающего обороты ритма, заставляющего тело выгибаться, подаваясь навстречу сносящим голову ощущениям.

Все наши чувства сплелись в один клубок, это не было похоже на расплывчатое пятно или бесформенную кляксу, всему этому есть только одно название – любовь.

Из постели выбираться не хотелось от слова совсем, но погода за окном была слишком заманчивой, переборов лень вышли на улицу и, взявшись за руки, пошли осматривать окрестности.

Гуляли, наслаждаясь сказочным зимним лесом, незаметно углубляясь дальше и дальше, вышли на полянку и замерли, затем тихо отошли, прячась за широкими стволами деревьев, и уже оттуда наблюдали за статным оленем, вальяжно расхаживающим по мерзлой, укрытой снежным одеялом земле.

Красавец шумно вздыхал, выпуская клубы пара, и рогами раскидывал сугробы, казалось, он что-то пытается найти, но безуспешно.

- Он, наверное, голодный – тихо прошептала Наоми мне на ухо.

- Скорее всего, а у нас с собой и нет ничего. Вернемся? В доме яблоки есть, принесем и оставим, будем надеяться, что он такое ест.

- Давай еще немного посмотрим, никогда не видела оленя вживую, на фото только – умоляюще сложила ладони Нао, заглядывая мне в глаза.

Я кивнул и обнял, целуя в лоб. Не понимаю, как земля может быть столь прекрасна и ужасна одновременно, каким образом здесь сосуществует добро и зло, ходит рука об руку?

- Смотри, милая, там малыш – шепнул, указывая пальцем на выскочившего из леса детеныша.

- Какая прелесть, такой крошечный, вот бы потрогать – мечтательно прикрыла глаза Наоми.

С противоположной стороны леса послышался треск, олень встрепенулся, но не ушел, олененок беспокойно запрыгал возле отца и жалобно замычал.

По спине прошел холодок, не от погоды на улице, здесь было что-то другое, тело реагировало на надвигающуюся опасность, может хищник?

Сильнее сжал ладонь Нао и вышел чуть вперед, закрывая ее своим телом. Бежать опасно, если это зверь – нагонит и набросится со спины, даже пикнуть не успеем.

Воздух постепенно раскалялся до предела, с верхушек елей шумно скатывались подтаявшие снежные шапки и шлепались на землю, внутри отчаянно билось сердце, призывая бежать без оглядки, но ноги словно окаменели и не двигались, голос пропал, вместо него в горле ком, позволяющий выдавить только тихий стон.

Я понял, что нужно действовать, когда увидел, как из густого леса, разрезая расплавленный воздух, снося столетние деревья, как хиленькие травинки, вырвалась цепь, объятая пламенем.

Она, словно плеть, ударила тело животного, пробивая насквозь, олень, испустив дух, рухнул на бок, окрашивая снег алым пятном расплывающейся крови.

Оглушительный рев прокатился по округе, земля дрожала от ударов цепи, безжалостно оставляющей за собой рваные борозды.

Гарь и копоть забивались в горло, из ушей тонкими дорожками бежала кровь, от зарева полыхающих пожаров невозможно было открыть глаза, казалось, они тут же выгорят, оставляя после себя обугленные черные дыры.

Бежать, уходить как можно дальше, испуганный рой мыслей настойчиво пытался достучаться до сознания. Я отчетливо ощущала дыхание смерти, мы бежали, пригнувшись к земле, вздрагивая от треска, с которым падали возле наших ног деревья, уворачивались от летящих комьев земли и неслись, не разбирая дороги, умоляя вселенную о спасении.

Снова рык, похожий на рокот сотни моторов и лязг тяжелого меча, застыла как вкопанная, если это он, то нам не сбежать, наша красивая история закончится здесь, а души сгорят в адском пламени того, кто за ними пришел, без права на перерождение. Просто исчезнут, растворятся в пространстве и никто больше о нас не вспомнит.

- Нао, милая, скорее. Чего ты застыла? Бежим, детка, прошу – кричал Алекс, дергая меня за руку.

- Это конец, мой ангел…

Обернувшись, увидела две фигуры, объятые пламенем, на поляну неспешно вышли чудовища в своей демонической боевой форме.

Первым шел Демон-Пожиратель душ, в сопровождении адских трехголовых псов, они смотрели на нас красными глазами и рвались с цепей, чтобы в одночасье разорвать наши тела на части. Если этот монстр здесь – наша жизнь кончена, он приходит с миссией, забрать определенное количество душ, и не уйдет, пока этого не сделает, его нельзя остановить, убить или откупиться, это не сработает, он вернется назад с твоей душой, что бы ты не делал.

Второй…Не может быть, это слишком жестоко! Слезы хлынули из глаз при виде того, в чьих руках я когда-то таяла как лед под раскаленным солнцем. Демон-Страж Лансарус, сопровождающий Пожирателя, чтобы убедится, что работа выполнена и если надо, оказать содействие.

Обессиленно опустилась на землю и обхватила тело трясущимися руками, быть убитой тем, кто когда-то дарил невероятное наслаждение – хуже тысячелетней пытки в темном подземном мире.

Он сделает это, потому что приказано, он не чувствует жалости, любви и даже сострадания, без угрызений совести вонзит свой огненный меч в мое тело, вырвет душу и просто забудет, словно меня и вовсе, никогда не было.