Сдать королевство, женить Императора

ГЛАВА 3

ГЛАВА 3

Войцеха

Как только Лайонел скрылся за деревьями, я отдала несколько распоряжений по поводу завтрашнего отбытия, группы гвардейцев, которые завтра направятся в лагерь имперских войск, написала пару строк Рейку об удачном исходе переговоров и, отмахнувшись от советников, которым, как всегда, что-то срочно требовалось обсудить, скрылась в своей палатке.

Только здесь позволила себе немного расслабиться: завалилась на подстилку из теплых шкур и прикрыла глаза. По телу пробежала дрожь, высвобождая все напряжение, которое накопилось за время этой короткой встречи.

Лайонел, с ума сойти! Тот самый третий сын предыдущего Императора, который в нормальной ситуации не имел никаких прав на престол — и, видимо, болтался в северных морях в поисках воинской славы или собственной гибели. И вдруг Императором оказывается именно он.

Сейчас, разглядывая, как стенки шатра качаются на ветру, и ощущая легкое дуновение сквозняка в щеку, я корила себя за то, что не интересовалась политикой на континенте. Знала, что дела у братца идут плохо, что молодой Император энергично занялся расширением границ своих владений. Ожидала переворота, но не сейчас — думала, Жером продержится на троне еще лет пять. Он бы и продержался, если бы не объявление войны. Если бы следила за происходящим внимательнее, сейчас не получала бы такие сюрпризы. И трижды бы подумала, прежде чем отдавать страну в руки труса и предателя!

Попытавшись успокоить себя тем, что личность Императора сейчас не так важна, как богатства Империи, способные спасти жителей моей страны от голодной гибели, но дрожь все не унималась. К ней прибавилась еще и злость — почти ярость. Хотелось что-нибудь сломать, но вместо этого я лишь несколько раз глубоко вдохнула и сжала кулаки.

«И вовсе незачем так злиться», — ехидно заметил Этцель, как всегда бесцеремонно вторгаясь в мои мысли. «Со временем ты оценишь ситуацию иначе».

«Твоих рук дело?» — я несколько раз смерила палатку шагами по диагонали, все еще не до конца успокоившись.

«Не совсем», — туманно ответило божество и, судя по ощущению гулкой пустоты вперемешку со звоном в ушах, покинуло мою голову.

И за что мне досталось покровительство такого бесполезного бога? Даритель удачи — тоже мне, великая сила. Какой от него толк, если о будущем он мне не рассказывает — даже не намекает — и в настоящем подсказок и помощи не дает. Дары не принимает, благословения от его имени я тоже не могу раздавать. Только и делает, что оставляет ехидные комментарии время от времени, будто наблюдает и забавляется. И надо же мне было родиться под его звездой — одной, избранной из многих сотен тысяч людей — чтобы только и делать, что оттачивать в диалогах с ним мастерство словесной перепалки?

От мысленного ворчания на бога-покровителя стало немного легче. Приободрившись, я снова выбралась на поляну, чтобы проверить, как идут сборы.

Наутро мы, как и планировалось, отправились в сторону столицы. При мысли о том, сколько еще мне предстоит дел перед прибытием Лайонела и после, тошнило. Ночью прошел дождь, дорогу размазало в сплошное грязевое болото, в котором вязли копыта лошадей, мокрые палатки и припасы пришлось запихивать в обоз сразу после того, как ливень закончился: сушить некогда. В общем, погода оптимизма не прибавляла.

Когда в кустах вдалеке послышался шорох, я даже не обратила на него внимания, но в следующий миг над самым ухом просвистела стрела.

Я инстинктивно пригнулась. Двое гвардейцев, которые ехали передо мной, выставили щиты. В один из них тут же вонзилась новая стрела.

Не дожидаясь моей команды, несколько солдат со щитами и заряженными арбалетами двинулись к лесу. Вокруг стало очень тихо — настолько, что я слышала учащенное биение собственного сердца. Когда гвардейцы отошли шагов на десять, справа я краем глаза заметила движение. Высвободив ногу из стремени, я успела выскочить из седла как раз в тот момент, когда еще одна стрела просвистела над головой. Между мной и стрелком теперь стоял мой конь и я позволила себе расслабиться, но лишь до тех пор, пока позади не послышалось сдавленное ругательство.

Обернувшись, я обнажила меч — как раз вовремя, чтобы блокировать атаку бандита, который до этого ранил в бедро одного из моих защитников. Гибкий и прыткий, как зорек, коренастый мужчина, лицо которого закрывал капюшон, направил короткий меч мне в живот. Я успела отскочить, перехватила его руку с орудием и потянула, ударила наглеца ногой в живот. Он выронил оружие и попытался присесть. чтобы поднять его, но я уже держала острие своей сабли у его горла.

— Какого Темного ты творишь? Гербы королевские на обозах не разглядел? — прошипела я на ухо бандиту, наблюдая за тем, как мои гвардейцы вытаскивают из кустов остальных разбойников. Одеты они оказались в какое-то рванье — кто во что горазд — но все, как один, щеголяли одинаковыми капюшонами.

— Убиваю убийцу Короля, — со злостью прошипел нападавший.

— Кто тебя нанял? — тут же продолжила я допрос в надежде, что раз уж он заговорил, то выдаст и еще что-нибудь полезное.

Однако бандит внезапно обмяк и начал заваливаться вперед. Я, заподозрив обман, не стала убирать клинок, и он всем весом осел на лезвие. Однако кровь по нему не побежала. Яд!

— Вставьте им кляпы! — скомандовала я, но было поздно. Подняв глаза, я поняла, что все остальные разбойники уже лежат на земле бледные, с закатившимися глазами. Над ними ошарашенные гвардейцы растерянно чешут затылки и поглядывают на меня с толикой вины в глазах.

Да чтоб им всем гореть в Чертогах мучений!

— Перевяжите раненых, обыщите тела, — распорядилась я и сама беззастенчиво принялась шарить по карманам того, кому хватило смелости направить оружие на регента.

Азарт боя уже отступил, оставив шум в голове и легкое покалывание в теле. Я методично осмотрела все карманы, сапоги, стянула капюшон, под которым скрывалось ничем не примечательное лицо деревенского парня, но ничего полезного так и не обнаружила. Гвардейцы тоже не нашли никаких следов нанимателя или чего-нибудь, что помогло бы пролить свет на произошедшее.

Оглядев поле боя, я медленно вдохнула и скомандовала привал. Неподалеку обнаружилась поляна, на которой, видимо, разбойники поджидали меня. На ней еще даже не потух костер, а судя по количеству пепла и дров, мужики ждали тут уже дня три.

Пока лекарь перевязывал двоих раненых, я устроилась на бревне, набила трубку табаком и затянулась. Отказаться от столь неподобающей леди привычки все никак не получалось: пока я налаживала дела в замке, получалось на время забыть о хорошем табаке, но стоило отправиться в путь, как я и дня не смогла продержаться без едкого дыма, обжигающего грудь и горло.

Итак, какого же Темного только что произошло?

Гвардейцы все еще оставались наготове, но лес спокойно начал верхушками голых крон и ничто не намекало на опасность.

— Ваше Величество, — тихо, но четко обратился Гаскон Ташо, министр финансов.

Сухой старик низкого роста, но с идеальной осанкой и на удивление живым, гладко выбритым лицом, он остановился напротив меня и поклонился. Насколько мне известно, в молодости он заведовал припасами в армии Жерома, но, получив ранение плеча, перешел на штатскую службу. Однако годы не вытравили из него военных привычек, и сейчас он, казалось, готов сию же секунду отдать мне честь и стукнуть каблуками чистых сапог. Зачем он потащился со мной — понятия не имею, но это человек был единственным из придворных моего брата, к которому я не испытывала отвращения.

— Садись, что такое? — я указала на участок бревна рядом с собой, старик с благодарной улыбкой опустился на него.

— Если позволите, хотел бы обсудить с вами сегодняшний инцидент, — без долгих вступлений пояснил Ташо.

— Да что тут обсуждать? — я с деланным равнодушием пожала плечами, стараясь не выдавать, насколько сильно на самом деле меня нервирует ситуация: еще не успела до дворца добраться, и уже покушение! Что же будет, когда я вернусь в столицу?

— Не кажется ли вам, что это нападение было… как бы это сказать… — привыкший к четкости и порядку старик, вдруг оказавшись в центре интриги, с трудом подбирал слова, и я решила высказать его подозрения вслух.

— Скорее не попытка убить, а изящно поданное послание. «Убиваю убийцу Короля»… Похоже, вскоре кто-то захочет обвинить меня в гибели брата, — протянула я задумчиво, проводя кончиком трубки по линиям на своей ладони. — Бездна и ее темные твари! И нельзя ведь объявить, что он позорно сбежал: тень его поступка ляжет и на меня, и на его дочерей.

Я снова затянулась, мысленно отмечая, что с этой дурной привычкой просто необходимо расстаться по возвращении в столицу. Да и табака у меня осталось не так уж много — только на путь до замка и хватит.

— Да, похоже, так и есть. Я почти уверен, что зачинщики этой грязной истории совсем рядом, — Ташо выразительно взглянул в сторону еще двоих министров, которые старались держаться поближе к обозам, окруженным стражей. — Увы, помочь я вам не смогу: такие игры не для старика. Но хочу заверить в своей полной лояльности.

Я покосилась на министра финансов с недоверием. С одной стороны, сами по себе его слова настораживают, с другой — он лучше других прихвостней моего брата понимал, насколько плачевно положение страны: остальные еще грезили каким-то эфемерным великим прошлым, говорили о силе народа Даграса, который поднимается на борьбу с захватчиками, и выдвигали другие глупые идеи.

— Учту, — наконец, кивнула я, не заметив в лице старика ни волнения, ни попытки заискивать. Он мягко, даже как-то по-отечески улыбнулся и ушел.

Когда волнение и напряжение, вызванные нападением, улеглись, мы направились дальше. Теперь меня защищали гораздо серьезнее. Я смотрела на гвардейцев и жалела, что при мне нет никого из северных товарищей. Стража моего брата неплоха, эти вояки мне верны — особенно теперь, когда я объяснила им всю невыгодность иного выбора — но они действуют как таран: могут защитить от нападения в лоб, однако вмешивать их в интриганские, почти бандитские разборки бесполезно, им не хватит ни ума, ни хитрости, ни актерского мастерства. Так что остается только надеяться, что я доживу до встречи с Рейком и его отрядом.