Кровавая лихорадка

Может быть, живая плоть темного Эльфа вылечит меня, сделать сильной и больше ничего.

Может быть, это вообще не важно, потому что минус, это моя сегодняшняя ошибка, когда я слишком быстро сдалась, больше такого не повторится. Я буду драться за жизнь, и не важно какими способами, и заплачу по всем счетам без жалоб. Никогда больше я не приму смерть. Я буду сражаться с ней до самой последней секунды, не важно с какими ужасами мне придется столкнуться. Мне было стыдно за то, что я потеряла надежду.

Папа всегда говорил мне:

«Мак, нельзя идти вперед оглядываясь назад. В таком случае ты наткнешься на стенку».

Я отбросила все свои сожаления, от них моя ноша была только тяжелее.

В ожидании я открыла рот.

Он отрезал еще один кусок и скормил его мне, а затем и следующий. Теперь я жевала сильнее, глотала уверенней. Обжигающая волна залила меня и я задрожала, будто в жестокой лихорадке. После съела еще нескольких кусков. Я почувствовала как мое тело начало болезненный процесс заживления. Приятного в этом было мало. Я кричала. Бэрронс закрывал ладонью мне рот, другой рукой обнимал меня и прижимал к себе, пока я вздрагивала и стонала. Наверное, его попытки заткнуть мне рот означали, что Мэллис где-то поблизости, или рядом были его помощники.

Когда самое ужасное было позади, я съела еще, и ужасный цикл повторился снова и снова. Прижавшись к его горячей коже, я поправлялась. В крепком обхвате его рук, я вздрагивала и корчилась и приходила в норму. Разрывы на внутренней поверхности рта превратились в ровную кожу. Кости выпрямились и срослись, сухожилия, разорванные ткани зажили, синяки прошли. Это была агония. Это было чудо. Я чувствовала как живая плоть Невидимого творила со мной чудеса. Я чувствовала, как меняется мой организм, воздействие было на клеточном уровне, добавляя в меня нечто древнее и могущественное. Заживала каждая ранка, даже больше, теперь я не просто здорова, мое здоровье было нечто выходящим за рамки действительности.

Во мне медленно росла сладкая эйфория. Мое тело было молодо, сильно как никогда, сильнее чем я вообще могла быть!

Я потянулась, сначала осторожно, затем с растущим восторгом.

В моем теле больше не осталось боли. Когда я двигалась, мои мускулы двигались словно отлаженный механизм. Сердце стучало, снабжая мозг мощной эльфийской кровью.

Я села. Я села! Только что я была на пороге смерти и вот — я снова здорова! Лучше чем просто здорова. С любопытством я ощупала свое лицо и тело.

Бэрронс сел рядом. Он внимательно смотрел на меня, будто ожидая что у меня сейчас вырастет вторая чудовищная голова. Его ноздри раздулись, он нагнулся ко мне и понюхал мою кожу.

— Ты пахнешь по-другому, — небрежно бросил он.

— Я чувствую себя по-другому. Но чувствую себя хорошо. — заверила я его. — Вообще-то, я чувствую себя просто потрясающе! — я рассмеялась.

— Я чувствую себя просто фантастически. Лучше чем когда бы то ни было в жизни. Это невероятно!

Я поднялась, вытянула руку, сжала в кулак и ударила стену. Я едва почувствовала удар. Я ударила сильнее. Кожа на костяшках содралась и моментально зажила. Кровь едва показалась и тут же пропала.

— Ты это видел? — воскликнула я. — Я сильная. Я как Мэллис. Теперь я надеру ему зад!

Бэрронс с мрачным видом поднялся и двинулся прочь. Он слишком переживает. Это я ему и сказала.

— А ты не переживаешь вообще, — ответил он.

Трудно переживать, когда я только что была на пороге смерти, а теперь чувствовала, что буду жить вечно.

Я проскользнула прямо между створками дома смерти, до невозможного быстро. Я поднялась из глубин отчаянья до эйфории, из пыли я превратилась в силу, из запуганной девчонки в воительницу вселяющую страх.

Кто теперь меня обидит? Никто!

Я наконец-то почувствовала пользу от своих ши-видящих возможностей. Лучше даже чем супер скорость Дани, у меня была супер сила. Я изнемогала от желания испробовать себя, узнать пределы возможностей. У меня голова кружилась от отваги. Сила опьяняла меня. О, как же хорошо быть мной!

Я начала по-боксерски на кончиках пальцев прыгать перед Бэрронсом.

— Двинь мне.

— Не дури.

— Давай же, ударь меня, Бэрронс.

— Не буду я тебя бить.

— Я сказала, двинь… Ох! — он ударил. Кости вибрировали, голова дернулась назад. И снова вперед. Я встряхнулась. Никакой боли. Я засмеялась.

— Я просто удивительная! Посмотри на меня! Я едва почувствовала удар.

Я танцевала, прыгала с ноги на ногу, нанося ему легкие удары.

— Давай. Ударь еще разок.

Моя кровь казалось наэлектризованным, мое тело невосприимчиво к любым ранениям.

Бэрронс покачал головой.

Я ударила ему в челюсть и его голова дернулась назад.

Когда он посмотрел на меня, на лице его было написано «я страдаю ради тебя».

— Довольна?

— Было больно?

— Нет.

— Можно я еще раз попробую?

— Купи себе грушу.

— Бэрронс, подерись со мной. Мне нужно знать свою силу.

Он потер челюсть.

— Ты сильная, — сухо ответил он.

Я довольно рассмеялась. Южная красотка, теперь сила, с которой нужно считаться! Потрясающе. У меня есть сила. Я игрок. Когда я верну себе копье стану еще лучше. Ряды борцов со злом только что уравновесились.

Кстати, про равенство, я хочу Мэллиса. Мертвого. Сейчас же. Эта сволочь уничтожил мою волю к жизни. Он живое доказательство моего позора.

— Ты случайно не встретил Мэллиса по пути? И кстати, про путь, как ты меня нашел? Он соврал мне про браслет?

— Я его не видел, для меня важнее было найти тебя. Система пещер под Барреном огромная. Я выведу тебя. — он посмотрел на часы. — Если посчастливится, мы будем наверху через час.

— После того как убьем Мэллиса.

— Я вернусь и займусь им.

— Я так не думаю, — сказала я холодно. Я посмотрела на него, я посмела ему прекословить. Меня распирало от силы, уровень адреналина зашкаливал. Не позволю я никому драться за меня. Это мое сражение. Я заплатила за него кровью.

— Дай женщине немножко силы… — сухо заметил он.

— Он сломил меня, Бэрронс, — мой голос дрожал.

— Даже сильные мира сего ломаются. Раз в жизни. Такое бывает. Это не стыдно, не позорно, если ты выживаешь. Ты выжила.

— Ты тоже ломался? — Кто и что смогли сломить Иерихона Бэрронса?

В тусклом свете факелов он посмотрел на меня. Огонь мерцал на его темном лице, заостряя скулы, казалось, что в глазах полыхает пламя.

— Да. — в итоге сказал он.

Позже я у него спрошу, кто. Теперь, все что я хотела знать было:

— Ты убил ублюдка?

Не уверена, что можно назвать улыбкой то как он скривил губы, но другого названия я не знала.

— Голыми руками. После того как убил его жену.

Он махнул рукой в сторону двери из клетки.

— Вы ведете, мисс Лэйн. Я прикрываю спину.

Я снова была «мисс Лэйн». Очевидно, что Мак я бываю только на смертном одре или при тяжелых ранениях. Это мы тоже обсудим, но позже.

— Он мой, Бэрронс. Не вмешивайся.

— Разве что он окажется вам не по зубам.

— Я с ним справлюсь. — поклялась я.

Пещерная система была просто гигантской. Как Бэрронс вообще смог меня здесь найти. Взяв со стен факелы мы поднимались и спускались через туннели и пещеры без какой-то особой системы. Я видела картинки туристической части Баррена. Ничего общего с теми местами, где проходили мы. Мы находились гораздо ниже под землей и далеко от исхоженных путей, в неисследованной части подземного лабиринта. Я представила, что даже если какие-то безрассудные спелеологи заберутся сюда, Мэллис их просто слопает — и нет проблемы.

Я бы никогда не нашла выход отсюда.

Хотя я была босая, но камни или не ранили мне ноги, или ступни так быстро заживали, что я ничего не чувствовала. При нормальных обстоятельствах темнота и замкнутые пространства меня бы раздражали, но Невидимый которого я съела, сделал что-то со мной. Никакого страха не было. Это меня ободрило. Чувства обострились. В неверном свете факелов я видела так же хорошо, как и при свете дня. Я слышала создании копошащихся под землей. Я чувствовала больше запахов, чем могла распознать.

Перебравшись жить в пещеры, Мэллис перевез под землю много викторианской мебели из своего дома. В пещере он создал нечто вроде готического будуара, я нашла свою расческу на столе, около кровати, накрытой испачканным атласным покрывалом. Рядом с расческой стояла черная свеча, пару моих волосков и три маленьких ампулы.

Бэрронс открыл флакончик и понюхал содержимое.

— Он за вами следил. Вы не замечали ни разу что за вами наблюдают?

Я рассказала ему про «призрак». Сунула расческу в задний карман. Мне было противно прикасаться к вещам, которые трогал он, но свое я тут ничего не оставлю. Только не тут, не под землей, в его адском домике.

— И вы никогда мне не говорили? — взорвался Бэрронс. — Сколько раз вы его видели?

— Я посветила фонариком через него. Я подумала, что он не настоящий.

— Как я могу вас защищать, если вы мне рассказываете не все. — возмутился он.

— Как я могу тебе рассказывать все, если ты мне никогда ничего не рассказываешь? Я вообще ничего о тебе не знаю!

— Я тот, кто постоянно спасает вам жизнь. Это что-нибудь да значит?

— Да, но зачем? Потому что я тебе нужна. Потому что ты хочешь меня использовать.

— А какие еще вам нужны причины для спасения? Потому что вы мне нравитесь? Лучше быть полезной, чем нравится. Нравится — это эмоция. Эмоции… — он поднял руку, сжал ее в кулак, и крепко сжал его. — как вода в руке. Раскрываете ладонь, а там ничего нет. Лучше быть оружием, чем женщиной.

Сейчас я была и тем и другим. И я хотела получить Мэллиса.

— Можешь пожевать мою петунию позже. У меня тоже будет разговор к тебе.

Мы нашли копье в бархатной коробочке, рядом с ноутбуком. Я удивилась, как компьютер вообще мог здесь работать, пока не сообразила, все огоньки на нем были того же странного сине-черного холодного цвета, что и амулет. Мэллис накачивал компьютер черной магией.

— Погоди, — Бэрронс что-то нажал на ноутбуке. На экране возникла страница с текстом на долю секунды и компьютер выключился.

— Ты что-нибудь успел прочесть?

— У него были несколько покупателей на копье. Я успел прочесть два имени. — он снова посмотрел на копье. — Берем копье и уходим.

Я протянула руку к копью, уложенному на бархат, и уже почти взяла его, когда в голову мне пришла одна ужасная мысль.

Я быстро закрыла крышку. Когда я взяла коробку и сунула ее подмышку, Бэрронс странно посмотрел на меня. Я пожала плечами и мы пошли дальше.

Мы вышли из будуара, и вошли в другую пещеру, заваленную книгами, коробками и банками с непонятным содержимым. С первого взгляда можно было понять, Мэллис занимался черной магией задолго до своего знакомства с Гроссмейстером. Тут были детские сокровища среди вампирского набора напитков, порошков и эликсиров. Я почти видела маленького английского мальчика, невидимого в тени своего знаменитого, властного отца, ненавидящего его.

Бунтарь. Он влюбился в готический мир, такой отличный от его собственного окружения. Изучал черную магию. Спланировал убийство родителей в двадцать четыре года. Мэллис стал чудовищем задолго до того как сменил имя.