Микрофон на цепи 2

Интерлюдия 5

— Они! Это! Купили! — Санти уже полчаса бегал по комнате и орал не переставая. Остальные парни по первости пытались его отловить и заткнуть, но потом поняли бесперспективность сего действия и просто расползлись по углам, чтобы их не снесло бешеным бревном.

— А кто тебе виноват? — Феникс время от времени ловил в его воплях паузу и вставлял свои пять иероглифов. — Ты эту несчастную картофелечистку едва не трахнул в прямом эфире. Во всяком случае, прелюдию изобразил — любо-дорого подро… кхм… посмотреть.

— Да я просто пытался понять, как эта приспособа работает! — В очередной раз вцепился себе в волосы Энрике. — Ну интересно стало… признаю, увлекся. Я люблю готовить и не люблю чистить картошку. А этой хренью можно еще и яблоко, то-о-оненькую шкурку снимает, и…

— Вот-вот-вот, — заржал Ха. — Вот с тоненькой кожурки все и началось. Вот скажи: зачем ты эту кожурку сразу есть начал, прям с ножа?

— Яблоко вкусное попалось… оно еще и пахло, когда его почистили. А я уже задолбался питаться воздухом и картоном!

— Ну ладно яблоко, а чем тебе персик не угодил⁈ Его вообще чисто для антуража там положили, на персиках картофелечистки не используют.

— Говорю же, голодный был! А организаторы сказали, что все фрукты, которые я использую в рекламе, можно съесть!

— Когда он уже выдохнется? — тоскливо спросил из полутемного угла Мо Юй. — Слушай, ты! Заткнись! У меня голова болит!

— Ну ладно. — Как ни странно, невежливое воробьиное нытье подействовало лучше любых увещеваний. Санти перестал бегать, сел на кровать к Мо Юю и подергал того за одеяло. — Дать тебе таблетку, мелкий?

— В жо… не надо, крупный, — буркнуло из одеяльных недр.

— Надо, — озаботился вдруг Бо и полез в общую аптечку. — Если этот гаденыш не матерится и даже не орет в ответ на «мелкого», голова у него действительно болит так, что сейчас отвалится.

— Эй! Отвалите сами! — принялся брыкаться воробей, когда к его кровати стянулись все. — Рехнулись, что ли? Я вам не плюшевый котенок и не младший братик, чтобы тискать и воспитывать! Пошли вон!

— А по жопе, макнэ? — Феникс и не думал стесняться. Слово не матерное, плюс к концу шоу тотальный контроль через камеры несколько ослаб. Редакторы тщательно фильтровали то, что пустят в эфир.

— «Макнэ»? Ты меня уже в свою группу на побегушки записал? — Мо Юй перестал верещать и во все глаза уставился на рыжего. Дело в том, что заимствованным у островитян термином «макнэ» было принято называть совершенно особенного участника в группе айдолов. Если кратко описать, то это как «дух» в армейской роте. Или, скорее, «сын полка». Это единственная позиция, которая неизменно закрепляется за одним мембером. Макнэ — это малыш группы, самый младший по возрасту участник. Он не обязан, кстати, быть лапочкой и мимимишкой. Но должен принимать заботу «старших братьев» и благодарить за нее.

— Открывай рот и глотай таблетку, несчастье на ножках, — проигнорировал его вопрос Джинджер. — А то мама Рита нам самим башки поотрывает за то, что ее любимого воробушка вовремя не подлечили.

— Иди ты… Ваша мама Рита теперь опекает других! — Непонятно, чего в голосе Мо Юя было больше — злорадства или возмущения. — Изменница. Вы хоть видели, как она крутилась возле Бин-Бина? А зачем приставала к Вон Чу? К Сун Цзыченю?

— Это странно, конечно, что она так резко стала им помогать.

Парни разошлись по своим местам, и обсуждение сместилось в более спокойный спектр. И со своей койки высказался Лео:

— Но обычно Рита ничего не делает просто так. Может, хочет, чтобы мы справились без ее помощи? Решила, что слишком много в нас вкладывает и теперь стоит посмотреть на наши личные качества? А чтобы было честнее — подтягивает до нашего уровня конкурентов?

— Надейся. Эта ведьма ничего не оставляет на волю случая, — хмыкнул Ха. Надо сказать, что «ведьму» он произнес с явной интонацией одобрения.

— А это никак не связано с контрактом и с тем, что победители станут айдол-группой под патронажем продюсерской компании Рю Рома? — вдруг осторожно спросил Бо.

— Хочешь сказать… Рита желает нам проигрыша? Просто чтобы не отдавать наши контракты другим агентам? — возмутился Лео. — Не верю!

— Технически в этом есть смысл. Мало какое агентство захочет дарить перспективных трейни, — нахмурился Бо, перебирая в руках упаковку от таблеток.

— Ну, погоди, — поднял ладони феникс. — Все не так же. Просто наше агентство будет получать процент за нас от продюсеров Рома. А потом платить нам. Это обычная практика.

— Угу, тройная прокладка называется, — фыркнул Ха. — В которой оседает почти весь гонорар. До исполнителя хорошо если двадцатая часть добегает.

— И что? — не понял Лео. — Так всегда было. Не нами началось, не нами и кончится, как говорится. Это не повод сливать финал! Рита так с нами никогда не поступит! Это же… это хуже, чем предательство!

— Угу, жди, чтобы агент был с тобой честным! — язвительно вылез из своего угла Мо Юй. Он уже проглотил таблетку, выпил незаметно подсунутого Санти теплого чая и слегка ожил. Даже круги под глазами вроде бы стали чуточку светлее. — Все они одинаковые. Может, ей предложили денег за победу другого состава. Много денег! Думаешь, она отказалась? Ради нас? Не смешите мои пятки!

— А ты вообще молчи, ошибка природы. Если бы не помощь Риты, тебя бы тут еще два раунда назад не было! А если бы она не выкупила агентство, то, может, уже бы составлял компанию какому-нибудь толстосуму, преданно заглядывая ему в глаза ради пары новых шмоток, — шепотом зарычал на него лев. Для него сама мысль о предательстве Риты казалось дикой. Слишком болезненной. Он не хотел даже думать об этом. Еще и потому, что где-то в самой глубине души таился предательский вопрос «а если?».

— Да я че, я даже особо ее не осуждаю. Ну подкупили и подкупили, бабки всем нужны, а у меня башка болит, — вздохнул воробей и снова полез под одеяло. — Просто заранее предупреждаю, чтобы надежд было меньше. Жизнь вообще дерьмовая штука, и в ней нет места сказкам про фей-крестных, которые по мановению волшебного стаканчика кофе превратят тебя из отброса в популярного айдола.

— Тебя же превратила? — хмыкнул Бо. — Падший ангел. Теперь это твое сценическое имя навсегда.

— Да идите вы со своими аллегориями и прочей бурдой. — Мо Юй накрылся с головой и сделал вид, что уснул. Чтобы никто не заметил навернувшихся на глаза слез.

Он и сам ужасно хотел поверить в сказку. Так хотел, что… не мог.