Тихоня с искорками в глазах

Она вспомнила, что получка завтра, но впереди был день, а завтра еще один. Кушать захотелось так сильно, что потемнело в глазах, взгляд остановился на бутылке: «Можно сдать пустые бутылки! - Элида двинулась к шкафу, вспомнив, что там лежали две бутылки из-под молока, она сделала несколько шагов и вдруг потрясенно замерла. «Стекло? Бутылки из стекла? – Элида схватила бутылку со стола и стала ее рассматривать, совершенно забыв о Кате и ее проблемах. Стекло в мире Элиды стоило безумно дорого и из него делали только флаконы для хранения зелий, Элида в восторге потащила бутылку к окну и тут вообще окаменела, совершенно прозрачные окна не оставляли сомнений, что это не слюда (как было даже в доме герцога), а тоже стекло. Она потрогала прозрачную поверхность рукой, страстно желая вырвать оконную раму и забрать ее в свой мир. – Здесь научились делать стекло! – догадалась она. – И стекло стоит настолько дешево, что его вставляют в окна… всем! Вот это да! Интересно, я смогу узнать секрет его изготовления?», - и тут же память Кати подсказала, что можно пойти в библиотеку и попробовать найти ответ в книгах. Элида снова села на кровать, но в этот раз потому что не могла сдержать восторга, но снова слабость и дрожь в ногах напомнили ей о еде. Она вышла в коридор, закрыла комнату на подвесной замок и стала спускаться по лестнице. И тут она снова замерла: на площадке между лестничными пролетами стояло зеркало. Элида ахнула, поскольку такого великолепия она никогда не видела. Тут же в памяти Кати вспыхнуло воспоминание о том, как она увидела это зеркало впервые.

… Она с комендантшей общежития поднимались по лестнице. Катя равнодушно скользнула глазами по своему отражению, а вот комендантша остановилась и с нескрываемой гордостью стала рассказывать, что это зеркало попало сюда из особняка княгини, и было изготовлено в Италии и стоило баснословно дорого. Кате было настолько безразлично и само зеркало и то, кому оно принадлежало, что она едва слышала эти слова. Катя была равнодушна к вещам, к любым предметам, презирала и ненавидела все эти удобные мелочи, позволяющие создавать комфорт и уют. Для нее главным было отношение людей друг к другу. Элида почувствовала стыд (поскольку обожала, чтобы ее окружали красивые вещи), и впервые подумала о том, насколько она внутренне не похожа на эту девушку. Элида думала обо всем об этом, а глаза жадно рассматривали ее отражение, по какой-то причуде Мироздания это тело принадлежало теперь Элиде, и она хотела знать, как выглядит. Катя была такого же роста, как и она. Худощавая, лицо загорелое, Элида с завистью посмотрела на утонченный подбородок, впалые щеки и выступающие изящные скулы. У нее самой был припухлый подбородок и округленные щеки. Мать с бешенством каждый раз тыкала носом в эти ее недостатки аристократической внешности, не слушая ничьих уверений, что у Элиды это остатки от детской внешности, повзрослев, и щеки и подбородок станут изысканнее и утонченнее, как и свойственно внешности женщин того древнего рода, к которому принадлежала мать ну и, соответственно, она. Элида так надеялась, что такие изменения произойдут до ее замужества, но чуда не случилось и в дом мужа она вошла с пухлыми щечками и круглым подбородком. «Катя же старше меня! – успокоила она саму себя. – Ей уже девятнадцать, а мне шестнадцать с половиной, наверно, все дело в этом, - Элида отошла подальше, чтобы видеть себя во весь рост. Только теперь открытые ноги бросились ей в глаза. Голые ноги! Юбка была чуть ниже колен, а дальше голые икры и щиколотки. – Ах! – ахнула она и попыталась стянуть платье пониже, что, разумеется, у нее не получилось. – Как же я выйду на улицу? Меня же все увидят! – хорошо, что память Кати тут же показала ей группки девушек, идущих под ручку друг с другом, смеющихся и веселящихся и у всех юбки едва прикрывали колени. Элида, поколебавшись несколько секунд стала спускаться по лестнице, и так задумалась, что не заметила, как к ней обратилась дежурная, сидящая у входа в здание.

- Что? – словно проснувшись спросила Элида.

- Я говорю, какая ты сегодня Катенька нарядная. Праздник какой, что ли?

- Э-э-э, - Элида посмотрела на свой, странный наряд, на туфли с облупленной краской на носках, и подумала: «В чем же обычно ходила Катя, если эти вещи считаются нарядными?» - Да я… - замялась она, и тут слова полетели из ее горла, не подчиняясь Элиде. – Праздную победу вашей внучки в соревновании, - ядовито сказала она. – Чем не праздник? – Благодушие и доброжелательность мигом слетели с вахтерши.

- Ирочка победила честно! – яростно защищая внучку сказала она. – Ира мне рассказывала, что ты хоть и больше изложниц с песком сформовала, но работала настолько плохо, что все детали вышли бракованными и их не засчитали!

- Мели Емеля – твоя неделя, - с презрением бросила Катя, понимая, что спорить с бабкой своей обидчицы – это курам на смех, вот если бы ей попалась Ирина Звягинцева… пальцы Элиды сжались в кулаки, тело напряглось, и ей так захотелось избить эту дрянь, избить жестоко, прилюдно.

Ч. 1 Гл. 3