Замуж за Черного Властелина, или… мужики везде одинаковы

— Что?! — От возмущения муж чуть не сорвался на крик. И я полезла зажимать ему рот, пока сюда не ввалилось все мое семейство, потревоженное воплями среди ночи. Заткнуть мне его удалось с некоторым напряжением. Замолчав, он просто подмял меня под себя и сообщил:

— Между прочим, ты несколько раз чуть не оставила меня инвалидом. А уж сколько раз доводила до грани сумасшествия от тревоги за одну мелкую вредную девицу, постоянно ищущую себе приключений, мне и считать не хочется.

От такого несправедливого замечания чуть не заорала уже я. Но, вовремя вспомнив о необходимости соблюдать тишину, злобно прошипела:

— Да я из-за тебя весь сад на пузе исползала и занавеской на карнизе висела! Песни дурным голосом посреди ночи орала! Стриптиз устроила из-за твоей маниакальной зацикленности на леди Ангиале!

— Спасибо тебе, что не бросила, — проникновенно сообщил Кондрад и начал меня целовать. Мне такая постановка вопроса пришлась по вкусу, и я притухла, отложив разборки и вопросы на потом.

Но все хорошее имеет свойство заканчиваться. Муж, оторвавшись от столь понравившегося мне занятия, вздохнул и перевернулся на спину, увлекая меня за собой. М-дя, предел его выносливости оказался небесконечен, и, решив его немного отвлечь от физиологии, я спросила:

— А что случилось с леди Ангиалой потом?

— Теперь-то какая разница? — ответил вопросом на вопрос благоверный, явно увиливая от ответа. — Интересно, — проинформировала я его, заподозрив неладное.

— Ну-у… — начал он и замолк.

— Ну?

— Она не выплыла, — признался Кондрад.

— Что значит «не выплыла»? — не поняла я.

Мужчина поморщился, но объяснил:

— Кайл налил бочку почти доверху, а во всей той неразберихе из усердия слишком плотно прижал крышку. В общем, когда до нее дошла очередь, было уже поздно.

Ой, что-то мне плохо. Нет, я, конечно, призывала на ее голову гром и молнию, и наказать ее было нужно, чтобы другим неповадно было. Но захлебнуться помоями… Такого я ей точно не желала.

— Как? Как ты мог?

— Что значит «как ты мог»? Пока пришел в себя, пока мне растолковали, в чем дело, прошло время. А потом я побежал отлавливать одну вдрызг пьяную и разбуянившуюся сверх меры девчонку. Когда я ее нашел, — выразительно посмотрел на меня муж, — пришлось ее долго успокаивать, а потом, на свою беду, тащить в церковь. А уж после того, как ты исчезла, у меня вообще не было желания разбираться со всем этим сию секунду.

— «На беду», говоришь? — зафыркала я. — Если ты помнишь, я туда особо и не стремилась. Заманил девушку обманом под венец, вырвал у нее обещание быть верной до гробовой доски… твоей, — уточнила из врожденной вредности, усовершенствованной в процессе жизни, — и рад до смерти!

— Не до смерти, но рад, — поведал мне муж, прижимая к себе покрепче и вынося следующее предложение: — Ты не хочешь немного поспать? Уже светает, а сегодняшний день обещает быть не из легких.

— Ага, — немедленно согласилась я. — Папа намеревается просветить тебя рентгеном, чтобы его сокровище в моем лице не уплыло в грязные руки.

Спать мне и вправду хотелось жутко, и держалась я из последних сил, движимая интересом к раскрытию секретов. Но, похоже, эти тайны просто бесконечные. Вон уже почти утро, а до сих пор еще не знаю, как он тут очутился. Ладно, муж отсюда никуда не денется и потом все расскажет. С этой успокаивающей мыслью я повозилась, устраиваясь поудобнее, и уснула.

Проснулась от папиного вопля:

— Черт знает что творится! Уже позднее утро, а они все дрыхнут!

Следом за его криком дверь, предусмотрительно запертая мной ранее, затряслась, и раздался новый вопль:

— Чем вы там занимаетесь? Илона, немедленно открой дверь!

— Ромашки нюхаем, — пробурчал Кондрад спросонья.

Я хихикнула и поползла сдаваться на милость папе, который обнаружился за дверью в крайне раздраженном состоянии.

— Пап, в чем дело? — поинтересовалась я, удивленная такой агрессией.

— Ничего, кроме того, что твоя мама отказывается всех кормить, пока ее доченька и новоявленный сынок не соизволят открыть глазки и выползти на кухню! — выдал мне информацию папа.

Да-а, это мама зря придумала. Наших мужчин нужно кормить вовремя, иначе они дичают и звереют. Представив себе последствия, я поежилась и ответила:

— Мы скоро, пап. Только умоемся.

— Я надеюсь, — сбавил тон папа и удалился.

В течение следующих пяти минут к нам заглянул Денис, сообщивший:

— Имейте совесть!

Егор, помявшийся в дверях и пробурчавший:

— А побыстрее нельзя? Жрать хочется.

Тарас, ехидно заметивший:

— Что? Не наворковались еще, голубки?

И мама, принесшая Кондраду полотенце и зубную щетку:

— Доброго утра! Как спалось?

Сверкнув белозубой улыбкой, Кондрад ответил:

— Превосходно. — И сообщил после маминого ухода: — Если подобное происходит каждое утро, то я прекрасно понимаю, отчего у тебя отвратительный характер.

И тут же получил подушкой по голове за свои гнусные инсинуации. Подушку у меня отобрали, наградили утренним поцелуем и удалились в сторону ванной комнаты.

Через полчаса мы все же собрались на завтрак, прошедший в полном молчании. После того как все наелись, папа вперил грозный взор в Кондрада и заявил:

— Ну, молодой человек, и как вы собираетесь обеспечивать мою дочь?

— Деньгами и чувствами, — заверил его мой муж и получил от меня пинок под столом. На подобный ответ папа не рассчитывал и растерялся, не сообразив сразу, как поставить нахала на место.

— Вы тут это! Не того! — постарался сохранить он лицо.

— И даже не думал, — честно ответил Кондрад. Он осведомился: — Может, все-таки съездим ко мне?

Папа еще немного посверлил его глазами и вынес вердикт:

— Добро! Едем!

Все семейство выразило готовность сопровождать, осматривать, проверять и выяснять. Лишь одна я уперлась рогом и высказалась:

— Вы можете двигать куда хотите, а я, пока не приму душ и не переоденусь, с места не тронусь!

— Женщины! — фыркнул Тарасик и заработал от мамы подзатыльник.

— Час на сборы! — протрубил папа и утопал к себе.

Решив не терять времени даром, я собралась идти в душ, когда муж удержал меня за руку и тихо произнес:

— Я подожду вас всех во дворе.

— Угу, — подала я сигнал, показывая, что услышала, и таки отчалила в нужном направлении.

Когда через сорок пять минут я выпала из подъезда, то испытала шок. Кондрад стоял около «Джипа Навигатор», поигрывая ключами, и разговаривал по телефону.

Кондрад. По телефону. С ключами от машины. Трындец! Из эпохи кринолинов до эпохи космических кораблей. Все, я уже ничему не удивляюсь! Впрочем, он гармонично вписался в мой мир, сменив одну черную огромную зверюгу на другую, тоже черную и огромную. И заменил боевой меч трубкой сотового телефона. Прямо подозрительно.

И все же я видела его там, в его родном мире, где он был Черным Властелином, носил рубашки с широкими рукавами, ботфорты на ногах и не расставался с мечом. Мне, стало почему-то грустно и тоскливо. Очень.

Увидев меня, он прервал разговор и распахнул переднюю пассажирскую дверь, приглашая сесть. Что я и проделала с вопросом:

— А где все?

— Уже в машине, тебя ждем, — сообщил муж, кивнув в сторону внедорожника Дениса.

— Мы одни? — удивилась я.

— Да. Благодаря твоей маме, — улыбнулся Кондрад, закрывая дверь, и, обойдя машину, уселся на место водителя.

— Быстро ты адаптировался, — заметила я, с подозрением следя за ним. — Машину вон научился водить.

— А что в этом сложного? — изумился мужчина. — По мне так с конем гораздо труднее управляться.

— Скажи, а ты не жалеешь о своем мире? — вдруг спросила я неожиданно для самой себя.

— А должен?

— Ну, там ты был Властелином…

— За все в этой жизни нужно платить, — пожал плечами Кондрад, выезжая со двора.

— Некоторые люди готовы заплатить любую цену за свои цели, а некоторые ждут, когда жизнь предложит им скидку…

— В чей огород камешек? — поинтересовался муж, выруливая на магистраль и следя в зеркало заднего вида за машиной сопровожденья. В смысле за машиной, набитой родственниками жены.

— В свой, — повинилась я. — Ты смог оставить все и уйти в другой мир. А я металась, не желая и тебя потерять, и домашних никогда не увидеть.

— Поверь, имей я семью, — успокоил Кондрад мою не во время проснувшуюся совесть, — никто не ведает, каким было бы мое решение.

— Муж, а как ты здесь оказался? — задала я мучивший меня вопрос.

— Цесариус помог. Он нашел возможность открыть проход между нашими мирами, ориентируясь на твое кольцо — оно достаточно могучий артефакт. И кстати, просил передать тебе наилучшие пожелания и что-то по поводу того, что незаконченные дела имеют свойство неожиданно портить жизнь. Это он о чем? Что ты еще натворила?

— Откуда я знаю! — возмутилась я, отвергая поклеп. — У него бы и спросил.

— Я и спросил, да он не ответил, — признался Кондрад. — Сказал: «Все в свое время узнаете».

— Что-то мне это не нравится, — поведала я мужу свои внутренние тревоги, и он кивнул, соглашаясь.

Мы вместе немного помолчали и подумали. Очень скоро меня снова переполнило неуемное любопытство, которое я тут же начала удовлетворять:

— Вот появился ты здесь, а дальше что? Почему сразу не пришел? Чем занимался? Откуда деньги?

— Как много вопросов… — улыбнулся муж, сворачивая с магистрали на второстепенную дорогу. — Обязательно обо всем расскажу, но чуть позднее. Мы уже почти приехали.

И действительно, за разговорами мы незаметно подъехали к посту охраны. Остановившись, муж открыл окно и поманил охранника. Когда тот подошел и пригнулся, сказал:

— Андрей, познакомься и запомни — это моя жена Илона.

— Здрасте, — приветствовал меня парень, внимательно изучая и сканируя наметанным глазом.

— Машину, стоящую позади нас, тоже пропустить и номера запомнить. Это машина моих новых родственников. Можешь пускать их в любое время суток, — продолжал давать инструкции муж.

Разобравшись с пропускным пунктом, мы еще немного поплутали по местным дорогам и въехали в еловый лес. Вскоре дорога сделала крутой поворот, и, преодолев его, передо мной открылось зрелище, заставившее меня обзавестись икотой и заиканием.

Честно говоря, я даже не знаю, как описать это. Огромно? Монументально? Необъятно? А-а-а, дошло! Нужно с чем-то сравнить! Гатчинский дворец видели? Вот этот коттеджик был чуть-чуть поменьше размером. Ага, на пару метров.

Зрелище, конечно, было незабываемо красивое. Мрачный замок из натурального темно-серого камня возвышался на фоне заснеженных вековых сосен. Я удивленно разинула рот. У меня возник только один вопрос:

— Зачем такой огромный?

— Привык, — пожал плечами муж и, выйдя наружу, начал выковыривать меня из машины.

Вылезать из удобного кресла мне не хотелось, а в мозгах щелкал счетчик, подсчитывая газ, свет, воду. А уборка? Кошмар, да эту махину в жизни не убрать! А как мы там друг друга искать будем? Катастрофа!

В общем, поборов дурноту, я вывалилась из машины и увидела не менее обалдевшую родню, задравшую головы и рассматривавшую место моего будущего упоко… проживания. При нашем приближении все синхронно повернулись и уставились с непониманием в очумелых глазах.