Приручить королевича

Впрочем, он определенно был настроен поговорить по душам. Щелчком пальцев зажег в камине заговоренные на бездымное многоразовое горение поленья, чтобы можно было смотреть на играющий огонь, откинувшись на подушки изголовья и грея ладони о чашку с какао.

— Это точно. Но когда я увидел ее после четырех лет, проведенных вдали от дома… Я запомнил ее пищащим свертком кружевных одеялец, а она успела стать настоящей принцессой!

— Но ты тоже, наверное, повзрослел за это время, — понимающе подхватила Варя.

— Сияна мне так и заявила: неужели у меня есть такой большой красивый брат? — признался Зим, мягко улыбаясь оставшимся на блюде пирожным. — Тогдашнего задохлика она посчитала большим и красивым…

Варя заняла рот очередным шедевром кондитерского искусства, чтобы не возникало желания перебивать и лезть с уточняющими вопросами. Зим и так поражал откровением за откровением. Извинился, что иногда ведет себя бестактно — в том смысле, что, например, может без разрешения помочь застегнуть платье. И вообще для него не сложно прислужить даме вместо личной горничной, он даже помнит, как делать кое-какие женские прически — на сестренке научился. После возвращения из Златограда они стали неразлучны. И оба ужасно скучали по отцу, хотя Зорька знала его лишь по рассказам брата, скупым упоминаниям постоянно занятого делами ворчливого дряхлого деда и непрекращающимся рыданиям-причитаниям матери. Хранислава оплакивала пропавшего супруга так яростно, что на несколько лет буквально заперлась на своей половине дворца, потрясая стены криками, выливая обиду и горе — и не желая видеть детей, так на него похожих, унаследовавших чародейский дар, приведший того, как она считала, к верной гибели.

Варя не удержалась, спросила:

— Зореслава упоминала о покушениях на нее…

— Было, — кивнул Зим. — Это одна из причин, почему она не любит бывать в городе, не хочет жить во дворце и почему я привез ее сюда, под защиту дедовой башни.

— Но за что? Кому придет в голову убивать юную, ни в чем не повинную принцессу?!

— Разумеется, она сама не успела никому насолить. Но без ее поддержки было бы очень тяжело выжить мне.

— А ты кого обидел?

Он усмехнулся:

— Многих — лишь своим существованием.

За долгое, почти столетнее правление Путивест Грозоврат, конечно же, только в своем королевстве нажил немало врагов, не считая соседних. Его недруги вряд ли сумели пережить легендарного чародея, но передали тлеющую ненависть по наследству внукам. Возможно, и причины вражды уже были похоронены под грузом времен, возможно, в некоторых случаях никаких причин вовсе не было, но завещание обязывало к мести.

— К тому же я сын своей матери. А она у нас простого происхождения. Народу она нравится, а вот благородным родам не особо.

— Но как же так? — расстроилась Варя. — Нет покоя в собственном отечестве! Вон же Злат Лучедар — спокойно разгуливает без охраны по своей столице, и никто не посмеет на него напасть, его все обожают!

Зимослав улыбнулся ее наивности:

— А меня там терпеть не могут, если ты успела заметить.

Варя промолчала — что-то такое мелькало.

— Охрана у Злата настолько хорошо выучена, что их невозможно увидеть, если не знать заранее, куда смотреть. Во-вторых, на нем многослойные защитные заклятия Чуролюта. В-третьих — сам он не колдун.

— И что?

— А то, что людей без магического дара рождается гораздо больше, чем магов. Простому народу удобно пользоваться услугами колдунов, но правителем они предпочитают видеть обычного человека, как они сами, с понятными возможностями и запросами. Чародеи слишком таинственны и непредсказуемы. Естественно, народ нас опасается, и не без причин. Чем сильнее маг, тем он страшнее. Самое страшное для страны — правитель-чародей. Такие, как я и мой дед, легко можем стать тиранами-самодурами, и на нас не найдешь управу, а притеснять страну мы будем долго, ибо могучий колдун и жить будет век с лишним.

— Но ведь ты не станешь делать ничего плохого? — возмутилась Варя.

— Объясни это тем, кому на королевском суде я выношу обвинительный приговор. Или баронам, у которых я отнимаю титул и земли за неподобающие поступки, хотя они наверняка считают правыми себя.

Варя не нашла, чем возразить, хотя внутри всё кипело от несправедливости.

— Еще на Злата не покушаются, потому что его смерть бесполезна для врагов королевской семьи, — неожиданно вывел он.

— Как это?

— Нет особого смысла его убивать. У него же есть довольно молодой отец — если Твердивер лишится наследника, то просто поскорее возьмет в жены Мстисладу и родит еще детей. А так как она сильная чародейка, то дети у нее получатся одаренными. Следовательно, в свое время трон перейдет к колдуну — а это, как ты уже слышала, многим не по вкусу. И наоборот — если убьют Твердивера, то на престол тут же взойдет Злат и несомненно продолжит политику отца.

— А вот на тебе королевский род Синегорья прервется, — подхватила Варя. — Ибо тому, кто найдет способ избавиться от тебя, не составит труда уничтожить и Зореславу. И пусть твоя матушка еще не стара, ее гипотетический ребенок от премьер-министра не будет иметь прав на корону.

— Ты всё прекрасно поняла, — похвалил он.

— А давай с тобой сами ребенка родим! — осенило ее гениальным решением.

Зим дернулся от неожиданности и уронил себе на рубашку едва надкушенное пирожное, пышным кремовым завитком вниз. Одарил сияющую Варвару подозрительным взглядом, в котором ясно читался вопрос: «Очумела, что ли?» Но вслух спросил иначе:

— Не рано ли?

— А почему нет? — и невинно захлопала ресницами.

Он невнятно что-то промычал и поспешил слезть с кровати. В задумчивости удалился в примыкавшую к опочивальне гардеробную, дабы переодеться. Дверь же оставил открытой, так что его было не видно, но слышно:

— Мне кажется, обсуждать этот вопрос несколько преждевременно.

— Если ты волнуешься за то, что ребенок родится внебрачным, то зря, — заявила Варя, веселясь от души, наслаждаясь его плохо скрытым смятением. — У нас будет предостаточно времени, чтобы успеть зарегистрировать брак по всем законам. Беременность, знаешь ли, быстро не проходит! А если что, скажу, будто родила младенца, не доходив срок пару месяцев. Такое ведь случается у женщин и в вашем мире, полагаю?

Он вернулся в свежей рубашке с трогательно топорщащимся воротничком. Варя похлопала по кровати, чтобы он сел, и потянулась поправить ему ворот.

Зимослав поднял на нее взгляд, золотистый и пронзительный, как лучи рассветного солнца из-под сиреневого легкого облака.

— Варя, я не могу просить тебя о таком.

— Почему это? Я тебе не нравлюсь? — надула она губы, прекрасно сознавая, что слишком давит на жениха.

— Нравишься! — поспешно заверил он. Проникновенно продолжил: — Ты очень важна для меня. Дед, направив тебя с помощью своего проклятия, сделал мне огромный подарок. Совсем недавно ты вошла в мою жизнь, но я уже не представляю, как без тебя обходился прежде. Мне становится спокойнее, когда я вспоминаю, что ты ждешь меня здесь. Мне нравится видеть тебя каждое утро и ужинать с тобой поздними вечерами. Ты делаешь для меня так много! Поладила с моими близкими и друзьями, познакомилась с моей матерью, поддерживаешь и помогаешь мне во всём. А что я могу дать тебе взамен? Мне стыдно, ведь я только принимаю и не в состоянии ничем ответить на твою доброту.

— Ты даришь мне цветы каждое утро, — умилилась на его искреннее огорчение Варя. — Катаешь меня на сайгаке…

— Я не шучу, — покачал он головой.

— И я серьезна! — подхватила она. — Ты поселил меня в замечательном месте, где лучше любого санатория. Ты познакомил меня с замечательными людьми. Я целыми днями бездельничаю, а ты оплачиваешь все мои расходы. Ты позволяешь мне делать всё, что мне захочется — и при этом оберегаешь меня, будто я настоящая принцесса в волшебной башне! Поверь мне — я счастлива. И я надеюсь стать еще счастливее, когда ты сделаешь мне главный, самый долгожданный подарок.

Он внимательно ее слушал, неверяще распахнув глаза.

— Зимослав Ледомир Снежен, ты станешь моим мужем? — выпалила она.

Зим слегка испуганно кивнул:

— Конечно.

Варя попыталась не сиять, как дурочка, хоть и подозревала, что широченную улыбку от уха до уха спрятать не получится.

— Но я уточнила у твоей мамы, — протянула она жалобно, — и ее величество сказала, что не даст разрешения на нашу помолвку.

— Да, беда, — признал Зим, — я не смогу обойти ее запрет. Придется экономить — объявлю помолвку в праздник зажжения зимних звезд, а свадьбу сыграем в день звезд гаснущих.

Варя радостно взвизгнула — и кинулась к нему на шею:

— Я люблю тебя!

Зим неуверенно обнял ее. Правда, промолчал в ответ, и это ее больно укололо.

— Но ты не влюблен в меня, — вздохнула она.

— Я не знаю. Честно. Прости, похоже, мне нужно еще немного времени. Думаю, супружеская привязанность придет позже и будет глубже, чем простая влюбленность…

Варя отстранилась.

— Уверена, ты не сомневался в чувствах, когда влюбился в свою первую девушку, из-за которой поругался со Златом восемь лет назад! — ревниво бросила она. И тут же пожалела, что не удержала язык за зубами.

У Снежена не дрогнул ни один мускул на лице. Но золотистый взгляд потускнел.

— Извини, — пробормотала Варя.

— Не стоит. Ты имеешь право знать всё о прошлом человека, за которого выйдешь замуж, — отозвался он тихо.

— Прости, — повторила она, нервничая еще больше от его внешнего спокойствия. — Я не должна была так грубо лезть не в свое дело. Не представляю, как больно тебе сделала, что напомнила. Она давно умерла, но, кажется, твое сердце всё еще принадлежит ей. Невозможно сравниться с покойницей, у меня нет таких достоинств, чтобы затмить память о той, что пожертвовала жизнью ради твоего будущего…

Зим поглядел на нее с крайним изумлением:

— Кто умер? Ты о чем?

— О девушке, которая была твоей первой любовью. Я всё знаю! Она любила тебя и не смогла смириться с проклятием, поэтому покончила с собой. Чтобы подавить чувство вины, ты беспорядочно спал с горничными…

Он поджал губы — и Варя мимолетно поразилась, как в этом недовольном выражении схожи брат с сестрой.

— Признаю, я не брезговал лаской служанок…

— Я вовсе не о том!

— Но это единственное, что здесь правда, — раздраженно рассмеялся он. — Кто тебе рассказал такое?

Варя промолчала.

— Зорька? — догадался без подсказок. — Либо она тараторила обо всём сразу, либо ты неправильно ее поняла. Та девушка никогда бы не покончила с собой. Она жива и здорова, и теперь у нее всё хорошо, уверен, хоть мы и не виделись года два. Когда я… заболел нервной горячкой, которую принял за влюбленность, я пришел к матери и объявил, что собираюсь жениться. Я руководствовался примером отца, он в свое время точно так же потребовал у деда разрешение, не дожидаясь совершеннолетия. Представь, каково же было мое удивление, когда мне запретили и думать о подобных глупостях!..

— Вообще-то, Злат описывал момент, когда вам рассказали о проклятии, несколько иначе, — не утерпела, вставила Варя. — Именно поэтому ты поспешно вернулся домой из Златограда.