Приручить королевича

Глава 13

Зимослава они не дождались — не спешили отпускать королевича вредные старики-министры. Но судя по оживленной суете, возникшей вокруг дворцовой площади невзирая на конец рабочего дня, Снежен в отместку развил широкую бурную деятельность, спеша разделаться с делами не только за прошлую неделю, но и на месяц вперед. Колесницы носились по улицам, едва не сталкиваясь, водители нервно ругались между собой, кролики что-то свое стрекотали, недовольно фырча стайка на стайку. Курьеры и секретари ехидно поглядывали на специфические «пробки» — и бежали исполнять поручения бегом, зажимая папочки с документами под мышкой. Стражники с озабоченно-хмурыми физиономиями вышагивали от «белого дома» до королевского дворца и обратно — то какие-то ларцы сопровождали, то вельмож провожали-конвоировали. Те либо радовались предстоящей долгожданной аудиенции, либо возмущенно недоумевали, зачем их вызвали.

Замказначея постоял вместе с Варей в сторонке, позволил ей издалека полюбопытствовать на столичную суету. Затем тронул за локоток, напомнил, что пора возвращаться в поместье.

— Если, конечно, вы не хотите остаться на ночь во дворце.

— Нетушки! — поежилась Варя. — Не надо мне такой радости.

Замказначея пожал плечами: мол, кто вас, принцесс, разберет с вашими капризами? Может, будущей королеве до свадьбы взбредет подробнее ознакомиться с причитающейся жилплощадью.

Варе напротив хотелось обратно в Жуков Улей. И желательно вместе с Зимом. Но что уж тут поделаешь, раз такого обязательного принца в женихи выбрала, придется пока довольствоваться обществом занудного финансиста.

Будигор одну ее в лодке через озеро не отправил, ответственно составил компанию. Зяблики его признавали и слушались не хуже, чем Венцемира, видно, он в поместье впрямь был своим человеком.

И всю дорогу занудным тоном вещал лекцию об устройстве государства Синегорского: сколько городов да земель включает в себя, какими князьями и губернаторами управляется на местах, какие края чем славятся в плане производства, промысла, природных ресурсов и прочих особенностей; чем торгуют с соседними странами, что наоборот завозят, какие отросли стараются развивать; какие налоги и подати берутся с разных слоев населения, какие программы социальной направленности проводятся; какие праздники отмечаются в течение года…

— Я ж всё не запомню! — взмолилась Варя, чувствуя, как голова приобретает квадратную форму от избытка знаний.

— Ничего страшного, — отозвался замказначея. — Я повторю столько раз, сколько потребуется, мне не трудно. Это лишь самые общие сведения…

Варя застонала от жалости к самой себе — еще один учитель по ее душу! У Зимослава все друзья как на подбор!

К счастью, когда Будигор перешел к рассуждениям о проблемах нехватки молодых чародеев-специалистов в области сельского хозяйства, они уже приплыли.

С принцессой Зореславой-Сияной столкнулись на полпути к «пряничным» домикам. Та обрадовалась покупкам, как девчонка, кликнула крутившихся рядом служанок, чтобы отнесли сумки. А уж те, пробегая мимо, успели доложить о визите замказначея кормилице.

— Будигорушка! Как славно! — издалека был слышен голос бабы Веры.

С меланхоличным видом будущий министр финансов откланялся — и отправился свидетельствовать почтение многоуважаемой старушке.

Зорька тотчас состроила ехидную мордочку и по секрету (хотя об этом знало всё королевство) сообщила Варе, что когда-то, в мифическую пору юности бабы Веры, к королевской кормилице-красавице посватался министр финансов, но та, несмотря на бурно вспыхнувший роман, ему отказала, предпочтя долг служения венценосной семье личному счастью. Так что Будигор бабе Вере почти как родной правнук!

— Угу, точно как Венцемир и все остальные в этом поместье, — понятливо покивала Варя. — Бедняга, до утра придется новости рассказывать. На работу хоть успеет вовремя вернуться?

— Чего это бедняга? — засмеялась Зореслава. — Будигор единственный из нас, кто способен переговорить бабу Веру! И воспоминания ее слушает с историческим интересом, чему она и рада. Ничего! Покормит обедом, потом ужином, на ночь оставит, в баньку отправит, наутро на попутную телегу посадит и платочком вослед помашет!

— На телегу? — Варя хихикнула, представив, как чопорный замказначея восседает на деревенской телеге, размышляя о государственных проблемах. — Получается, до города есть обычная дорога?

— Конечно, есть. Вкруг озера.

— Но ведь так дольше выйдет, чем напрямую на лодке.

Принцесса помотала головой:

— Зяблики рано утром не поплывут — там знаешь какой ветрище до полудня!

— После заката они не ездят, до полудня тоже! — засмеялась-возмутилась Варя. — А как же Зимославу прикажете возвращаться? Пешком или вплавь?

— Он порталами шастать предпочитает, — напомнила сестрица. — Тем более сейчас от привычки не откажется, раз ты у него появилась.

Варя аж малость смутилась от такого замечания.

А принцесса ресничками похлопала, под ручку ее подхватила и повела за собой вглубь сада:

— Надеюсь, ты не слишком устала? Поможешь нам с заготовками на зиму!

Смущенное молчание сменилось потерей речи от шока: она не для того в сказочный мир переселялась, чтобы и здесь банки с солениями закатывать!

К счастью, против ее опасений, процесс заготовок оказался занимательнее, чем можно было ожидать.

В саду развернулось мини-производство! В прямом смысле «кустарное». Служанки (они же в другое время горничные, они же помощницы кухарок и белошвейки) численностью более двадцати хихикающих лиц занимались конвейерной обработкой урожая. Несколько девушек шуршали в кустах по ягоды или со стремянками собирали с деревьев созревшие плоды. Несколько сидели над большущими корзинами и разбирали-сортировали собранное. Другие мыли отобранное в широких решетах, подставляя под струи проточной воды, подаваемой по специальной системе труб для полива. Остальные хлопотали вокруг сооруженных из широких досок столов — раскладывали фрукты в определенном порядке по заранее заготовленным емкостям. И нет, это оказались не те до зубовного скрежета знакомые Варе трехлитровые банки, которые ее родители очень уважали, особенно в осенний сезон, когда их вечно не хватало то под компоты, то под соления. А Варя, даже после своего отселения в однушку продолжавшая «отбывать повинность» у родителей в качестве кухонной помощницы, на долю которой приходилась львиная часть дела — не могла спокойно смотреть на эти самые банки спокойно вплоть до витаминной тоски марта месяца…

Здесь использовали туеса из тонкой выделанной коры, очень похожей на березовую. Цилиндрические высокие посудины примерно пятилитрового размера по донышку выстилались особыми листьями, затем слоями выкладывалось ассорти из просохших после мытья плодов и ягод, сверху опять клались листья, с острым запахом, средним между лаврушкой и мятой. Потом «консервную банку» закупоривали плоской крышкой из кружка той же коры и тщательно залепляли щель между крышкой и стенкой туеса колбаской из мягкого воска.

Но на этом процесс консервирования вовсе не заканчивался. Далее начиналось бытовое чародейство — «закрутки» следовало запечатать так, чтобы время внутри туесов остановилось.

— Нет, неверно! — замахала руками дама, которая руководила всем консервным производством.

— Тогда сама объясняй, как правильно, — надула губки Зореслава. Спохватилась, представила Варе: — Это Росана, моя гувернантка.

— Компаньонка, ваше высочество! Компаньонка! — возразила и на это дама. — Сколько вам повторять, чтобы вы привыкли? Вы уже не ребенок, чтобы иметь гувернантку.

— Но ты всё равно продолжаешь меня поучать! — досадливо попеняла принцесса.

— Не давайте повода, ваше высочество, — лукаво хохотнула та.

Варя во все глаза глядела на даму — эксцентричная особа! Родись она в другое время и в другом мире, наверняка стала бы хиппи. Моложавая, лет под пятьдесят, но подвижная и живая. Одетая в пестрое струящееся платье цыганистого фасона, с ярко накрашенным лицом. Темно-оливковые с нитками проседи волосы острижены по плечи, на макушку сдвинута соломенная шляпка с поникшими бумажными цветами. Резкие движения дамы, ее громкий голос с приказными нотками, подавляющая аура наводили на мысли о былом военном прошлом. Варя надолго задумалась: неужели в этом мире бывают дамы-рыцари? Если да, Росана определенно принадлежала в молодости к числу амазонок, но после какой-то жизненной трагедии переметнулась в стан цветочных фей.

— Время остановить невозможно! — между тем громогласно объявила бывшая гувернантка, воздев руки к небесам, обращаясь не только к принцессе и Варе, но ко всем девушкам. Служанки слушали внимательно, пусть и незаметно обменивались улыбочками между собой, продолжая заниматься каждая своим делом.

— Время — неподвластно людским желаниям и воле! Остановить течение времени невозможно, как не в силах человек остановить солнце или луны, бегущие по небесному своду. Но! — тут она сделала театральную паузу и обернулась к Варе с шальной улыбкой гения-маньячки. — Но мы способны замедлить увядание, гниение и порчу. Посмотрите на эти плоды, щедрые дары Великой Матери!

Она развела руки, словно желала охватить весь урожай, а то и весь сад, и прижать к мягко колыхающемуся бюсту.

— Мы обязаны сохранить свежесть каждой дарованной нам ягодки! Сохранить сочность и божественный вкус этой нежной редьки! Терпкую сладость этих спелых рыжих огурцов! Кислинку дыни и неприступную жесткость рябины!..

— Простите! — прервала ее Варя, не удержалась. — А клюквы тут нет случайно?

Мадам Росана посмотрела на нее изучающим взором, будто просветила рентгеном. И внезапно безмятежно улыбнулась:

— Нет, зайка, клюква еще не поспела. Потерпи, в свое время мы будем все вместе делать на зиму сладкий полезный морс!

Служанки дружно испустили тяжкий вздох — видимо, прошлогоднюю осень вспомнили.

Варя же вспомнила, что зайцами в этом мире называют родственных кроликам зверюшек, только побольше размером и с ярко-малиновым мехом — эдаких гигантских саблезубых белок. Поэтому решила на мимоходом приклеенное прозвище не обижаться.

И вплоть до самого заката (часа полтора-два) Зореслава и ее гувернантка обучали Варю хитростям местной консервации с помощью бытового чароплетения. (Она лишь сбегала в башню переодеться в платье попроще — не в парадном же кухарить!)

В теории это было довольно простое колдовство: на каждый туесок следовало набросить чары-паутинку с запретом на изменение содержимого. В полностью закупоренном ограниченном пространстве добиться необходимой стабильности было нетрудно. В теории. На практике же Варю, согласившуюся из интереса помогать, поджидали закономерные трудности.

— Не выпускай столько энергии! — подсказывала по ходу дела мадам Росана. — Легче, ниточками! Вот так, правильно… Теперь заматывай весь туесок, чтобы ни одного пятнышка пустоты не допустить. Хорошо, правильно… Теперь будь внимательна! Ставь печать сохранности ровно до момента, когда откроют крышку — и еще две недели после этого. Двух недель хватит, чтобы успеть приготовить из этих фруктов начинку для пирога или что угодно, чтобы съесть — и чтобы еда прошла через организм и естественным образом оказалась в отхожем месте.