Беглянка для наследника

20.4

Почему-то, думая об островном племени, я представляла, что оно находится далеко в джунглях, в нескольких днях пути, и с удивлением обнаружила, что до него можно дойти пешком по широкой дороге, простиравшейся сквозь бурную растительность. Наверное, стоит больших трудов поддерживать дорогу в проходимом состоянии, ведь флора стремится отвоевать назад свои территории у людей. Больше чем у половины растений и деревьев, которые я видела, не знала названий. Окажись я в этом месте при других обстоятельствах, то с интересом бы рассматривала каждый листик и цветочек попадавшейся на пути. Но сейчас лишь шагала чуть позади Булакарамэ боясь сделать лишний шаг в сторону. Островитянин сразу предупредил, что без сопровождения я не протяну в джунглях и нескольких часов. Здесь все гораздо опаснее чем кажется на первый взгляд и маленький паучок, может быть смертельно опасен для человека, а безобидное с виду растение — ядовито.

Правда, мой взгляд то и дело, косился в сторону кажущейся близкой и такой желанной свободы, ведь и людей мы на дороге почти не встречали, но поглядывать в сторону я перестала, как только Булакарамэ резко остановил меня и отбросил змею, оказавшуюся прямо под ногами. Она практически слилась с землёй, и я бы с лёгкостью на неё наступила и получила укус, если бы не островитянин. После этого происшествия мой пыл заметно поугас и пришлось смирится с тем, что Булакарамэ меня не просто пугает, одна я действительно не выживу. Насколько же жизнь рабыни окажется лучше смерти, было ещё не известно. Но пока ты живешь, есть хотя бы шанс, у мёртвых нет и этого.

Под такие нерадостные мысли я шла уже три часа. Ноги оказались сбиты в кровь. О нормальной обуви для рабыни никто не позаботился, а тонкие, полностью открытие сандалии, не спасали ступни, от мелких камней, и острой, как бритва, травы, изредка попадающейся на пути. От солнца помогала тень от деревьев, но влажность была такой высокой, что одежду можно было выжимать, а во рту поселилась пустыня. Я очень хотела пить, очень, но… воды мне никто не дал. После моей просьбе, островитянин проворчал, что пить я буду только по прибытию на место и больше не разговаривал. Умолять же мне не позволяли остатки гордости, которая все ещё жила во мне, несмотря ни на что.

Ещё через час, я ждала прихода в племя ни как наказание, а как награду. Жажда сильнейший мотиватор пересмотреть свои убеждения. Почти четыре часа в изнуряющей жаре, без воды, под писк насекомых и еле идущих ног, от мелких травм и порезов, превратились для меня в бесконечность. Но вот, наконец, из-за растительности показались первые лачуги. Точнее, я ожидала, что это будут лачуги, но нет, скорее жилища напоминали, маленькие, сделанные из глины, но все же дома. И их было много. Такие домики образовывали небольшие улочки, и я поняла, что племя действительно большое и богатое.

К нам на встречу выбежала ребятня, с громким гомоном тыкая в мою сторону пальцем и кричащая на непонятном языке. Булакарамэ что-то недовольно сказал им, и ребятня притихла, но не отстала. Почти все мальчики были одеты в замысловатые штанишки, но без рубашки, а девочки в нечто, напоминающее платье, только самого простого кроя, без рукавов и длиною до колена. Женщины тоже вышли из своих домов и с интересом разглядывали меня. Откровенной враждебности в их взглядах я не видела, впрочем, как и жалости. Думаю, примерно так же бы смотрели, приведи Булакарамэ новую корову в племя. Интересно, но не более того. И тут, подумаешь, ведут рабыню вождю, делов то…

Мы прошли по одной из маленьких узких улочек к единственному дому с дополнительными пристройками и выкрашенному в белый цвет.

— Дом вождя, — подтвердил мои догадки островитянин.

Глава 21