Deep space empires. Нэйт.

Запоздалая мысль: «а вдруг они всё ещё здесь?» — была слишком запоздалой. Сзади кто-то бесшумно ударил меня по затылку. Вернее, попытался, удар прошёл по виску, а меня отбросило на диван, где я всё-таки поцарапала руки несколькими кусками стекла. У нападавшего не получилось вырубить меня, поскольку в тот момент его снесло голубым вихрем. Тайр всё-таки решил меня подстраховать. Слава Космосу.

Теперь стало очевидно, что здесь была целая группа вторжения. Когда я только зашла, казалось, разгромленная гостиная была абсолютно пуста, настолько бесшумными были эти ребята. Ни дыхания, ни шевеления, ни изменения температуры воздуха. Словно черные тени, они тихо отделялись от стен и выходили из-за углов в своей стелс-броне, почти полностью сливающей их с окружающим интерьером. Десять, двадцать, тридцать человек. Как много для одной маленькой меня. Лучше бы они были менталами.

Я только беспомощно озиралась вокруг, пока голубой вихрь не снёс пятерых, самых ближайших ко мне, свернув им шеи. Я даже вскрикнула от такой жестокости. Тайр окончательно решил пойти против своих?

Наконец, светящаяся голубая фигура встала посреди гостиной, ожидая нападения остальных, уже доставших оружие. Это ведь не плазмоганы? — подумала я. Они запрещены на Альцинирус-Вейра. Но запреты были написаны только для простых людей, и это были плазмоганы. А облаком голубой энергии был вовсе не Тайр. Теперь, когда он перестал был голубым ветром, носящимся по гостиной, и остановился, я тут же узнала Гайла. Теперь ему не нужно было даже мерцать или принимать материальную форму — как будто бы я знала его таким всегда. И не важно, какой он теперь.

— Огонь! — скомандовал кто-то, и в безоружного мужчину моей жизни, стоящего без бронескафандра, полетели десятки плазмоидов.

— Не-е-ет! — вскрикнула я, машинально ринувшись к Гайлу. Не знаю, что я хотела сделать, но один из военных в броне обхватил меня за шею и держал, почти придушивая, чтобы не пустить туда.

— Тише, киска. Не торопись умирать. Тебя приказали оставить живой. Сейчас поджарим этого утырка, и тобой займемся. Ты должна нам кое-что показать. Тебе ведь есть, что мне показать, а? Говорят, какую-то информацию, но я бы не отказался, если бы ты немного посопротивлялась. Тогда мне придётся тебя немного попытать.

Космос, кого они набирают в спецназ? Озабоченных идиотов? Кадровая политика не впечатляет. Где хладнокровие? Где профессионализм?

Но мне было все равно, что бормочет несчастный идиот. Через пару всхлипов я увидела, что плазмоиды просто стекают по голубой структуре Гайла, не причиняя никакого вреда. Я выдохнула. Слава Космосу и всем его богам, что теперь он так неуязвим. Даже для плазмы. Я любовалась своим мужчиной. Моим ли? Я не знала, но сейчас время замедлилось. Я видела только его, хотя сквозь свечение даже не могла рассмотреть лица. Я просто чувствовала его, любовалась, и этого было достаточно, только здесь и только сейчас — существовал только он и моё им любование.

Я заулыбалась до ушей, пока Гайл методично и молниеносно расправлялся со спецназом МГС. А происходило что-то очень странное: целый рой микроскопических голубых существ или дронов срывал шлемы с незадачливых спецназовцев, пока другая часть роя вкалывала им в шеи инъекции. Даже мой конвоир отвлекся от своего слабоумного монолога и удивленно скосил голову на бок, заторможенно наблюдая, как его подопечные падают без сознания один за одним. Сквозь стекло даже было видно, как он открыл рот от удивления. Такой тактики мы ещё не видели.

И всем этим роем микродронов, кажется, управлял Гайл. Он просто стоял и смотрел на всю эту картину, пока, наконец, не переключился на меня. В этот момент энергия как будто сгустилась вокруг него, и он стал уплотняться, проявляясь больше в своём привычном образе. Мой конвоир отлетел назад от меня, словно отпрыгнул самостоятельно. В действительности, целый рой голубых дронов пронесся мимо, лишь взметнув мои волосы, и вот несостоявшийся ухажёр уже был распростерт на стене, как гигантская бабочка, не имея возможности пошевелиться. Он что-то начал кричать, но инъектор воткнулся прямо в его лоб, и он потерял сознание. Я надеялась, что они не умерли, потому что такое количество людей лишь усугубило бы наше и без того шаткое положение.

Я перевела взгляд на Гайла, который медленно приближался ко мне, неотрывно глядя завороженным взглядом. Я улыбалась, но через пару мгновений вдруг отчётливо поняла: он помнит и не помнит меня одновременно. Он хмурил лоб, словно напрягая каждый нейрон в своей голове, я заворожила его, но он не улыбался мне так же, как я ему. Не радовался, не издал вздох облегчения. Так вели себя люди, которые мучительно пытались что-то вспомнить. И я сдержалась. Я не стала бросаться ему на шею, хотя душа буквально выпрыгивала из тела. Я даже пританцовывала на месте, но что-то в его взгляде меня останавливало. Я так боялась его спугнуть.

— Я видел тебя во сне.

А вот и первая слеза радости. Я даже не заметила её, но она вдруг потекла по щеке. Он протянул свою такую знакомую и теплую ладонь, чтобы вытереть её, нежно стёр, глядя теперь только лишь на свой большой палец и облизал его, прикрыв глаза. Этого я уже не могла выдержать, готовясь бросится ему на шею, но он вдруг сказал:

— Тенемхет сказал, что ты — Нэйт, — из его уст прозвучало так странно, так чужеродно, что я снова остановилась. Я только кивнула.

— Как ты меня нашёл? — голос был глухим, будто я говорила сквозь подушку.

— Тебя нашли мои дроны, — теперь голубой рой собрался в фигуру, ожидающую его на выходе. Она странно напоминала меня, словно кто-то захотел сделать мою кибернетическую скульптуру. Глаза даже расширились от удивления, что не укрылось от Гайла. Он тоже посмотрел в ту сторону.

— Теперь они всегда собираются в эту фигуру в режиме ожидания, когда я отпускаю и не контролирую их. Тен говорит, что включается моё подсознание, которое каждый раз создает… тебя?

— Ты совсем не помнишь меня?

Он снова поднял руку и взял один мой локон, рассматривая его и хмуря лоб.

— Я вижу сны. Иногда озарения, вспышки. Но прямо сейчас… и не вспоминаю ничего, — это так больно резануло сердце. Космос, я готовилась к этому моменту, прокручивала сценарий нашего первого разговора в голове, прекрасно зная, что он меня забыл, но всё равно не думала, что будет так больно это услышать.

— Тен сказал, ты была моей. Моей женщиной, — и тут сердце сразу расслабилось, отпуская всю кровь вниз, к животу и ниже, наполняя влагой всю мою женскую природу. Гайл странно повёл носом и посмотрел вниз, затем снова переводя пылающий взор вверх, пожирая меня глазами. Гараиды не обладали способностью осязать феромоны, только ахраги и рааты. Это была какая-то новая черта в его поведении, но она ужасно возбудила меня сейчас. Как будто я встретилась с незнакомцем, которому тут же готова была отдаться. От таких мыслей внизу стало ещё хуже. Или лучше. Зависело от того, будет продолжение или нет. Гайл тут же подхватил меня с громким шипением, притягивая к себе, уже почти прикоснулся ко мне губами.

— Убери лапы от моей жены, ублюдок!

Кайн, чтоб ты провалился. Почему именно сейчас, кусок рептилоида! Гайл тут же послушал его и ошарашенно уставился на меня.

— Жены?

— Нет, Гайл. Всё не так. Я должна объяснить.

Черт, фразы глупее не придумаешь. Он тут же отпустил меня.

— Жены? — глухо повторил он, и я не знаю, могла ли я выдержать больше в этой жизни, чем то разочарование и презрение, которое в тот момент появилось в его глазах. Нет-нет, что угодно, только не презрение.

— Гайл, я не хотела… — сказала я в пустоту. Его уже не было. Как и его дронов. Нет. Нет. — Кайн! Что ты наделал!

— А ты? — Кайн влетел в разгромленные апартаменты, разъяренный словно бог войны.