Город драконов. Книга седьмая

Я об этом знала. Но, в надежде на то, что поддавшийся эмоциям Коршун Карио ослабит то пугающее ментальное воздействие, коему подверг меня, лишь отрицательно качнула головой… и ощутила облегчение, едва мне удалась эта маленькая ложь.

– Она назвала меня выродком, – с абсолютно каменным выражением лица, произнес герцог. – А моих чудесных дочерей – ублюдками.

Несколько секунд, глядя на меня так, словно смотрит скорее сквозь, чем видя собственно меня же, Карио молчал. А затем тихо произнес:

– Я никогда не прощу себе ее смерти. Никогда. Но сильнее всех нас ранят те, кого мы любим. Я любил. Любил ее всем сердцем. Но в тот миг… От нее остался лишь пепел. До сих пор не могу понять, почему не сдержался тогда. Вот я вижу ее изможденное, но все столь же прекрасное лицо… А вот моя возлюбленная осыпается пеплом на окровавленной больничной койке в грязной обветшалой лекарне.

Пауза и хриплое:

– Я забрал дочерей и уходя, превратил все и всех в могильник своего сердца. Больше я не любил. Никогда.

Если после данной исповеди его светлость ожидал моего сочувствия, то напрасно.

Но если я ожидала, что чудовищная исповедь на этом и завершится, то… и мои ожидания оказались напрасными.

– Лаура – моя гордость, – произнес Карио, – но Эмбер… – на его жестоком лице промелькнуло что-то столь жуткое, что вызвало оторопь. – Эмбер абсолютная копия Лилиан.

Жутка улыбка приобрела некоторую мечтательность, и герцог озвучил совершенно чудовищное:

– Моя милая девочка всегда полагала, что я к ней слишком суров. Это действительно было так. Но с каждым годом, моя Эмбер Лили Энсан расцветала как прекрасный цветок…

Взгляд на меня, и совершенно спокойное:

– Мне жаль, что я потерял Лауру, но Эмбер, моя прекрасная Эмбер, подарит мне еще множество прекрасных дочерей, не менее сильных, чем Лаура. Вы так и будете молчать?

Нервно улыбнувшись, я напряженно заметила:

– Боюсь, единственным моим комментарием ко всем вашим откровениям, станут слова, которые вы, вероятно, услышали от вашей… последней возлюбленной. А я вовсе не горю желанием быть испепеленной на месте.

– Да уж, характер у вас под стать Стентону, – с раздражением высказал герцог. – Не удивительно, что вы поладили.

– У нас было много общего, – подтвердила сдержанно.

– К примеру, вас связывала общая ненависть ко мне? – с нескрываемым сарказмом поинтересовался Карио.

– Ну что вы, – я нервно улыбнулась,– не было никакой ненависти. Всего лишь… некоторое презрение.

Увы, я не сдержалась.

Но учитывая обстоятельства, была вынуждена сгладить собственное высказывание и поспешно добавила:

– В смысле, негативное отношение к вашим методам работы с научным магическим сообществом. Простите.

Своеобразные извинения приняты не были.

Когти неизвестного мне магического воздействия больно впились в голову, с такой силой, что у меня потемнело в глазах, и Карио ледяным тоном задал прямой вопрос:

– Эмбер была схвачена?

– Нет, – слезы застыли в моих глазах, боль была практически невыносимой, но и отступать я была не намерена – сила лорда Гордана все так же текла в «Rigescuntindutae», продолжая сдерживать адские часы «Gehйnnam».

– Вам известно, где она? – продолжил допрос герцог.

– Нет, – это было не совсем правдой, и боль от ментального захвата усилилась.

– Но что-то вам определенно известно, – задумчиво произнес Карио.

О, да. Мне было известно, что Эмбер счастлива в браке со своим возлюбленным оборотнем, что у нее двое детей, и она уж точно не горит желанием стать любовницей собственного отца, чтобы рожать ему «сильных дочерей».

– Мне довелось видеть ее, но где конкретно Эмбер сейчас я не знаю, – и вот это было уже чистейшей правдой.

Боль немного отступила, но мое бедное сердце неистово билось, а сознание судорожно пыталось опознать тип ментального воздействия. Это определенно было чем-то из запрещенной в империи магии, но в том то и опасность запрещенных заклинаний – я не знала большинства из них, и уж тем более способов защиты от подобной магии.

Герцог некоторое время молча взирал на меня, а затем задумчиво, словно рассуждал вслух, произнес:

– Эмбер прекрасна, но и вы не лишены достоинств. Милое личико, удивительно–притягательный цвет глаз, иммунитет к магии драконов… Интересно, какие у нас с вами будут дети…

Я пошатнулась, едва не рухнув в сияющую и сверкающую ртутным серебром воду!

Воистину, от подобных предположений, вполне себе можно и задуматься о таком грешном деле, как самоубийство.

– Вы рассуждаете о детях так, как иные собаководы о потомстве от скрещиваемых пород! – высказалась негодующие.

– А вы полагаете, есть отличия? – равнодушно вопросил герцог. – Поверьте моему опыту – разница невелика. Впрочем, зачем верить, если у меня имеются все шансы вам это продемонстрировать?

– Предпочитаю верить на слово, – меня замутило от безнравственности имеющей место беседы. – Вы желали поговорить. Я с нетерпением жду ваших вопросов.

Озеро силы подсвечивало темное небо без звезд, всю меня, частично лицо и тело герцога Карио. Мужчина сидел совершенно спокойно на темном, словно поглощающим свет, валуне, но я ощущала когти его заклинания слишком отчетливо, чтобы наивно надеяться на желание герцога лишь побеседовать.

– У меня свои счеты к Арнелу, – холодным оценивающим взглядом изучая меня, сказал Карио. – Ныне он весьма ошибочно полагает, что победа на его стороне, но, безусловно, это не так. К утру Арнел будет мертв. Как и Гордан. Императору Эдуарду придется искать союзника, и он найдет его в моем лице. Игра окончена, Анабель.

Несколько ударов сердца, и я напряженно позвала:

«Кристиан».

Лорд Давернетти откликнулся мгновенно. Я ощутила, что он летит, где-то весьма высоко, и несет что-то крайне ценное. Полагаю, его ношей был император. И в этом случае мне, по всем разумным соображениям, было бы лучше не вмешиваться, так как жизнь Его Величества была высшей ценностью для всего государства. Но…

«Адриану грозит опасность», – передала я.

«Дьявол меня раздери! – выругался старший следователь. – Какая конкретно?»

«Основная проблема в том, что мне это неведомо», – напряженно призналась я.

Несколько взмахов могучими крыльями, и нервное:

«Бель, детка, себя береги».

А затем, справившись с эмоциями, уже в свойственном ему полуиздевательском тоне, Давернетти заявил:

«За спасение Адриана расплатишься со мной снятием твоего дурацкого заклинания. Не то чтобы мешает, но ты знаешь, я соскучился по виду твоих сверкающих от гнева глазок».

И я внезапно со всей ясностью осознала – ныне герцог Карио вне закона! Он является подданным, предавшим своего императора, более того покушавшимся на жизнь своего сюзерена. Таким образом, у меня абсолютно и полностью развязаны руки! О, Боже, как же я раньше об этом не подумала!

– Игра окончена? – переспросила я, опуская ладонь ниже в воду.

По коже прошелся холодок чужой силы, и покалывание стало ощутимее.

– Игра была бы окончена, – продолжила я, ощущая, как сила наполняет меня, – если бы… она была лишь вашей. Однако, полагаю, и полагаю не без оснований, что вы, ваша светлость, лишь пешка в этой игре.

Выражение надменного лица этого жестокого и властного вельможи приняло непередаваемое выражение и ржавый дракон холодно произнес:

– Что?

Я не сумела сдержать улыбку, полную жалости и презрения к этому недочеловеку.

– Позволю себе предположить, – я вновь посмотрела на свою ладонь, вздрагивающую от разрядов магической энергии, – что раз вы приняли решение завершить наш разговор, значит, вы достигли поставленной цели и получили от меня столь необходимую вам информацию. Полагаю, единственное, что вас интересовало, этоЭмбер и ее место нахождения. Мне сложно определить, какое конкретно заклинание из свода запрещенных к использованию вы применили по отношению ко мне, но не вызывает сомнений тот факт, что в действенности ментального контроля надо мной вы абсолютно уверены. Так же, полагаю, что до того, как допросить меня, вы допрашивали лорда Гордана, однако ему ничего не было известно об этой конкретно вашей дочери, но вы, вероятно, обнаружили, что данная информация известна мне. Это бы объяснило, почему вы ожидали моего появления здесь.

И я, повернув голову, встретилась взглядом с герцогом. Из его позы исчезла всяческая расслабленность, напряжение витало в воздухе, темные глаза ныне казались полностью поглощенными тьмой, и лишь алый ободок, выдававший в Карио представителя Ржавых драконов, багровел все ярче, выдавая с головой охватившую его ярость.

– Мне известно, что имела место беседа между вами и Эмбер, – холодно произнес Карио.

– Смею предположить, что вы ожидали чего-то более конкретного?

Мой вопрос заставил герцога насторожиться. И все же, он сдержанно ответил:

– Мне достаточно информации о том, что Эмбер жива и находится на территории Железной горы. Соответственно, она будет вне зоны поражения «Gehйnnam».

Я замерла.

– О, вы не знали? – издевательски вопросил Карио. – Надеюсь, курс заклинаний массового поражения вы еще помните, если же нет, я любезно могу просветить вас на тему применения «Адских часов». Несомненно, заклинание редкое, применяется еще более редко, и доступно исключительно представителям магии старой школы, но, весьма часто его путают с применением драконьего пламени.... И когда от столицы останутся лишь руины, человечество с чистой совестью обвинит в произошедшем драконов и… бывшую императрицу, являющуюся магом старой школы. Так что вы там говорили о том, что я лишь пешка в этой игре?

Вскинув подбородок, я взглянула в глаза ржавого дракона, ставшего Зверем, и повторила с абсолютной уверенностью в своих словах:

– Вы – пешка. И тот факт, что вы этого еще не осознали, говорит не в вашу пользу.

– Вот как? – в его позе проявилась расслабленность, на губах промелькнула сардоническая и весьма снисходительная усмешка. – Интересное мнение. Объяснитесь?

Не сдержавшись, я улыбнулась.

– У вас красивая улыбка, – словно невзначай заметил герцог Карио.

Ни к чему не обязывающий комплимент стал еще одним шагом к укреплению ментального захвата, который ныне ощущался так, словно мою голову сжимало пять острых когтей – и моей кожи они касались самыми остриями, еще не впиваясь, но уже находясь на грани этого. Меня вовсе не галантно запугивали, мне виртуозно указывали на мое место, и меня весьма действенно предупреждали о любых последствиях неосторожных слов, действий, или же поступков.

– Полагаю, сейчас вы полностью убеждены в превосходстве своего положения, – стараясь игнорировать весьма ощутимый страх и нервозность, сказала я.

– Несомненно, – подтвердил герцог Карио.

– Но, – я опустила ладонь чуть ниже в светящуюся магией воду, – мне даже в некоторой степени интересно, что будет, если вы попытаетесь ослабить ментальный контроль надо мной.

И я вновь подняла взгляд на Карио.

Его алая радужка полыхнула насмешкой, не стал герцог скрывать и усмешку, а после, протянув руку в мою сторону, попытался разжать невидимый захват.