Любовь и Гниль: Парень встретил девушку

— Мы не должны были впускать их, Хендрикс, — сказал Нельсон тихим, полным сожаления голосом.

— И почему? — спросил я.

— Потому что теперь они здесь. И мы не можем игнорировать их.

Нельсон уставился на свои ноги, смущённый признанием того, что я уже знал, что он чувствовал.

— Мы, как минимум, не должны были спрашивать об их планах, — вздохнул Вон.

— Нет, — не согласился я. — Это началось ещё до этого. Для меня это началось ещё до того, как мы открыли для них дверь.

— Так что же мы будем делать? — потребовал ответа Вон. — Пойдём с ними? А как же малыши? Или что насчёт них? Они определённо не звали нас с собой.

— Мы можем позаботиться о них, — вставил я. — Защитить их.

— Так вот в чём дело? Ты не можешь защитить всех, Хендрикс. Даже если мы пойдём с ними, нет никакой гарантии, что…

— Это не то о чём говорит Хендрикс, — вмешался Нельсон. — Речь идёт не о защите всех, кто нуждается в защите. Если бы это было так, мы бы никогда не уехали из дома.

— Тогда в чём дело? — спросил Вон.

— Речь идёт о том, чтобы защитить их, — подтвердил Нельсон. — Ну же, Вон. Эти девушки… Они не справятся сами по себе. Даже если им удастся отбиться от Пожирателей, стихий и, чёрт возьми, диких животных, поселения ни за что не позволят им пройти. Посмотри на них. Они — эротическая мечта каждого больного ублюдка. Они всё равно, что шлюхи, если мы ничего не предпримем.

— Боже, — с отвращением выплюнул Вон.

Я даже не подумал об этом столь глубоко. Но Нельсон был прав.

— Мы нужны им, Вон, — подтвердил я серьёзным голосом.

— А как же Пейдж?

У меня уже был свой ответ на этот вопрос, потому что это было правдой.

— Они явно способные девушки. Думай об этом как о взаимовыгодном сотрудничестве. Мы защищаем их. Они помогают защитить Пейдж. К тому же, ты должен признать, что некоторое женское влияние пойдёт ей на пользу. Они помогут ей со всеми важными девчачьими штучками. Они помогут ей с образованием. Девушки в таких вещах настоящие профессионалы. Мы даже не пытались научить её читать с тех пор, как уехали. Мы сохраняем ей жизнь, но подводим её во всех других отношениях.

— Чёрт возьми, — Вон снова обхватил голову руками и потянул себя за волосы. — Но Южная Америка? Проклятье, неужели нельзя было выбрать место получше?

— Это далеко, — напомнил нам Нельсон. — Давай просто посмотрим, к чему это приведёт. Может быть, они передумают. Может быть, мы найдём план получше. Конечная цель не в том, где мы окажемся, а в том, чтобы мы оказались там вместе.

— Мудро, брат, — ухмыльнулся я ему.

— Хорошо, — Вон посмотрел на нас и кивнул. — Хорошо, мы пойдём на это.

— И мы не оставляем им выбора, — добавил я. — Я к тому, что мы можем заставить их чувствовать, что у них есть выбор, но мы все знаем, что у них его нет, да?

— Да, — согласился Вон. — Это единственный способ. Это единственный способ для них выжить.

Чего я не сказал, чего я не мог сказать, так это того, что я начинал думать, что для меня это тоже единственный способ выжить.

Мы разработали план, как подойти к ним утром, а затем забрались в свои кровати. В комнате было совершенно тихо, спокойно и меланхолично. Я закрыл глаза, но заснуть не смог. У меня в голове было слишком много мыслей, плюс очень реальная возможность, что Риган попытается улизнуть отсюда утром, не предупредив нас.

Я не был уверен, как долго я лежал там, думая о том, что скажу ей, как смогу убедить её, что объединение сил — единственный путь, но когда первая рука кулака Пожирателя опустилась на стальной лист, который мы разместили над лестничной клеткой, я даже не удивился.

Я сел в постели и понял, что это именно та возможность, которая мне нужна.

Риган не могла оставить меня, если я был ей нужен.

Но я позволю ей сделать выбор. Я всегда, всегда буду позволять ей выбирать. Ну, вроде того. Я не собирался бить её по голове и тащить обратно в свою пещеру. Но теперь наше будущее было связано, и ей просто-напросто придётся смириться с этим.

Я встал, надел ботинки и вооружился до зубов. Мы все были готовы к этому. У нас был протокол и план побега, который был разработан и отрабатывался с тех пор, как мы прибыли сюда. Я подошёл к девочкам, намереваясь помочь им собраться. Я заметил, что девушки выглядели немного ошеломлёнными и дезориентированными в постели, которую они делили.

Набравшись смелости, я сказал:

— Девочки, выдвигаемся через три минуты. Обувайтесь. У вас нет времени на сборы.

Риган снова фыркнула.

— Как будто мы ещё не готовы.

А потом они вскочили, накинули несколько рубашек поверх маек и взвалили на плечи рюкзаки.

— Готовы, — сказала Хейли с улыбкой.

Я зачарованно наблюдал, как Риган подняла волосы и стянула их резинкой. Невероятная.

— У вас есть ещё что-нибудь, чем вы можете поделиться? — спросила она меня, жадно разглядывая мой полуавтомат.

— Вон там у Вона.

Я указал на наш здоровый запас оружия, который мы накапливали с тех пор, как начали всё это путешествие. Чёрт возьми, половина оружия была ещё до этого. Наш дом отнюдь был не против второй поправки.

— Выбирайте сами.

А потом я стоял ошеломлённый, наполовину парализованный, наблюдая, как они подпрыгивают, пуская слюни на пистолеты, ножи и патроны.

Чёрт возьми, я уже был влюблён в эту девушку.

Я присматривал за ней, пока они с подругой вооружались, и пока я помогал своим братьям собраться и подготовить Пейдж. Мы работали слаженно, как хорошо смазанная машина. Наше умение планировать на худшее и понимание того, каких препятствий следует ожидать, всегда спасёт нас. Наш отец хорошо нас обучил. Мы могли ориентироваться в этих неопределённых водах просто потому, что у нас уже были внутренние компасы.

Наконец, мы стояли группой, ожидая, когда откроются закрытые лифты. Я нашёл Риган в толпе и решил встать рядом с ней. Теперь у меня было место в её жизни, и это был мой шаг вперёд, чтобы занять его.

Могу ли я, наконец, обвинить в этом судьбу? Судьба? Великое создание, которое свело нас вместе — в нужное время и в нужном месте… так ли это?

Трудно было сказать. Но только потому, что невозможная жизнь, которой мы жили, сделала веру во что-то большее и мудрое, чем я, почти невозможной.

Если бы кто-нибудь задал мне тот же вопрос до того, как мир полетел в тартарары, тогда я, возможно, поверил бы в космические силы, сдвигающие земные плиты и выстраивающие звёзды, пока мы с Риган не оказались на пути друг друга.

Теперь я был меньше озабочен тем, что уготовила нам судьба, и гораздо более полон решимости извлечь максимум пользы из этой прекрасной перспективы.

Может быть, я больше не был духовным, но я определённо превратился в оппортуниста.

Риган была моей возможностью.

— Отсюда есть выход наружу? — спросила она меня сильным голосом.

Она даже не испугалась. Всё помещение дрожало и отзывалось эхом от ударов кулаков голодных Пожирателей, пытающихся проникнуть внутрь, чтобы съесть нас, и Риган была полна решимости только выбраться.

— В перспективе, — ответил я.

Я даже не мог притвориться таким же крутым, как она. Энергия и адреналин гудели в моей крови, полностью пробуждая меня и заставляя все мои инстинкты и чувства быть на пределе. Я чувствовал, что разрываюсь пополам, пытаясь следить за Пейдж и Риган.

Пейдж всегда будет моим главным приоритетом, но я не мог отрицать острого желания защитить Риган.

Я огляделся по сторонам, представил себе наш план побега и мысленно вообразил каждое будущее убийство. Ключом к выживанию и сохранению жизни тех, кого ты любишь, было всегда быть готовым.

Я был чёртовым бойскаутом, когда дело доходило до драки. Каждый в этой комнате доберётся до безопасного места.

В моей жизни не было иного выбора.

— Хорошо, тогда спасибо, — прошептала мне Риган, звуча довольно искренне.

Моя кровь похолодела, застыла в моих венах. Я наблюдал, как Нельсон и Вон наконец-то открыли дверь, но это было отстранёно, растеряно. Они начали работать с нашей системой шкивов, а я начал работать над анализом слов Риган.

— За что?

Я повернулся к ней, понимая, что она не пришла к тому же выводу, что и я о наших жизнях. Даже если бы нас никогда не связывало нечто большее, чем дружба, у нас определённо было совместное будущее. С этого дня и впредь.

— За всё.

Она пожала плечами и отвернулась.

Может быть, она была не такой храброй, как я думал. Может быть, она смирилась с тем, что это была безвыигрышная ситуация. Хотя она понятия не имела, с кем сейчас путешествует. Паркеры не верили в безвыигрышные ситуации. Мы забирали всё, при каждом удобном случае.

Хотя мне нужно было, чтобы она тоже в это поверила.

— Говоришь так, словно собираешься умереть, Риган, — рявкнул я немного резче, чем намеревался.

Но меня раздражало, что она мне не доверяла. Да, я знал, что веду себя неразумно. Но я ничего не мог с собой поделать. Тестостерон слился с адреналином, и превратил меня в суперсолдата, которым я должен был быть.

— У нас есть план побега. С вами всё будет в полном порядке.

Замешательство боролось с разочарованием, когда она пыталась не смеяться надо мной. Я хмуро посмотрел на неё, ожидая, что она объяснит.

— Я знаю, — а затем, поскольку я всё ещё не понимал, она вздохнула и дала понять, почему она благодарит меня, в основном прощаясь со мной. — Но мы направляемся на юг, а вы на север. Я просто хотела сказать вам спасибо перед тем, как мы расстанемся, и у меня больше не будет такой возможности. Я серьёзно, спасибо вам.

Я уставился на неё. Она всё ещё ничего не понимала. А потом я начал немного паниковать. Был ли я единственным, кто почувствовал эту связь между нами? Я чувствовал себя слитым с ней, пойманным на крючок леской из титановой стали, которая никогда не отпустит меня. Как она могла просто не предположить, что с этого момента наши жизни переплелись друг с другом?

Мои братья начали спускать людей через лифт, следуя нашему плану побега, и на мгновение отвлекли внимание Риган от меня. Я воспользовался возможностью, чтобы сделать шаг вперёд и, наклонившись, сказал ей прямо на ухо:

— Хорошо, Риган, — тихо сказал я.

Она вздрогнула, услышав мой голос у своего уха, и я понял, что в тот момент я был не единственным, кто это почувствовал. Между нами было что-то реальное, что-то осязаемое и заслуживающее изучения.

— Я понимаю, что такое независимость, но ты не пойдёшь на юг, пока мы не уберёмся отсюда к чёртовой матери и не окажемся в безопасности. Держись прямо за мной, поняла?

Она резко повернула голову и уставилась на меня с душой, полной ярости.

— Милое предложение, но я сама могу о себе позаботиться

— Я и не говорил, что не можешь, — признался я.

И я знал, что она может. Но дело было не в этом.

— Держись позади меня, поняла?

— Если это поможет тебе почувствовать себя мужчиной, — вздохнула она, звуча совершенно раздражённой мной.

Я подавил улыбку.

— А о походе на юг мы поговорим позже.