Шагая к счастью

Глава 7

На рассвете меня разбудили громкие крики проснувшихся мужчин. Каждому, находившемуся в лагере, раздали небольшие мешочки с хлебом, сыром и яблоком. Как нам вчера объяснили, это наше пропитание на весь путь, а сколько он будет продолжаться я даже боялась предполагать.

Сегодня мне повезло познакомиться с парочкой целительниц и ещё двумя знахарками, пока стаяла в очередь к женской уборной. Поговорить, к сожалению, мы не успели. Оказалось, что всех целительниц посадили в разные телеги, чтобы оказывать помощь если кто-то заболеет в пути. Знахарки, в связи с отсутствием целительской магии, но наличии знаний по приготовлению различных лечебных отваров, должны были готовить травяные чаи от простуды и других болезней, чтобы раздавать в пути.

Мы продолжили путь…

Стоило только магам снять навес, как на нас обрушился ливень. И не просто моросящий, как вчера, а самая настоящая стена из дождя. А я и позабыла про непогоду. Под навесом было тепло и сухо и даже осень нисколечко не ощущалась…

Двигались мы медленнее чем вчера. Лошади еле шли по раскисшей, за ночь, дороге, волоча переполненные телеги, колёса которых то и дело пробуксовывали в чёрной жиже. Идущим пешком мужчинам тоже было тяжело передвигаться. Кроме скользкой грязи под ногами ещё и тяжёлая одежда которая промокла и прибавила в весе.

Тяжелее всего приходилось выходцам из южных районов Сайделлы. У них был более сухой воздух и мало осадков. Поэтому в данный момент у них в наличии не было не промокающих плащей и обработанных жиром сапог, как у нас, жителей дождливых, северных земель. Одежда, обработанная жиром, была основным атрибутом наших, дождливых районов. Мы даже летом не расставались с этими элементами гардероба.

К вечеру погода совсем испортилась и к пронизывающему ветру, добавился колючий снег. Он начал покрывать всё вокруг белым покрывалом. Вся промокшая одежда вмиг стала замерзать, затормаживая движение. И апофеозом этого стало то, что южане начали друг за другом заболевать, а спустя некоторое время и остальные мужчины начали просить помощи. Но помощь эта была временная, так как мокрую одежду невозможно было поменять или просушить и мужчины продолжали мёрзнуть и снова заболевать. Замкнутый круг какой-то получался.

Мужчины начали чаще меняться местами. Те, кто начинал чувствовать себя плохо, садились в телегу, чтобы я их исцелила, а исцелившиеся, освобождали места заболевшим. Отдыхали они уже в других телегах, накрывшись плотной парусиной, которая была обработана жиром и не пропускала воду. В той, в которой сидела я, располагались только заболевшие и ждали своей очереди.

Как только мы проезжали какую-нибудь рощу, всем девушкам помогали спрыгнуть из повозки, и мы убегали в лес. Уилан всегда меня сопровождал. Он вообще был для меня как родной дядя или старший брат. Уже десять лет, с момента нашей встречи у ручья, он взял шефство над нами и был старшим мужчиной на две семьи, на свою и на нашу.

И сейчас, его присутствие помогало мне не бояться. Я знала, что он в любой момент поддержит меня и защитит. Да и все, кто был из нашей деревушки, старались держаться вместе и шли около моей повозки.

Ближе к рассвету дождь прекратился. Все вздохнули с облегчением и начали переодевать промокшую одежду на сухую и всё это на ходу, не останавливаясь.

Эти генералы, похоже совсем сума по сходили! Что будет с армией, если все заболеют? Я конечно понимаю, что они хотят скорее добраться до границы, но не ценой же здоровья своих людей.

— Уилан, скажи, чего не хватает нашему правителю? Из-за чего он напал на чужие рудники? — спросила я мужчину, который сидел в телеге и искал свою сухую одежду.

— Не знаю Элли. Нам, простым людям никогда их не понять. У них и у нас совершенно разные ценности, — присаживаясь рядом со мной на лавку, Уилан тяжело вздохнул. — Правители Сайделлы, в том числе и Годфрид не первый раз это проворачивают. Чего они добиваются? Они же всегда проигрывают. В прошлый раз, много лет назад, даже одну из принцесс, сестру нынешнего правителя, отправляли в Каслтон, для династического брака. Я конечно плохо помню этот момент, я тогда был ещё ребёнком. Но потом, много лет люди радовались наступившему миру. Все вздохнули свободнее от того, что государства породнились, но видимо рано радовались, — Уилан перешёл на шёпот. — Все правители Сайделлы всегда провоцировали Каслтон. Я не удивлюсь, если и нападение на правителя Каслтона, которое произошло незадолго до нашего вторжения, организовал Годфрид.

— И что будет дальше?

— Не знаю! Ты не промокла? — перевёл он тему и оглядел меня.

— Нет. Всё хорошо. Иди переодевайся.

Я почему-то вдруг вспомнила разговор отца и деда, который случайно подслушала. Они обсуждали чьи-то угрозы в адрес нашей семьи, если дедушка не поможет им, со свержением правителя. Может и то письмо было из Сайделлы и нападение на нашу семью случилось в следствии отказа! А может и нет. Сейчас я помню только отрывки разговора, да и внимания я тогда этому не придавала.

Но если мои выводы верны, то мой несостоявшийся убийца, находится с этой стороны границы!

От этой мысли меня бросило в холодный пот…

А если я его случайно встречу?

Узнаю ли я его? Ведь я видела только холодные, серые глаза! Узнает ли он меня? Ведь прошло десять лет. Я повзрослела, но глядя в зеркало я не вижу сильных изменений. Мне кажется, что я всё такая же!

Остались бы мы жить в Сайделле, если бы уже тогда знали, что они, возможно, причастны к нашей трагедии?

Не знаю!

В тот момент я даже не решалась строить предположения о том, кто мог это сделать. Для нас было важнее найти приют и пропитание, а не искать неизвестных врагов. И что бы смогла сделать двенадцатилетняя девочка и трёхлетний малыш? Мы и сейчас ничего не сможем сделать, даже если узнаем кто был виновником нашей трагедии! Поэтому и ответить на вопрос о нашей жизни в Сайделле, я не могла. Но надеялась избежать встречи с моими неизвестными врагами.

Мы нашли дом в маленькой деревушке Крайна. И семью в лице всех её жителей. Часть из которых сейчас находились около меня и как могли, облегчали мне жизнь в тяжёлом походе, в окружении большого числа посторонних мужчин. Теренс нашёл друзей и не лишился счастливого детства, чего увы мне не удалось. И в принципе мне грех жаловаться. И даже если правитель Сайделлы, этот жадный старик, виноват в смерти моих родных, то простые жители, к этому не причастны. Простым людям в принципе чужды любые войны. Им главное, чтобы были сыты и здоровы дети, чтобы урожай был хороший и имелась работа. А дрязги из-за земель и власти — это удел богатых, которым вечно чего-то не хватает…

Хотя почему чего-то?

Счастья им не хватает и любви. А их, как принято говорить, за деньги не купишь. Вот и мечутся они от безысходности, ломая жизни и всем окружающим.

Лёжа в телеге, под не промокающим плащом, раздумывая и предполагая, даже не заметила, как уснула.

Мне снова снился огонь… Как и много лет подряд. Он распространялся вокруг меня, слизывая своими языками всё, что попадалось на его пути, оставляя после себя только пепел и пытаясь добраться до меня. Я металась по, до боли знакомой, каминной комнате, пытаясь докричаться до родителей, которые стояли и смотрели на меня со стороны и улыбались.

Проснулась тяжело дыша и в холодном поту. Словно марафон пробежала. Резко вскочила и начала оглядываться.

Всё та же вереница телег, уставшие мужчины и хмурое небо над головой. Хорошо, хоть дождь прекратился и можно немного обсушить вещи.

Не заметив каких-либо изменений, успокоилась и начала обдумывать увиденное во сне. Впервые, за десять лет, я увидела родителей! Сам пожар, с его языками пламени, которые тянулись ко мне, снился постоянно. Я до сих пор огня боюсь и к кострам, стараюсь близко не подходить. Они вызывают у меня неприятные, пугающие воспоминания. Сразу после трагедии, пожар снился каждую ночь! Я просыпалась от ужаса и ещё долго давилась слезами, пытаясь успокоиться и не разбудить Теренса. Потом, такие сны стали всё реже, и уже не так пугали, но всегда, только огонь и огонь и не разу родители…

А сегодня приснились!

Они стояли, обнявшись и с тёплой, такой родной улыбкой смотрели на меня…

Что это значит?

Неужели зовут к себе?

Неужели мне не суждено вернуться из этого похода?

А как же Теренс?

Ощущение безнадёжности, опустошённости и чудовищная тоска накатила на меня. Я удержалась от слёз только благодаря тому, что впереди показались стены приграничной крепости и серые шатры военного лагеря, что расположились за стенами на пожухлой, промёрзшей лужайке.

Часть телег, та что с пропитанием, не останавливаясь, направилась в открытые ворота крепости, а часть, та что с людьми и оружием, повернула в сторону лагеря.

— Разгрузить телеги, собрать шатры, — услышали мы одного из командиров, который проскакал мимо нас к концу вереницы.

Все зашевелились и начали разбирать имеющийся скарб.

— Держи, не выпускай из рук пока не узнаешь куда вас разместят, — Уилан всунул мне в руки мой мешок с вещами. — Сейчас здесь такая неразбериха начнётся, что не долго и вещи потерять, а торговых лавок здесь наверняка давно уже нет.

Я стояла со своей сумкой и осматривалась по сторонам. В какой-то момент замерла, увидев недалеко мужчину в полностью скрывающем костюме, только глаза были видны. Он как-то внимательно и задумчиво смотрел на меня. И стоило мне поймать его взгляд, меня словно в ледяной прорубь окунули, лишая дыхания и жизни. Глаза… которые сейчас смотрели на меня, я узнала мгновенно. Эти глаза я видела десятилетиями в своих ночных кошмарах. Глаза, которые хотелось выцарапать. Серые, холодные, бездушные. Глаза убийцы моей семьи. Я, замерла на месте, не замечая окружающих и пыталась начать дышать.

— Элла, тебя зовут, — Уилан выдернул меня из кошмара, в который я проваливалась. Переведя взгляд на него, я тяжело задышала, получив возможность вдохнуть.

— Целители все подходим ко мне, — услышала я хриплый, старческий голос и увидела около одного из шатров невысокого, седого мужчину с длинной бородкой. Идти мне было не далеко и я, встав около него начала осматривать приближающихся целителей, стараясь больше не смотреть на подозрительного человека. — Совсем уже сума по сходили, одних девиц отправили, — начал ворчать старик, наблюдая подходящих, в основном молодые девушки и женщины. С некоторыми я уже успела познакомиться в пути. — Меня зовут Давин О Джерад, — представился мужчина, как только все подошли. — Я главный целитель в этом лагере и ваш непосредственный начальник.

— А есть ещё другие лагеря? — перебил целителя кто-то из мужчин.

— Да. Есть ещё один, непосредственно на линии соприкосновения, они двигаются вместе с войнами и оказывают первую помощь, чтобы сильно раненных успели переправить к нам, а при незначительных ранениях исцеляют на месте, — ответил Давин, не обратив внимание на то, что его перебили. — Вот этот шатёр для мужчин, — указал он на большой, зеленовато-серый шатёр за нашей спиной. — Заходите, оставляйте свои мешки на свободных лавках и за мной.

Целители мужчины, которых, среди нас, было всего четверо, занесли свои мешки и вышли к нам. Дальше нас повели в глубь лагеря и показали ещё на один шатёр, обозначив его женским. Все девочки тоже занесли свои мешки и вышли обратно. Следующий шатёр был белый и очень выделялся среди серой массы остальных шатров и цветом, и размером. Он был самым большим в лагере и находился как раз около женского шатра. Зайдя в него погрузились в атмосферу боли и страдания. Запах лекарств, палёной или гниющей плоти врезался в нос, вызывая приступы тошноты. Широкие лавки, которые стояли в несколько рядов, тянулись от стенки до стенки с узкими проходами между ними. Почти на всех лежали раненные, полуживые, стонущие от боли войны, а рядом с некоторыми стояли целители и вливали в них те крупицы магии, которые ещё оставались.