Приручить королевича

Мстислада невозмутимо продолжила пить чай и поддерживать дружескую беседу, будто их разговор с Варей никто не прерывал. Будто за стеной не бушевал особо опасный тайфун, пышущий бешенством и обидой.

Спустя два пирожных и одну конфетку, застрявшую у Вари в горле комом, Чаруша взяла себя в руки и вышла к ним. Снова в пледе, подвязанном большим узлом на плече. Кипя от негодования, но стискивая зубы. Села рядом с Варей, и та торопливо пододвинула ей свою чашку. Глотнув, чародейка, взглянув княжне в глаза, сурово спросила:

— Ты, вообще-то, на чьей стороне?

— На своей, конечно, — сверкнула та очаровательной улыбкой. — Исключительно на своей.

Явились Краса под ручку с Зорькой, прилично одетые. Захлопали недоуменно глазами:

— А что тут был за шум?..

На этот простой, в сущности, но одновременно столь сложный вопрос никто не захотел отвечать. Варя просто не решилась. Мстислада не посчитала нужным что-то говорить, словно ее улыбка всё объясняла без лишних слов.

А Чара неожиданно залилась стыдливым румянцем, выхватила из вазочки конфету, нервно развернула фантик — и запихнула за щеку, надувшись, точно вновь стала бессловесной крольчихой.

Так она и молчала до вечера, замкнувшись в задумчивости.

И, видимо, слишком громко думала — чем в конце концов взбесила Милонега, закричавшего:

— Всё, устал я от вашего Злата! Надоел!!!

С воплем раздражения вольнопольский эксцентричный королевич убежал из дома. Впрочем, отсутствовал недолго. Вернулся, набрав полную запазуху спелых тыкво-яблок.

— Пошли в театр? — попросил он у сестры, смачно грызя сочный плод.

Краса усмехнулась, отложила готовку ужина, вымыла руки:

— Почему бы нет!

С собой пригласили всех, даже послали Зима за Зореславой и Мстисладой — благо Чаруша долго злиться не умела и княжну за пикантную ловушку великодушно простила.

В Дивогорск отправились порталом, открывшимся прямо в королевскую ложу.

Милонега ждало разочарование — его знакомый тенор нынче в постановке не участвовал. Остальные же актеры заметили, что центральная ложа не пуста, и потому играли с особым воодушевлением. Поэтому тыкво-яблоки просто сгрызли всей компанией. (Огрызки же Неж попросил складывать на носовой платочек — и затем всю кучку отослал тенору в личную гримерку вместо букета-визитки).

— Почему вы не выгнали этого певца, если Неж его так не любит? — шепотом удивилась Варя.

— Почему не любит? Очень любит! Закидывать его во время арий чем-нибудь ярким и липким. У братца театр вроде тира — обожает приходить сюда, когда сильно разозлится. А наш прима-тенор — он хоть и дурак, но поет изумительно! Жаль, сегодня не послушали. Особенно, паршивец, хорош, когда исполняет трагические партии — ни одной фальшивой ноты, несмотря на обстрел! Но ты успеешь оценить — Снежка грозился, что выпишет его петь к вам на свадьбу.

Выяснилось, что оперный театр всегда принадлежал королевской семье, ведя происхождение от придворной труппы, и в свою очередь дядюшки отписали его в собственность Яснолики в качестве подарка на день совершеннолетия. С тех пор она лично следит за репертуаром и время от времени заявляется с ревизией в бухгалтерию, ведь на доходы от спектаклей содержит как сам театр, так свой любимый охотничий домик и соседствующий с ним полк паучьей кавалерии.

В антракте Милонег и Зорька сбегали в буфет — от тыкво-яблок всем дружно захотелось пить — и кроме кувшина с лимонадом прихватили оттуда смущенную младшую буфетчицу с тележкой, полной разных вкусностей. Краса немедленно разворчалась, что, раз она владеет театром, то совсем не обязательно грабить буфет, где вся еда идет втридорога против рыночных цен.

— Не ворчи, запишешь на наш счет, — рассмеялись два немолодых джентльмена, заглянувших в ложу вместо убежавшей служанки. Судя по тому, как на ходу они снимали шарфы и плащи, и как суетились за их спинами слуги, охранники и секретари, правящие дядюшки только-только прибыли, с трудом оторвавшись от дел.

— Вы опоздали, спектакль давно идет, — заявила Яснолика. Но расцеловать себя в обе щеки позволила без брюзжания.

Оставив свиту за дверью, регент и канцлер скромно пристроились в уголке, предоставив лучшие места гостям, хотя Зим порывался уступить хозяевам свое кресло.

— Ах, сиди спокойно! — отмахнулся на него дядюшка-канцлер с улыбкой. — Снежен, ты же обожаешь оперу — вот и наслаждайся! Это королевская ложа, тут с любого места прекрасно видна сцена.

Обернувшись же к Варе, которая с самого начала села не рядом с женихом, а с краю в тени бархатной портьеры, канцлер по секрету насплетничал тихонько:

— Не знаю, успели ли вы заметить, сударыня, но ваш жених весьма трепетная натура, пусть с первого взгляда по виду и не скажешь.

— Угу, нежен, как снежинка, — поддакнула Краса едва слышно.

— Смотрите, — не повел на племянницу ухом канцлер, продолжал доверительно шушукаться с новой знакомой, — вот сейчас начнется великолепный дуэт… вот! Слышите? А теперь взгляните на Зимослава. Видите? Он совершенно выпал из бытия, настолько увлечен мелодией и сюжетом.

— И правда, — хихикнула Варя. На мгновение залюбовалась одухотворенным профилем. — Так переживает! А я, признаться, с трудом понимаю, о чем речь в пьесе. Да еще, когда поют, совершенно невозможно разобрать слов. Всё-таки я предпочитаю сначала прочитать книгу, по которой поставлен спектакль, иначе чувствую себя очень глупо.

— Я просто слушаю приятную музыку в сносном исполнении, — по-своему поддержал ее регент. — Иногда, очень редко, можно полюбоваться декорациями и костюмами.

— Чем вам не нравятся декорации? — зашипела на дядюшек Краса. — Я лично слежу за оформлением каждой постановки!

— Вот поэтому, — успокаивающе погладил племянницу по руке канцлер, — мы при каждом визите стараемся водить нашего дорогого Зимослава на спектакли. Бедняжка так погружен в дела, что в родном Грозовградске никогда в театр не ходил, хотя там труппа не хуже нашей! Они приезжали весной с гастролями, так что я знаю, о чем говорю.

— Он министерство культуры отдал под начало ее величеству Храниславе, — пояснила Варя.

— Не могу сказать, что он зря это сделал, Буря отлично справляется со своими задачами, — пожал плечами регент, — но себя развлечениями и отдыхом Снежен обделяет напрасно. В его возрасте такая аскеза особенно плохо влияет на характер. Вы, сударыня, как будущая супруга, обязаны взять эту проблему себе на заметку.

Варя проблеяла, что приложит все усилия и не позволит жениху зачахнуть от трудоголизма.

— Ты им лучше расскажи, — перебила ее, вспомнив недавний разговор, Краса, — про то, как в твоем мире мужики себе детей без жен рожают!

Вопль этот, пусть и был выдан шепотом, но получился шокирующе громким. Варе показалось, что королевну услышала половина театра. Чара с Зорькой стыдливо потупились, Мстислада, напротив, любопытно навострила ушки. А Неж и Снежен и не подумали отвлекаться от бушующих на сцене страстей.

В общем, пока под душераздирающие арии кто-то кого-то резал стилетом под лунами, нарисованными на холсте декораций, дядюшки заинтригованно выжимали из Вари всё, что ей было известно хотя бы понаслышке об искусственном оплодотворении, о двойной спирали и всяких загадочных митохондриях. Под занавес, взмокшая от усердия, с гудящей головой, она окончательно укрепилась в подозрениях, что, во-первых, выдала сплошную дезинформацию, а во-вторых — что милые дядюшки в свободное от управления королевством время балуются нейролингвистическими пытками и допросами под гипнозом. Очнувшийся от музыкальных грез Зим чрезвычайно удивился усталому виду невесты, робко запросившейся домой.

Перед прощанием Зимослав предупредил дядюшек, чтобы бдительно следили за охраной Ограждающего кристалла. Те же заверили его, что волноваться абсолютно не о чем — камень, привезенный Кудеяром Смуром, они берегут пуще зеницы ока.