Приручить королевича

— Тосковать, что же еще? — пожал Неж плечами. Словно с досады следующей изобразил заковыристую фигуру с коленцами.

— Всю жизнь? До старости? — от избытка смелости у Вари на удивление всё чудесно получалось если не с первого раза, то со второго точно. — Давно ты ее любишь?

— Давно. Когда я был мелким, то сильно заболел и впал в беспамятство. Все маги-лекари Синегорья были заняты — ведь на границе продолжалась война… Нет, повтори: шажок-шажок, прискок, поворот! Руку тяни выше. Тогда тетя Буря отослала нас в Златоград, к друзьям Чуролюта. Чара — внучка Чуролюта. Она сидела у моей постели, пока я не очнулся — подпитывала меня своей силой, звала вернуться, вывела меня из мира кошмаров.

— Прости, что лезу не в свое дело, но мне кажется…

— Следи за рукой! Еще повтори пятнадцать раз, чтобы тело запомнило.

— Ох… Я понимаю, что ты благодарен Чаруше, она поступила как настоящий друг. Но стоит ли из-за этого ограничивать свой выбор? Почему бы вам с нею не остаться друзьями, как Зиму с Красой?

— Колено поднимай выше. А шаг делай короче. Поворачивайся плавнее.

— Смотри, — упорствовала Варя, уже не обращая внимания на Зореславу, которая деликатно не приближалась, но дыхание затаила, трепетно прислушиваясь к внушениям. — Если ты женишься на ком-то еще, Чара всё равно останется твоей подругой, ты никогда ее не потеряешь. Даже если она тоже выйдет за кого-нибудь замуж.

— Думаешь? — буркнул Милонег, осторожно взвешивая в уме новую для себя мысль.

— Уверена. Подруга останется подругой, а жена будет женой. Вдобавок наверняка ты подружишься с ее мужем. Таким образом у тебя появится еще двое человек, которым ты сможешь доверять, на которых сможешь положиться в трудную минуту.

— Довольно на сегодня, — проворчал он, имея в виду и танцы, и разговоры. Машинально потер пальцами висок, выдавая вызванную напряжением головную боль.

Зореслава мгновенно подлетела к нему, защебетала успокаивающе, предлагая свою помощь — пусть, мол, сил у нее немного, но заговаривать мигрени она наловчилась отменно, натренировалась на Росане. Неж упрямиться не стал — позволил отвести себя в сторонку.

— Какая красивая будет пара, — шепнула Варе бесшумно подкравшаяся Мстислада.

— Угу. И она наконец-то отстанет от бедняги Огнеяра. К тому же Неж тоже прекрасно играет на дудочке, Зорька не останется без ночных концертов в тенистом саду…

— Прости, что перебиваю, — встревожилась княжна, — но пора нам вмешаться, иначе свидание закончится печально.

Действительно, как говорится, в воздухе запахло жареным. Чаруша потеряла над собой контроль и прибегла к магии. Против двух не магов это было подлостью с ее стороны. Парой вспышек молний она загнала парочку в угол, сама же, с перекошенным лицом и почерневшими глазищами, с поднявшимися дыбом волосами, усеянными грозовыми искрами, показалась Варе в тот момент страшнее мифической Медузы. Понятно, отчего Злат испуганно таращил глаза, пряча трясущегося от злости Радмилку у себя за спиной.

— Чара!!! — заорала Варя строго. — Посмотри на себя в зеркало! Тебе нужно срочно привести себя в порядок и хорошенько причесаться! К тому же ты вспотела, уж прости за прямоту — идем скорее переодеваться!

Уловка сработала — зеркал-то вокруг хватало. Чародейка взглянула на свое отражение, охнула, вспыхнула стыдливым румянцем, схватилась за голову, чтобы пригладить распушенное неукротимое облако, тут же сообразила, что под мышками мокрые пятна, отчего сжалась, обхватив себя за плечи. Заметавшимся взглядом наткнулась на обомлевшего еще больше Злата, сообразила, что натворила — и впала в ступор, истерично задрожав подбородком.

В общем, пришлось срочно прощаться и покидать Златоград, благо утешенный Зореславой Милонег смог сосредоточиться и уверенно открыл портал.

Оказавшись дома, вольнопольский принц забыл о головной боли, воспрянул духом — и до ночи заливался соловьем, славя очарование и отзывчивость синегорской принцессы. Зимослав, конечно, удивился столь внезапному повороту. Однако, поразмыслив и взвесив, уточнив кое-что у сконфуженной сводни, то бишь у Вари, порыв приятеля поощрил и наградил — долгими рассказами о забавных, милых и просто пустяковых случаях из жизни с сестренкой.

Потеря поклонника, пусть даже опостылевшего, Чарушу добила. Взвыв раненым зверем, брызжа слезами и изрыгая матерные проклятия, она принялась в сердцах крушить всё подряд. Справедливо опасаясь, что взбеленившаяся подруга разнесет особняк и их самих ненароком пришибет и не заметит, Краса без уговоров и предупреждений кинула в нее оборотными чарами и превратила в лимонно-желтую крольчиху. Которую быстро поймала и, ухватив за шкирку, выбросила в окошко с напутствием:

— Пока не одумаешься, не возвращайся!

И раму плотно затворила.

Заметив же ошарашенный взгляд оробевшей от такой радикальности Вари, королевна невозмутимо пояснила:

— В таком облике она не способна колдовать. И лапками не вытащит пробки из бутылок и флаконов, так что не напьется и не отравится зельями. А в лесу она ничего ужасного не вытворит, разве что какое дерево в щепки сточит. Пусть бесится на холодке сколько душеньке угодно. Ягодами поужинает, росой освежится — поразмыслит в молчании о сути бытия, глядя на звезды… Ох, у меня же тесто из квашни уползает!.. Снеж! Неж! Хватит болтать — пирожки лепить я одна, что ли, буду?! Марш руки мыть! С мылом!

— Узнаю школу бабы Веры, — фыркнул Зимослав.

— А разве нельзя воспользоваться каким-нибудь заклинанием? — задала давно терзавший ее вопрос Варя. — Раз-два, и всё готово само собой!

— Чарам на кухне не место! — отрезала Краса. — Разве только консервирующим — и с теми следует быть осторожнее, иначе можно наесться тухлятины. Магия — она в доме хороша для чистки и уборки. Например, как ты постираешь бальное платье с золотым шитьем и самоцветами? Или мыть парадную лестницу — дня же не хватит! Или почистить ковер перед входной дверью — и я очень надеюсь, что кто-нибудь этим займется!!! А то Друня брезгует наступать на него необутыми лапами. Кстати, о платьях! Мстислада просила напомнить, чтобы завтра мы заглянули к ней для примерки бальных нарядов.

— Опять?! — ужаснулась Варя. — Я даже не перемерила то, что она мне перед свадьбой пошила! Куда еще-то?!

— Положено!

Оставалось молча смириться — и надеяться, что Чаруша успеет к сроку одуматься и возвратится к дружной компании.

__________

Сюрприз Зимослав задумал с вечера, но Варю не предупредил — иначе какой же это сюрприз. Просто втихомолку подготовил сбрую Друни, набил чем-то нужным подседельную сумку. И сразу после ужина, в бесстыдно светлые сумерки, уволок невесту в их уголок, где сладострастно надругался над целомудрием к обоюдному наслаждению. В итоге оба уснули, утомившись, еще до восхода лун.

Зато и растормошили Варю спозаранку — и вовсе не для того, чтобы обнять и поцеловать, хотя и без этого тоже не обошлось. Все попытки ее жалобно поканючить «дай еще полчасика» и увлечь почти-супруга под одеялышко не увенчались успехом. Ее подняли, умыли, одели, обули в высокие сапоги — и вытащили почти на руках в рассветную прохладу. Посадили на бодренького сайгака и повезли в неизвестном направлении, вручив пирожок, чтобы перекусила и не донимала вопросами. Удостоверившись, что они свернули не на ту дорожку, что вела к лагерю паучьих всадников, Варя соблаговолила вкусить выпечку.

Рассветный, звенящий птичьими голосами лес казался городской жительнице сам по себе сказкой. Но там, куда привез ее королевич, оказалось чуднО сверх меры.

— Это что за оптический обман? — уточнила Варя, разглядывая в подзорную трубу город, примостившийся на крутых склонах скалистого высокого острова, что темным клыком торчал посреди реки. Смущало, что река не выглядела особо широкой, а остров — далеким. Но при этом готический собор и дворец, воздвигнутые на острие «клыка», по величию годились для огромной столицы, да и домов и особнячков на спускающихся винтом улочках было великое множество.

— Почему обман? — невинно захлопал глазами Зим, пряча в уголках губ улыбку. — Это город-государство. Здесь живет маленький, но гордый народ. Они не входят в состав Вольнопольского королевства, но века назад заключили с предками Яснолики союзный договор, согласно которому королевский род предоставляет им охрану и покровительство.

— Этнический заповедник, значит, — поняла Варя.

Но тут увидела, как на крышу собора уселась птичка вроде синички.

— Маленький народ, да?! — воскликнула она, догадавшись, в чем подвох. — И как они называются — гномы? Феи? Лилипуты?

— У них сложное самоназвание. Мы привыкли звать их кузнечиками.

— Потому что прыгают высоко?

Зимослав поглядел на невесту с недоумением:

— Потому что они почти все поголовно занимаются кузнечным ремеслом.

— Угу, ясно — артельное производство, — хихикнула Варя. (А сама припомнила, что насекомых кузнечиков в этом мире называют сверчками, сверчков же — цикадами, ибо «цыкают»).

Между тем Зим обустроился на бережке с удобством: расстелил на каменистом пляжике одолженный у Красы плед, выложил из одной подседельной сумки завтрак на двоих, увязанный в скатерку и полотенчико, выставил кувшин лимонада и зачарованный на тепло жестяной походный чайник с какао. Из второй сумки появились предметы, по мнению Вари для пикника мало пригодные: полотняный мешочек муки на пять кило, полдюжины двухлитровых жестяных и берестяных банок-бочонков с солью, сахаром, крупами, коробка с набором специй и фанерный ящичек, полный коробков и флакончиков с алхимическими порошками и снадобьями на все случаи жизни. После того, как всё это добро было сложено аккуратной горкой на дощатых мостках, уходящих от бережка метров на шесть по воде, успевшего заскучать Друню отпустили гулять, наказав не забредать далеко.

— Если это им на зиму припасы, то на целый город, боюсь, не хватит, — съехидничала Варя.

— Припасы им смотрители привозят, — невозмутимо пояснил Зим. — А это дар лично от меня. Ну, деньгами-то они не возьмут — золота и серебра у них своего полно, добывают где-то тут в округе в секретных рудниках. А может, колдовством получают — в легендах по-разному говорится, а как на самом деле — неизвестно, людям свои тайны кузнечики не раскрывают.

Пока завтракали, городок постепенно ожил. На часовой башне дворца мелодично протренькали куранты, звон подхватила колокольня собора. В домах стали открываться окошки. На улицы выходили деловито настроенные граждане-гномы, издалека совершенно неотличимые от обычных людей, разве что несколько коренастые. Вот только во дворах у себя запрягали они не коней, не сайгаков и даже не пауков, а синичек или тушканчиков. Военные предпочитали седлать быстрокрылых ястребков-вранов.

Один такой суровый стражник-с-пальчик прилетел разбираться с гостями. Голосок у мужика оказался тоненький, комариный, но Варя сдерживалась изо всех сил и не заржала-таки. Зимослав же вон, общается с представителем суверенного народца вежливо и корректно! И ей пора учиться держать лицо, всё-таки будущая королева.