Посох в руках, свирель за пазухой. Часть 2: Свирель

Глава 3

Грязные, вонючие и уставшие мы вышли на маленькую площадь.

Я бы даже сказала микроскопическую. Потому что основную ее часть занимала глубокая чаша фонтана. В центре которого стоял каменный столб. Из него, в разные стороны, били тонкие струи. Никаких изысков. Все просто и лаконично. Но неоновые всполохи в водяных брызгах наполняли его волшебством.

Эльф со стоном бросился к воде и принялся неистово тереть руки. На своем пути он едва не сбил высокую лайру, похожую на палку сухой колбасы, такую же длинную и сморщенную. Она стояла у бортика чаши и о чем-то непринужденно болтала с другой лайрой, рядом с которой на бортике фонтана стояла корзина с влажным бельем.

Женщины неодобрительно посмотрели на эльфа, тот повернулся к ним и улыбнулся. Мелькнувшее на их лицах недовольство мгновенно растаяло, уступив место восхищению. Эльф вернулся к своему занятию. Из груди лайры с бельем вырвался разочарованный вздох.

Затем эта парочка взглядами дружно ощупала нас, оценила и равнодушно отвернулась, вынеся вердикт: оборванцы обыкновенные.

— И что теперь? Каков план? — спросил Лунг, растирая влажными ладонями шею. — Будем прятаться по подворотням?

— Есть вариант лучше. — рассеянно ответил Арвен.

Подставив ладони под струи фонтана, он внимательно прислушивался к чужому разговору.

— Страх-то какой! Говорят Стенбринский монстр совсем осмелел, — лайра с корзиной приложила к груди пухлые пальцы — Вчера еще троих нашли. Но мне кажется, их намного больше. Опасно стало на улицу по ночам выходить. Правду говорят Ледарис отвернулся от нас.

— Куда тебе-то в ночь? — скрестив руки на груди, ответила ей собеседница. — Ты ж не девка продажная по темноте гулять. Ночами только шваль бродит да богачи развлекаются. Давно приструнить их нужно было.

— Ой страсти какие? И куда власти смотрят?

— Властям не до этого. Они меж собой грызутся, хуже монстров. Владетель-то наш, говорят, совсем рехнулся. Окружил себя стражей, да храмовниками, словно боится чего. Раньше он таким не был, а как дядя его, старший Дерлус, помер так и началось.

На этих словах я заметила как Арвен напрягся. Его руки, которые он мыл, замерли. Арвен посмотрел на орчанку. В его глазах застыл немой вопрос. Худая лайра продолжила:

— Подозреваю все это из-за ублюдка, сынка его.

— Это тот который помер еще раньше? — удивилась лайра с корзиной.

— Ты в это веришь? Подумай сама. Темный, и просто так помер? Он же хотел брата извести, вот и вернулся за ним в посмертии. Думается мне, что это он управляет тварью.

— А люди что ему сделали?

— Да кто их, темных, поймет?

Кажется, эти женщины говорили о Арвене, не подозревая, что он собственной персоной стоит за их спинами. Я мельком посмотрела на мага, его взгляд был направлен в одну точку, а окаменевшее лицо не выражало эмоций.

Пухлая лайра всплеснула руками:

— Вот говорила тебе — к храмовникам идти нужно. Любвеобильные монахи обещают, что только Ларайя нас способна защитить.

— Да что с нее толку. Я скорей приму Арлазгурна, если он избавит город от твари.

— Лайры, — перебила собеседниц Ррр, — не подскажите, как давно умер Вард Дерлус?

Те умолкли, а затем презрительно осмотрели орчанку с ног до головы. Да уж, это не миловидный эльф. Лицо, колбасной лайры, недовольно скривилось. Видимо, она намеревалась оставить вопрос без ответа, но ее взгляд наткнулся на рукоять клеймора и улыбку Ррр, из разряда тех, что не принимала возражений.

— Уже как неделю, — нехотя, словно делая одолжение, произнесла она.

Вард Дерлус… Это же отец Арвена?

Услышав ответ, Арвен прикрыл глаза. Его кулаки непроизвольно сжались, между побелевших пальцев просочились дымные нити тьмы. Лунг прикоснулся к плечу мага, а затем, когда Арвен открыл глаза, слегка качнул головой: «Не стоит». Темные нити развеялись, так и не набрав силу.

— Благодарю, — ответила лайре Ррр, а затем улыбнулась еще шире.

Колбасную лайру передернуло, она отвела взгляд и злобно прошипела: «Понаехали…»

— Я слышу, — осуждающе погрозила ей пальцем орчанка и развернулась к нам. Та досадно поджала губы.

Мы переглянулись. На лице эльфа застыло сочувствие, он хотел было подойти к магу, но Ррр остановила его, впрочем Арвен этого даже не заметил.

— Идемте, — бросил он мертвым голосом и направился в глубь узкой улочки.

Обходя прохожих, Арвен стремительно шел вперед. Он вел нас переплетениями улочек, которые затемняли нависающие вторые этажи. Я едва поспевала, стараясь не потерять из вида его спину, прямую, как фонарный столб.

Где-то плакал ребенок, вкладывая боль обиды во всю глубину надсадного крика. Он терялся в гуле равнодушных улиц, заполненных визгом ребятни, криками работников и постукиванием деревянных колес о камни мостовой.

На одном из поворотов Арвен приостановился, оглянулся, но как только мы нагнали его, развернулся и вновь пошел прочь, стараясь держаться на расстоянии. Он не сказал ни слова. Его лицо напоминало восковую маску — безжизненную и непроницаемую. Казалось, новость не тронула его, и только растерянный взгляд, в котором билась неприкрытая горечь, выдавал чувства, что полосовали внутри его душу.

Я прибавила шаг и нагнала Арвена.

— Мне жаль.

Он сдержанно кивнул, а затем бросил едва слышно:

— Не сейчас, — и прибавил шаг, с каждым ударом каблука вколачивая в дорожные камни боль утраты.

Я растерянно посмотрела ему в след. Рядом остановилась Ррр.

— Дай ему осознать это.

Тяжело вздохнув, я продолжила путь. Самое сложное — чувствовать свою беспомощность, когда ни слова, ни жесты не имеют значения, потому что не способны погасить зудящую чужую боль.

Пройдя сквозь городские лабиринты мы свернули на широкую улицу с каменной мостовой, По обе стороны мощеной дороги тянулись добротные особняки. Нет, это не были дворцы, скорее дома, что вольно или невольно копировали дворцовый стиль, соперничая в великолепии, словно девицы на выданье. Конечно, среди них попадались здания и попроще, возможно их хозяева были не настолько богаты, либо же просто не хотели кичиться своим капиталом. Вокруг каждого дома располагались сады с аккуратными лужайками, которые просматривались сквозь прутья ажурных заборов. Иногда из распахнутых ворот выезжали богато украшенные кареты, либо одиночные всадники, чьи лошади ничуть не уступали им в напыщенности.

И пока я крутила головой рассматривая замысловатую архитектуру, Арвен остановился у одного из участков.

В буйстве неухоженной зелени стоял обшарпанный особняк.

Вероятно, много лет назад он поражал своим великолепием и утонченной архитектурой, но время и нерадивые хозяева превратили его в обычный обветшалый дом, отчего он казался бедным родственником, допущенным в этот пышный круг из жалости.

Маг прикоснулся к железу забора, затянутого плющом, и толкнул ворота. Звук несмазанных петель неприятно резанул воздух. Уверенно Арвен прошел по дороге, которая вела к высокому крыльцу. Поднялся по щербатым ступеням и ударил в дверь. Затем еще раз, и еще.

Через минуту дверь распахнулась.

На пороге стоял сухой старик с абсолютно белоснежными волосами.

— Лейр Арвен? — удивленно прошептал он.

Маг бесцеремонно отодвинул его, вошел в дом. Мы — следом.

Изнутри дом не казался таким уж заброшенным, но, тем не менее, производил довольно гнетущее впечатление. В нем не было жизни. Стены, лишенные каких-бы то ни было украшений, лаконичная мебель, плотные шторы на окнах — все это наводило мысли о берлоге. Словно здесь обитал ворчливый, угрюмый, нелюдимый тип.

Вслед за Арвеном, мы прошли в полутемную гостиную. Слегка припадая на одну ногу, беловолосый старик довольно ловко обогнал нас и принялся торопливо раздвигать шторы, поднимая пыльные облака.

— Стайр, оставь, — Арвен устало опустился в одно из кресел. — Ты еще не опустошил мои запасы?

— Как можно, лейр. — тот, кого назвали Стайром попятился к двери. — Сейчас все будет. Я, правда, уже и не надеялся увидеть вас. Сами понимаете — слухи.

От витающей в воздухе пыли у меня зачесался нос, я чихнула. Звук разбил тишину и вынудил нас сбросить тягостное оцепенение.

— Как-то скромненько для тебя, — Пелагий придержал штору, рассматривая сад сквозь грязное окно.

Комната действительно была скромненькой. Да в норе Экхарда было поуютней. Круглый стол и пара диванчиков с обивкой болотного цвета, были небрежно отодвинуты в сторону, освобождая центр с потемневшим паркетом на котором виднелись затертые меловые разводы. Полукругом, спиной к черному зеву камина, стояло три кресла. В одном из них сидел Арвен, другое заняла Ррр, оперев о спинку меч, в третье забралась я. Кресла были холодными и неудобными. Налет пыли и запустения, говорил о том, что это место большую часть пустовало, чем было жилым.

— Чей это дом? — спросил Лунг, рисуя пальцем зигзаги на пыльной каминной полке.

— Мой, — не поворачивая головы, бросил маг. — Купил через подставных лиц для подобного случая.

— И кто о нем знает?

— Теперь вы.

Послышался тихий скрип, в комнату вошел старик с подносом в руках, на котором стояла бутылка и пять одинаковых бокалов на короткой ножке. Он осторожно поставил его на стол, откупорил бутылку и разлил вино, затем разнес бокалы между нами.

Когда он подошел ко мне, метаморф, сидящий на моем плече, взъерошился и показал зубы. Стайр неодобрительно качнул головой, но ничего не сказал.

Арвен взял в руки свой бокал. Я заметила как побелели костяшки его пальцев сжимая тонкий хрусталь чаши, показалось еще чуть и хрупкое стекло лопнет. Кажется он это понял, поэтому тут же расслабил руку.

Ррр встала с кресла, приподняла свой бокал.

— Пусть сады Ледариса будут добры к Лигварду Вард Дерлусу, — она сделала большой глоток.

Ее жест повторили остальные.

Арвен залпом выпил весь бокал, поднялся рывком, подошел к столу, ухватил за горлышко бутылку, бросил в нашу сторону:

— Располагайтесь.

Мне показалось его слегка качнуло. Странно, он не мог быть настолько пьян. Но может усталость, вкупе с новостью сделали свое дело.

— Со всеми вопросами обращайтесь к Стайру. Меня не беспокоить, — он направился к выходу.

Я ощутила горечь, что засела в его груди, захотелось нагнать его, обнять, и я уже собиралась сделать это, но Пелагий опередил меня вопросом:

— Арвен, я могу…

В дверях маг обернулся:

— Полезешь. Убью, — он вышел из комнаты.

Ррр поставила недопитый бокал на стол,посмотрела вслед Арвену, а затем произнесла в пустоту:

— И как теперь искать свирель будем? — она развернулась к слуге. — Эй, любезнейший! А еда в этом доме имеется?

Седой слуга, который, ничуть не смущаясь, рассматривал нас внимательным сосредоточенным взглядом, пожал плечами.

— Что-то найдем. Лейр не предупредил, что придет с гостями. Он вообще никогда не предупреждает.

— А давайте-ка искать вместе, — орчанка подхватила старика под руку, чем вызвала на его лице легкое недоумение, и потащила к дверям, — Но сначала, было бы неплохо помытся…

Вслед за Стайром мы поднялись на второй этаж, где он развел нас по комнатам, которых оказалось довольно много. Все они были запущенными и мрачными, представляя из себя убежище для пауков и пыли. И лишь мебель, накрытая покрывалами говорила о том, что когда-то здесь кипела жизнь.