Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 7-12)

Дерьмо.

Я подавила сильное чувство паники и выстрелила в него ещё и ещё. Я попала ему прямо в глазницу, оставив огромную зияющую чёрную дыру, а потом ещё раз в противоположную щёку. Я почти могла видеть его голову насквозь. Но хотя он притормаживал с каждой моей пулей, он всё равно продолжал свой путь ко мне.

Я снова нажала на курок, но выстрела не последовало. У меня кончились патроны.

Он качался то вправо, то влево, и я видела, что изматываю его, но без патронов я не могла закончить работу!

Вон и Хендрикс всё ещё отчаянно боролись за свои жизни позади меня. Они не смогут спасти меня.

Я тут же встала и стала шарить руками по полу в слепых поисках ещё одного патрона. Я была слишком напугана, чтобы видеть, и моё дыхание оглушительно отдавалось в ушах.

Мне нужно было что-то найти.

Я должна была что-то придумать!

Мои онемевшие пальцы наконец-то сомкнулись вокруг патрона, и я поняла, что это была единственная оставшаяся пуля, по крайней мере, единственная, которую я могла сейчас достать. Слёзы выступили у меня на глазах, прежде чем я смогла взять себя в руки, и непрошено скатились по грязному, окровавленному лицу.

Моё тяжелое дыхание превратилось в вынужденные рыдания, пока я изо всех сил пыталась набрать достаточно воздуха в лёгкие.

Сосредоточься, приказала я себе. Но мне было очень трудно справиться. Я слышала его возбуждённые стоны, когда он приближался, чувствовала гнилостный запах с каждым его неуклюжим шагом. Его дыхание превратилось в хриплый визг, и когда я подняла глаза, то увидела, что у него не хватает ноги, и он ковыляет ко мне на сочащемся обрубке лодыжки.

Мой желудок сжался, но я заставила саму себя взять себя в руки. Иного выхода у меня не было.

Или я умру.

Дрожащими руками я кое-как вставила пулю в патронник и потянула затвор. Я воспользовалась необходимым моментом, чтобы проверить предохранитель, а затем отбросила своё тело назад, одновременно сделав последний выстрел.

Я закричала от отчаяния, когда его массивное тело приземлилось на моё. Я была раздавлена его тяжестью. Мои руки были прижаты к бокам, глаза плотно закрыты, а тело совершенно неподвижно, в то время как Пожиратель лежал на мне.

Я ждала, истерически рыдая и сходя с ума от страха, что он начнёт грызть моё лицо. Слёзы смешивались с потом и кровью — моими или его, я даже не могла определить. Прошло несколько мгновений, и его лоб опустился на мою щёку, размазывая вокруг ещё больше телесных жидкостей. Я снова закричала.

Где-то в глубине души я понимала, что он мёртв, что я была бы уже мертва, если бы он остался жив, а поскольку я была жива, значит, он был мёртв.

Но сейчас мой мозг едва ли был способен рационально воспринимать происходящее.

Я продолжала кричать, плакать и рыдать. Я не могла высвободить руки и не могла скинуть его с себя. Это были самые травмирующие секунды за всю мою жизнь, что говорило о многом.

Наконец, после вечности под этим огромным сукиным сыном, кто-то стащил его с меня. Я была слепа от слёз, пота и крови и не знала, что принадлежит мне, а что нет. Что только усилило мою панику.

Сильные, знакомые руки обхватили меня, как только Пожиратель исчез, и я попала под защиту рук Хендрикса. Я просто продолжала плакать и кричать. Он шептал мне на ухо успокаивающие инструкции, но я никак не могла их понять. Я была так далека от ясности сознания, что почти забеспокоилась, не сошла ли я с ума окончательно.

Это вполне могло стать для меня переломным моментом.

— Он добрался до неё?

Я слышала вопрос Вона, но его голос прозвучал так далеко, что мне показалось, будто вопрос раздался в совершенно другой плоскости реальности.

Хендрикс не ответил, только крепче прижал меня к себе. Он сидел на полу рядом со мной, укачивая меня на коленях, но прижимая к груди так крепко, что я едва могла дышать, что не совсем помогало всей этой истерике.

— Чёрт побери, Хендрикс, её укусили? — взревел Вон.

Это немного вывело меня из состояния безумия. Я отстранилась от Хендрикса. Я должна была знать. Я должна была знать, был ли это конец.

— Меня укусили? — спросила я его тихим, отстранённым голосом.

Слезы, наконец, высохли, и я ждала приговора. Лучше быстрая кончина от людей, которых я любила, чем ужасное будущее, которое уготовила мне жизнь Пожирателя.

Хендрикс посмотрел на меня такими страдальческими и печальными глазами, что во мне появилась полная уверенность, что я уже мертвец. Он бы не смотрел на меня так, если бы я была в порядке. Он не выглядел бы таким измученным.

— Пожалуйста, — взмолилась я.

Мне просто нужно было подтверждение.

Он покачал головой, совершенно опустошённый.

— Я не могу заставить себя посмотреть.

Страх Хендрикса вернул меня к жизни и подтолкнул к действию. Я могла бы потерять себя, но я была не одна. У меня были другие люди, о которых нужно было заботиться. Меня окружали люди, которые заботились обо мне.

Я отползла в сторону и подошла к Вону. Я сразу поняла, почему Хендрикс больше всего боялся увидеть на моей коже след от укуса.

Но только потому, что у меня была бы точно такая же реакция на него, если бы мы поменялись местами.

— Посмотри, Вон, — приказала я. — Ты сможешь. Я мертва?

Испуганный взгляд Вона метнулся вниз к обезумевшему брату, а затем снова ко мне. Я наблюдала, как он набирается решимости. В его глазах появилась твёрдая решимость, и он кивнул. Он сорвал с себя футболку и вытер мне лицо, осторожно, чтобы жидкость не попала в глаза, нос или рот и шею. Он использовал каждый клочок чистого хлопка, чтобы смыть самую большую часть крови, а затем отодвинул мои мокрые волосы в сторону. Его взгляд тщательно исследовал каждый сантиметр моего лица, затем шею, затылок, а затем он осмотрел мои руки и туловище в поисках дыр в ткани моей одежды.

Наконец, его взгляд вернулся ко мне и сковал меня в своих бесконечных, ледяных голубых глубинах.

— Никаких следов укусов, — выдохнул он, и я с облегчением рухнула на него.

Через минуту Хендрикс поднялся с пола, выдернул меня из рук брата и притянул к себе. Он шептал мне на ухо всевозможные обещания, благодарности и проклятия, но я ничего не слышала. Всё, что я чувствовала — это сладкое облегчение от того, что пережила ещё одну встречу с Пожирателями, это был мой самый близкий шаг к краю.

Моё сердце всё ещё бешено колотилось, и кровь всё ещё громко стучала в ушах, но я была жива. Хендрикс был жив. Вон был жив.

— Я собираюсь проверить помещение, — объявил Вон. — Похоже, это был последний из них. С вами всё в порядке?

Хендрикс кивнул.

— Мы в порядке.

— Я даю нам пятнадцать минут на сбор всего, что мы сможем унести, а потом мы уходим, — Вон посмотрел на дыры в потолке и выругался, глядя на угасающее солнце. — Сегодня вечером мы вернёмся в магазин сувениров, а утром отправимся в путь. Я буду кричать, если кто-то ранен или укушен.

Хендрикс кивнул и снова притянул меня к себе. Его руки были клеткой вокруг моего тела, и я чувствовала, как тяжело бьётся его сердце. Он просто держал меня как можно крепче, так близко, как только мог.

— Риган, — наконец выдохнул он в изгиб моей шеи.

Он был более расстроенным, чем я думала.

— Я в порядке, — пообещала я ему. — Всё хорошо.

Он разразился невесёлым смехом.

— Но если и так, со мной не всё хорошо, — проворчал он бойко. — Это были худшие минуты в моей жизни. Я не мог до тебя добраться. Что бы я ни делал, я не мог добраться до тебя. Ты просто… ты понятия не имеешь, что это такое…

— Эй.

Я изо всех сил попыталась вырваться из плена его рук. Я ухитрилась немного пошевелиться и нежно положила руку на изгиб его челюсти. Короткая щетина его тёмно-русой бороды защекотала подушечки моих пальцев, и это было такое чуждое ощущение по сравнению с резнёй, которую я только что пережила.

— Я здесь, со мной всё в порядке.

Его тёмно-синий взгляд удержал меня на месте, может быть, даже больше, чем просто удержал, — пригвоздил к этому месту рядом с ним.

— Я чуть не потерял тебя.

— Но ты не потерял.

— Но я не потерял, — наконец его взгляд немного смягчился, и он прижался лбом к моему лбу. — Я не могу потерять тебя.

— Ты не потеряешь.

Я не знала, верила ли сама в это обещание, но пока я могу сделать всё, что в моих силах, чтобы сдержать его, я буду делать это.

Он испустил глубокий вздох, а затем отстранился на несколько сантиметров, чтобы я могла дышать.

— Ты сегодня не дежуришь.

Я знала, что с ним лучше не спорить. Он был абсолютно серьёзен, и ничто не могло заставить его передумать.

— Не дежурю? — пискнула я.

— Ты моя, — продиктовал он. — Сегодня ты моя.

Новый вид страха расцвёл в моей груди и распространился, как опасный жар, на все мои пальцы рук и ног. Он заметил выражение моего лица, и лёгкая, едва заметная улыбка приподняла уголки его губ.

— Не в этом смысле, — он нежно поцеловал меня в лоб. — Я просто хочу обнимать тебя всю ночь. Я думаю, ты это заслужила после того, что пережила.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но он перебил:

— И я думаю, что ты заслуживаешь целую ночь отдыха после такого.

Я нахмурилась, но не нашла причин не согласиться с ним.

— Это не обсуждается, так что перестань пытаться придумать контраргумент, — он слегка рассмеялся. — Я получу сегодняшний вечер. Завтра ты сможешь снова стать хорошим солдатиком.

— Сегодняшний вечер важен для тебя?

Он смягчил меня своими ласковыми словами, и я снова стала его пленницей.

— Этот мир полон решимости забрать тебя у меня, и это лишь делает меня ещё более решительным, чтобы удержать тебя, — он самоуничижительно улыбнулся, а затем прошептал: — И если это не зомби, то ты пытаешься убежать. Я хочу только одну ночь без необходимости придумывать план игры, чтобы удержать тебя.

Ох.

— Хендрикс, я…

Он заставил меня замолчать целомудренным поцелуем в губы. Мы были не настолько чисты, чтобы обмениваться ещё какими-то телесными жидкостями.

— Нам нужно вооружиться. Ты больше никогда никуда не пойдёшь без оружия. Можешь на это рассчитывать.

— Я хочу на это рассчитывать, — вздохнула я, благодарная за то, что теперь шутить стало легче.

— Но вот что я скажу, — усмехнулся он. — Я очень впечатлён. Я имею в виду, что я также зол, травмирован и чувствую себя так, словно у меня только что случился сердечный приступ, но в душе у меня чрезмерное поклонение и благоговение перед тобой.

Я посмотрела на него, чувствуя, как предательские слёзы снова наполнили глаза.

— Ты что, шутишь? Сегодня ты спас мне жизнь не меньше сотни раз. Меня бы здесь не было без тебя. И Вона, — добавила я, потому что это было правдой, и Хендрикс, казалось, не возражал.

— Не недооценивай себя, Риган. То, что ты сделала, было невероятно. Я ненавижу то, что тебе пришлось это сделать, больше, чем мне кажется, возможно что-то ненавидеть. Но сегодня ты надрала мне задницу.

Я молчала, потому что, честно говоря, не знала, что сказать. Я была немного ошеломлена его комплиментом. Для меня это было просто необходимостью, но я понимала, как он смотрит на меня, потому что видела его таким же. Он был супергероем, фигурой действия, про которую я хотела бы снять блокбастер. Он был больше, чем человек, он был больше, чем солдат, он был больше, чем выживший.