Эолин

* * *

Караван покинул Селен и петлял на запад через зеленые холмы. Лесные птицы следовали за ними, с нетерпеливым чириканьем носясь между деревьями и рощами. Порой ливни двигались над пейзажем, а следом приходил золотой свет, освещавший влажную землю кристальными красками Дракона. С наступлением темноты компания разбивала лагерь у чистых ручейков, и музыканты выносили свои инструменты, чтобы дополнить тонкие звуки сумерек.

Маг Кори рассчитал их путь так, что утром седьмого дня они пересекли последний хребет Селен и начали спуск к низким холмистым равнинам правящей провинции Мойсехен. Издалека город и крепость Вортинген сияли, как отполированный камень, над пастбищными и возделываемыми полями.

Когда караван приблизился, город превратился в черепичные крыши и каменные шпили. Замок занимал гребень наверху, его укрепления стояли на острых скалах, которые спускались с плоской вершины. Только северный склон горы остался без построек.

Эолин подозревала, что это было священное место, о котором ей рассказала Гемена, Каменное Основание, где Дракон короновал вождя воинов Вортингена и поручил всем его потомкам защиту Мойсехена. Она спросила у мага Кори, будут ли ее экскурсии с ним включать посещение Основания. Он нашел это забавным, мысль о женщине, ступившей в такое священное место.

Когда они, наконец, достигли городской стены, Верховный Маг Телин выехал навстречу в сопровождении Ренаты, которая больше не была испуганно бледной, как в Селен. Член Совета сопроводил их в лагерь, отведенный для Круга, с собственным колодцем и недавно доставленными дровами. Расположенное сразу за главными воротами, место обеспечивало легкий доступ к городу, а еще за Кругом было легко наблюдать всем, кто хотел бы смотреть с высоких крепостных валов.

Вскоре после того, как Круг разбил лагерь, Рената встретилась с женщинами в их палатке. Смакуя крепкий, острый чай, который Ришона приготовила по этому случаю, Эолин с восторгом слушала, как Рената рассказывала им подробно о своем пребывании в Королевском городе. Наставница подробно рассказала о сложных приготовлениях к фестивалю Бел-Этне, с некоторой гордостью описав многочисленные дебаты, которые привели к возрождению различных этапов фестиваля.

— Это была трудная задача, но нам удалось организовать почти все в соответствии с самыми важными обычаями древности, — слабая улыбка тронула уголки ее губ. — Огненная церемония средних магов вызвала наибольшее обсуждение. Я с трудом могла представить это без прямого изображения Эйтны, и даже Церемонд признает, что она сыграла определенную роль в распространении священного пламени среди нашего народа. В конце концов, мы решили использовать девять танцовщиц, каждая в паре с одним из средних магов. Некоторые из вас примут участие.

— Мы собираемся призвать священный огонь? — карие глаза Милены расширились.

— Нет, Милена. Вряд ли у тебя есть навыки, чтобы сделать такую вещь. Ты будешь танцевать. Тогда ты будешь стоять рядом с магами, когда будет призываться священный огонь, точно так же, как Эйтна стояла рядом с Карадоком, поддерживая все его начинания.

— Но Эйтна не просто стояла там, — вмешалась Эолин.

Всеобщее внимание обратилось на нее. Она запнулась под внезапным взглядом.

— Я имею в виду, что все легенды сходятся, — сказала она. — Эйтне и Карадок создали священный огонь актом совершенного союза. Магия обоих, а не того или другого, принесла свет и тепло нашему народу.

Бледная бровь Адианы удивленно приподнялась.

— Значит, ты хочешь акт совершенного союза во время Огненной церемонии? Тамир будет очень расстроен. Я слышала, ты будешь танцевать с Кори!

Щеки Эолин залились горячим румянцем.

— Адиана, — предостережение Ренаты не подействовало на женский смех. Наставница повернулась к Эолин с суровым выражением лица. — Сара, лучше бы тебе не озвучивать свою необычную интерпретацию Бел-Этне здесь. Шпионы волшебника близко, что, я уверена, маг Кори сообщил тебе.

— Ну, если во время танца огня не должно быть идеального союза, как насчет высокой церемонии? — сказала Адиана. — Я слышала, что в старые времена Третья Ночь Бель-Этне была буйством чувственных наслаждений.

— Ради богов, Адиана, — сказала Рената, — где ты находишь истории? В великой традиции Старых Орденов третья ночь Бел-Этне была кульминацией элегантного церемониального цикла…

— Вот видите? — голубые глаза Адианы торжествующе вспыхнули. — Кульминация.

Рената повысила голос, перекрывая возобновившийся смех.

— И мы повторим цикл так же, как это делали Старые Ордена. Мы начнем с обрядов Первобытной Магии в первый день и перейдем к Огненной Церемонии Средних Магов во второй день. На третий день в полночь Праздник Высшей Магии завершится союзом двух партнеров в белом свете страсти…

— Двух? — возмущение Эолин растворилось среди возгласов и аплодисментов Адианы.

— Действие, которое вызывает Высшую Магию, потому что выходит за пределы времени, — настаивала Рената, ее плечи были такими же напряженными, как и ее голос, — но остается Примитивным, потому что оно доступно всем, независимо от подготовки. Король будет представлять Карадока, а Высшие Маги выберут его Эйтну.

— О, — игривая ухмылка Адианы сменилась преувеличенным разочарованием. — Ну, это звучит довольно скучно, если только… — легкая улыбка расплылась по ее розовым губам. — Если только одна из нас не станет Эйтной. Говорят, он красивый, знаете ли. Самый могущественный маг и король, когда-либо ходивший по этим землям.

— Значит, он сможет всю ночь? — пошутила одна из женщин.

— Мне кажется, это идеальный союз! — ответила другая.

— Как мы можем попасть в этот список, Рената? — спросила Адиана.

— Сомневаюсь, что ты подходишь, — вставила Милена. — Маги Церемонда наверняка выберут девственницу.

Адиана пожала плечами.

— Что ж, ему хуже. Ни одна дева из Мойсехена не сможет развлечь его так, как я.

— Не могу поверить, что ты обсуждаешь это так, будто это какая-то шутка! — гнев Эолин резко прервал их шутки. — Третья ночь Бел-Этне должна ознаменовать одну из величайших тайн нашей веры! В старые времена у каждого мужчины была возможность стать Карадоком, а у каждой женщины — Эйтной, и огонь их любви тысячу раз обновлялся, чтобы осветить эту землю. Но Церемонд… — она ткнула пальцем в сторону замка. — Церемонд хотел бы, чтобы все это стерлось из нашей памяти! Теперь будет освещаться только одна кровать, и то слабо. Боги будут недовольны.

Вспышка Эолин вызвала удивленное молчание. Даже Адиана, у которой никогда не было недостатка в остроумных репликах, только открыла рот, а потом его закрыла.

— В традиционных обрядах Бел-Этне, — продолжала Эолин, — магия наших магов и маг передавалась нашему народу. Всем было позволено вкусить страсть, которая связала Этну и Карадока. Все чувствовали, как радость волшебства течет по их венам. Но Церемонд и его маги не хотят, чтобы мы об этом помнили. Они не потерпят живого напоминания о силе Эйтны. Вот почему они отказывают в таинстве всем, кроме Короля-Мага. Они стремятся превратить одну из наших величайших традиций в не более чем ритуальное соблазнение, в лучшем случае. Откровенно говоря, это отвратительно.

Все смотрели на нее с ошеломленными лицами.

Рената поерзала на стуле и задумчиво сделала глоток чая.

— Итак, Сара, что ты предлагаешь?

Вопрос поразил Эолин. Слишком поздно она поняла, что только что сказала. Действительно ли Рената ожидала, что она предложит курс действий? Или она просто стремилась закрыть ловушку?

Отвернувшись от проницательного взгляда Ренаты, Эолин изучала свои руки. Ее тонкие пальцы, с детства обученные колдовству, лежали бесполезными уже больше года. С тех пор, как она присоединилась к Кругу Кори, через них не было создано ни одного заклинания, кроме как в канун Середины Зимы.

Она поняла, как устала стоять на месте, ждать, пока найдет Ахима, ожидать, что мир изменится сам по себе. Она больше не могла так продолжать. Она должна была что-то сделать, и она хотела сделать это здесь.

Судорожно вздохнув, она перевела взгляд на своих спутников.

— Что ж, у меня есть идея. Существует простая, очень тонкая форма Первобытной Магии, которую мы уже применяли в Круге, хотя и не с тем вниманием, которое требуется для задачи, которую я имею в виду.

— Ты предлагаешь нам призвать магию? — спросила Милена. — Женщинам? Внутри Королевского города? Ты, должно быть, сошла с ума.

— Звучит восхитительно рискованно, — возразила Адиана, — и гораздо интереснее, чем смотреть, как король получает удовольствие с кем-то другим.

— Святое Таинство будет совершаться наедине, — многозначительно сказала Рената.

Адиана закатила глаза.

— Клянусь богами, они хотят лишить нас всего удовольствия, не так ли?

— Сара, — сказала Рената. — Пожалуйста, продолжай.

— По сути, это означает уловить нить желания, скрытую в ткани Мойсехена. Мы все чувствовали эту нить, тоску в сердцах наших людей во время каждого нашего выступления. Мы можем взять их мечту и воплотить ее в движение и песню.

— Так? — брови Адианы сдвинулись от сомнений. — Хочешь, чтобы мы станцевали?

Эолин посмотрела на Ренату. Руки молодой маги охватила дрожь. Она чувствовала, что не сможет продолжать, пока Рената не даст четкий сигнал о том, кому она верна.

— Я знаю магию, о которой ты говоришь, — Рената поставила перед собой чай. — Это способность отражать и усиливать мечту, превращая мысль в движение и позволяя движению перетекать в мысль. Я научила всех вас, как это делать, хотя и не открыла вам множество действенных способов, которыми это можно использовать.

— Звучит как танец, — сказала Адиана.

— Если бы это вызывали во время празднования Первобытной Магии, это был бы просто еще один танец, — признала Эолин. — Но мы должны сопровождать Средних Магов во время Церемонии Огня. Если мы реализуем эту магию, она смешается с силой магов, укрепится и отразится к людям с большей силой. Каждого человека посетит видение. Вместе они вспомнят проигнорированные силы Эйтны и увидят маг такими, какими они когда-то были.

«Вот. Я сделала это».

Хотя Эолин утверждала, что это заклинание было Примитивной Магией, Рената знала, что только Высший Маг мог сплести разрозненные силы в единый могущественный образ. Эолин опустила голову, боясь того, что может увидеть во взгляде наставницы. Если Рената предаст ее доверие сейчас, к утру Эолин сгорит на костре.

— Мне это не нравится, — решила Милена. — То, что вы описываете, звучит слишком очевидно, чтобы остаться незамеченным Высшими Магами.

— В этом и заключается великолепие, — Ришона заговорила впервые. — Это завершится эфемерным мгновением, едва отличимым от коллективной памяти. Подобную магию практикуют ведьмы-сырнте.

— Ничего больше не произойдет, — заверила их Эолин, — кроме того, что образ будет запечатлен в каждом сознании. На фоне этого образа Высшая Церемония и Полуночное Таинство, даже если они будут полностью проводиться магами Церемонда, просто не будут иметь смысла. Их интерпретация обряда не будет иметь никакого значения для нашего народа.