Танго нуэво

– Строгости? Как воспитывали ее, так воспитывала и она. И могла считать, что это нормально.

– Хм… – под таким углом Амадо эту проблему еще не рассматривал. – Может быть. Допускаю. Итак, рассматриваем вариант первый. Вирджиния все знала о своем происхождении.

– Как минимум – боялась.

– Наверняка. Боялась бы.

– Мерседес говорила, мать вела достаточно замкнутый образ жизни. Дом, газеты, книги, иногда синематограф – ей хватало. В саду возиться любила. Часто сама готовила.

– Хорошо. Вот она занимается с детьми, живет, растит их… а потом приходит… некто.

– И делает предложение, от которого нельзя отказаться?

– Но Веласкесы отказались.

– Тогда, по идее, это предложение сделали бы Веласкесам-старшим. Даже не упоминая, что одно уже было. И они согласятся, они практичные.

– Хм. Согласен, не связывается.

Амадо напоминал себе паука, который пытается починить чужую паутину. А рисунка не видно, и хрупкие нити рвутся, расползаются под руками во все стороны. Где он допускает ошибку? ГДЕ?!

– Вариант второй. Вирджиния ничего не знала. И жила себе спокойно, вот такой у нее характер. Ей хватало.

Феола почесала кончик носа.

– Кому могла все рассказать Вирджиния?

– Мужу, – осознал себя болваном Амадо. – Мужу, конечно. Она рассказала ему, что уже не девушка. Могла и остальное рассказать.

– Могла, – прищелкнула пальцами Феола. – И тогда все срастается просто изумительно. Вирджиния вела тот образ жизни, какой ей нравился, но одновременно берегла детей. Ее муж все знал… и использовал в своих целях?

– И как же?

– У меня такой вопрос, – Феола задумчиво смотрела куда-то вдаль. – Драгоценности королевы Хуаны были на корабле. Утонули в шторм. Мединцы могли их достать? Теоретически?

Амадо едва в столб не въехал.

– Могли. Я болван!

– У них с Веласкесом могло быть взаимовыгодное сотрудничество. Контрабанда или что-то еще…

– И вот тут все складывается идеально. Наталия могла рассказать дочери про свои особенности, но не про отца.

– Вот! – кивнула Феола. – Дочь рассказала мужу, тот вел дела с мединцами, но домой их не тащил. Никого, включая свекровь. Да и они не рвались. Как я поняла, они… рыба вообще любовь способна испытывать?

– Кто ж ее знает? Я с ней обычно встречался в готовом виде, – вздохнул Амадо. – На тарелке она одинаковая.

Феола задумалась.

– Дельфины, киты… это не вполне рыба.

– Акула, – нежно подсказал Амадо. И получил в ответ взрыв смеха.

О, да! Акула очень человеколюбивая рыба. И такая общительная, непривередливая, контактная!

– Тем не менее это вписывается и в характер сеньоры Арандо, и в характер Вирджинии.

– Допустим. А Мерседес?

– В ней три четверти человеческой крови. Ей тяжело, но полагаю, она способна на чувства.

Амадо кивнул.

– Ладно. Допустим. Вирджиния рассказала все супругу, Самуэль ведет дела с мединцами – и оп-па! К ним домой приходит некто, знающий о ее происхождении. И предлагает союз?

– Вполне вероятно. А теперь смотрим дальше. У сеньоры Арандо взрывчатка, надо полагать, в чем-то замешан и Веласкес. Что они могут сделать?

– Что бы я сделал, будь я купцом? Мне надо подумать, вот и все…

– Вот! – кивнула Феола. – Взять время на раздумья… и посоветоваться. С мединцами.

– И те их приговорили.

– Равно, как и секретаря. То есть помощника.

Амадо кивнул.

Эта картина уже была более логически непротиворечивой.

– Человек, который переговорил с Веласкесами… Самуэлем… что он будет делать дальше?

– А вот тут вопрос. Он поговорил с Веласкесами – и тех убивают, – задумалась Феола.

Амадо плюнул на все и остановил мобиль в проулке. Все лучше, чем рисковать вписаться в столб.

– Прогуляемся пешком? Тут немного осталось, минут пять ходьбы.

– С удовольствием, – Феола подала Амадо руку, и мужчина помог ей выбраться из мобиля. – Можно и побеседовать по дороге. Что должен был подумать наш… заговорщик?

– Что угодно! Он же не мог знать про мединцев! Или мог?

– Допустим, он просто знал, что сеньора Арандо родила от короля. Эту информацию несложно добыть и легко придержать на черный день, – взмахнула рукой Феола. – Потому что знай он про мединцев, никогда бы не рискнул связываться с Мерседес. Кровь все же… если ее проверят – мало ли что там покажется магам?

– Ты умничка, – искренне сказал Амадо. – Конечно же! Прислуга всегда в курсе всего, и кому попала эта информация, теперь не отследить. Разве что весь Каса Норра проверить…

– Не Каса Норра, – серьезно заметила Феола. – Мерче семнадцать, ее матери было восемнадцать, то есть всего тридцать пять лет. Считай, тридцать пять – тридцать семь лет назад сеньора Арандо прыгнула в постель к королю… не с первого же раза она ребенка сделала? Это как раз его величество был в столице.

– Двор, конечно, переехал, – сверкнул глазами Амадо. – Но я могу попросить Вальдеса навести справки… я сегодня уже говорил, что вы чудо, Феола?

– Я и еще раз послушаю. Мне приятно.

– Вы чудо, – согласился Амадо. – Итак, человек сделал предложение Веласкесам – и те умирают. Что он должен подумать?

– Что кто-то пытается перехватить ценный приз, – без труда угадала Феола.

– И начинаются попытки похищения.

Феола хлопнула в ладоши.

– Именно!

– Так логично, – кивнул Амадо. – Но тогда стоит ожидать следующих попыток.

– Я от Мерседес не отойду, – пообещала Феола. И так прищурилась, что Амадо посочувствовал похитителям.

– Тогда у нас все равно вопрос – кто?

Феола развела руками.

– Разве что попробуем на живца ловить? Замаскируем кого-нибудь под Мерседес – и пусть похищают?

– Я предложу эту идею Вальдесу. А пока попробуем навести справки.

– Кстати, тут может помочь и некромант, – заметила Феола.

– И как же?

– Взять списки померших, да и допросить с десяток душ. Они тоже много чего должны были знать и видеть. И врать не станут, и крутить.

– Бедолага Хавьер. Я с ним сегодня же переговорю.

– Только не с таким довольным лицом, – попросила Феола. – Убьет ведь!

Амадо только фыркнул. С таким, с другим… приятно сделать пакость недругу. Даже небольшую.

– И второй вопрос. Где искать мединцев?

Феола пожала плечами.

– У меня только один вариант. Дела Самуэля должен посмотреть его отец… если там что-то не то, кто может заметить, как не он?

– Если успеет.

– Тоже верно. А может и не успеть. И взрывчатка – штука плохая. Как их вообще можно найти?

– Знать бы… никто ведь не искал, все были уверены, что они вымерли. Навечно.

– В море? – задумалась Феола. – Нереально.

– Нам нужно не в море, а в Римате.

– Канализация? Тоже сомнительно…

Амадо потер лоб.

Вот ничего не придумывалось, хоть ты тресни пополам.

– Я подумаю, – тихо пообещала Феола. – Должны быть какие-то зацепки, они обязаны хоть где-то оставлять следы, это логично!

Логично. Но несколько лет они ведь не подставлялись? То-то и оно…

– Проверить побережье? Поискать на кораблях? Заставить магов?

Амадо отлично понимал, что это не пройдет, что так он никого не найдет, но не сдаваться же? Ладно… он еще подумает. А пока…

Пока – они пришли.

– «Шахматка»? – удивилась Феола, читая название. – А…

– Шахматы, карты, ставки… самое забавное, с утра здесь действительно учат детей играть в шахматы. А после четырех часов собирается совсем другой народ.

Феола только головой покачала.

– Детей? И родители не знают?

– Кто-то знает, но не придает значения. И что в этом такого? Детей здесь действительно учат только шахматам.

– Еще дети общаются между собой. А кто-то наверняка внимательно слушает…

– А потом и делится знаниями, – подмигнул девушке Амадо.

Феола хмыкнула. Она это не одобряла. Но вот уже спешил им навстречу швейцар.

– Тан Риалон! Ритана… ээээ….

– Ксарес, – представил Феолу Амадо. – Ритана Феола Амадина Ксарес.

– Добро пожаловать, – расплылся в улыбке мужчина. – Мы рады вас видеть в любое время…

– Сеньор Кинтеро у себя? – не стал рассусоливать Амадо.

Швейцар чуточку нахмурился, но больше никак свое недовольство не показал.

– Да, у себя. Вас проводить?

– Сами дойдем, – отмахнулся Амадо. И повел Феолу в левый коридор.

Девушка послушно следовала за ним и молчала. Пока Амадо не открыл одну из дверей и вежливо не поздоровался.

– Сеньор Кинтеро, добрый день.

– Тан Риалон! Здравствуйте. Какими судьбами к нам? – из-за стола поднимался невысокий седой человек. Феола только вздохнула.

Встреться она с этим человеком на улице, в жизни бы ничего дурного не подумала. Из-за стола поднимался ну такой добропорядочный дедушка, что ей-ей, его хотелось поберечь, перевести через дорогу, поговорить о высоком… о стихах, к примеру.

А он хозяин игорного дома!

Потрясающая маскировка!

– Сеньор Кинтеро, я ненадолго. Нам надо для расследования узнать о двух людях. Оба – картежники, один из них наверняка проигрался…

Сеньор Кинтеро ломаться не стал.

– Имя?

– Эмилио Педро Оливарес. Сеньор Оливарес.

– Помощник уважаемого Сезара, секретаря нашего не менее уважаемого тана Кампоса, – кивнул седовласый старец.

– Вы его знаете? – удивилась Феола.

– С недавнего времени он перестал здесь появляться, но – да. Я его знаю. Его отца знал, его знаю… отец все промотал за картами, сын в ту же гнилую кровь удался. Мать с ним и не общается давно, уехала с дочерью подальше. Нахлебалась горя.

– Ага… можете рассказать о нем? С кем он играл, когда перестал здесь появляться?

– Я сейчас погляжу картотеку. С точностью до дня я не помню, а вам пригодится, – кивнул сеньор Кинтеро. – А кто второй?

– Тан Толедо, – прошипела Феола. – Анхель Хуан Толедо.

Сеньор Кинтеро повернулся с искренним удивлением.

– Так ведь ему Оливарес и проигрался. И сильно… Вы не знали?

– Та-ак… – протянул Амадо. – Мы вас внимательно слушаем, сеньор Кинтеро.

Знали, не знали… не признаваться же? А если тан Толедо здесь замешан… какой это подарок для Феолы! Просто восхитительный!

Сеньор Кинтеро, наконец, нашел свою картотеку, сверился с какими-то данными и принялся рассказывать.

Итак, Анхель Хуан Толедо. Тан, игрок, любит ставить по-крупному. При этом игрок он… плохой.

За руку его никто не ловил, но это потому, что он абы с кем играть не садится. А так… карточку передернуть может. Еще как может!

Около месяца назад… да, это было в районе восьмого августа, Толедо и Оливарес оказались за одним столом. Тут надо отметить еще и стиль игроков. Если для Толедо это был способ заработать, то для Оливареса – страсть. Он увлекался, он терял себя, он никогда не брал в клуб больше денег, чем может проиграть. Но…

Вот и «но»! Вот и оно…

По какой-то причине эти двое мужчин оказались за одним столом. Очень быстро отсеялись остальные, и Оливарес начал… нет. Начал не он. Начали раскручивать его, по привычно-шулерской схеме. Дать немного выиграть. Устроить проигрыш, опять дать выиграть…

Привычная «раскачка».

Казалось бы – ерунда?

Так-то да. И люди об этом знают, и шулера можно опознать…

Да? Только вот такие «умники» первыми и ловятся.

Говорите, вы не такие? Вас не поймают? Вот не надо зарекаться! Не! Надо!