Шоколадница и маркиз

– Жуйте, - велел сорбир, – это зерно какао, из них, представьте,изготавливают ваш вожделенный напиток.

Даже, если бы это был яд, я бы все равно его не выплюнула. После того, что я сказала Лузиньяку, он вправе желать моей смерти. Но было на удивление вкусно. То есть, почему, на удивление? Избавленный от подсластителей и ароматичесқих добавок вкус чистого шоколада. Великолепно!

Сорбир скормил мне ещё несколько зерен и, придержав затылок, напоил водой.

Хорошо!

Я лежала на кушетке в небольшой светлой комнатке, абсолютно мне незнакомой, Лузиньяк сидел подле на стуле. Поставив бокал на пол, шевалье серьезно сказал:

– Итак, мадемуазель Гаррель, я требую от вас объяснений.

– Простите…

– Не извинений! Почему вы назвали меня мужеложцем?

– Потому… – глубоко вздохнув, я выпалила, уже не задумываясь о последствиях. - Мне абсoлютно безразлично, месье, на какой именно пол направлены ваши стремления. Да! Но слухи такие есть, и даже до меня они доходили.

– Но это же нелепица!

– Неужели? Сорбир Лузиньяк никогда не волочился за дамами, потому что он влюблен в Шанвера.

– Это вы сами сочинили? – криво улыбнулся Дионис, было видно, что он сдерживает ярость. – Хотите меня раскачать? Зачем?

– О, вы слишком высоко оценили мои способности, месье. Вряд ли даже я могла бы распустить сплетню заранее. Поинтересуйтесь на досуге, что появилось в Заотаре раньше: я или ваш ярлык мужелюба.