Я тебя женю!

- Не всё! - истерично топнула ногой баронесса, которую уже откровенно несло. - Между прочим, ваша обожаемая Кейтри не такая уж и недотрога!

В моей голове прозвенел тревожный звоночек, а губы сомкнулись в тонкую нить, но именно сейчас я никак не могла повлиять на изливающийся изо рта баронессы поток сознания… И она это произнесла:

- Да её только ленивый в этом классе не трахал!

- Простите… Что? – Лицо магистра в миг растеряло остатки небрежной доброжелательности и даже воздух неприятно загустел, придавив всех присутствующих к партам, а голос некроманта пронесся по аудитории ледяным холодом: – Что именно вы имели в виду, адептка Дринкеш?

- Я… - кажется, даже баронессу проняло и она прикусила язык, да уже поздно, – ничего…

- Нет, я жду, – потребовал ясности маг. – Или это гнусная ложь? И поверьте, вы ответите за неё по всей строгости закона! Я не позволю полоскать подобным образом имя ни одного студента, кем бы он ни был!

- Это не ложь! – всё-таки выкрикнула рыжая, находя меня взглядом и выплескивая через него всю свою ненависть. – Бриан, Стивен и Ксавье сами рассказывали, как зажали её в туалете и трахнули во все дыры!

Боги, да она чокнулась! Признаваться в таком при инквизиторе? Но кто бы мог подумать…

Хотя неприятно, да. Очень неприятно. Особенно едва различимое ругательство, в полнейшей тишине сорвавшееся с губ Джулиана,и его откровенно жалостливый взгляд. Неприятно.

- Я так понимаю, это было групповое изнасилование? – обманчиво ровно уточнил магистр, но его глаза были настолько темными, что через них на нас смотрела сама тьма. - По предварительному сговору, следует полагать. Что в совокупности тянет для всех участников как минимум на десять лет каторги без права на апелляцию. Верно?

Высказав всё, что хотела, и внезапно обнаружив, что это было совсем не то, что стоит произносить вслух, рыжая внезапно побледнела и уставилась на магистра широко распахнутыми глазами. Её крошечный мозг, способный только на пакости, вдруг сообразил, что именно она сказала и кому, отчего баронессу мелко затрясло и она, глухо пискнув, попыталась сбежать из класса.

- Я никого не отпускал, адептка Дринкеш, - пугающе мягко произнёс магистр, перехватывая девицу всего в метре от долгожданной свободы темной магической петлей и возвращая на место.– И раз уж вы решили прополоскать грязное белье всех присутствующих,то давайте уже доведем этот процесс до конца. Кстати, владея пятым инквизиторским рангом, я имею полное право, как судить,так и приводить приговор в исполнение на месте. Адепты Крофтон, Бейтси и Фрейзер…

Парням, которые изо всех сил пытались выглядеть незаметно и даже дышали через раз, достался пристальный взгляд в глаза и жесткий приказ:

- Встать, суд идет.

А потом было форменное избиение младенцев. Показательное и безжалостное. Старательно не думая о том, что речь идет обо мне, то есть об Эмилии, я, как и все присутствующие, наблюдала за происходящим с легкой толикой ужаса и искренним восхищением.

Он был… Великолепен!

Задавал четкие вопросы и требовал на них развернутый ответ. Вел перекрестный допрос. Ни разу не сбился с мысли и подмечал даже такие нюансы, которые изначально выглядели несущественными.

А ещё ему очень сильно помогало проклятье патологической честности, наложенное мною на всех пятерых всего чуть больше суток назад.

Тем временем, до конца раскрыв подробности этого мерзкого преступления, магистр не собирался останавливаться на достигнутом и как-то совершенно между делом вскрыл еще не меньше пяти подобных эпизодов, произошедших за три последних года, в которых пострадали девушки с других факультетов, а так же больше дюжины эпизодов со взяточничеством, вымогательством и банальным избиением.

Прозвенел звонок, но никто из студентов даже не думал вставать с места. Все сидели, откровенно пришибленные услышанным. А я… Я злилась.

Всё пошло не так! Всё! Моя месть превратилась в фарс и даже грозящая этим троим каторга – не то, что я планировала. Но даже если и не каторга, их всё равно привлекут к ответственности уже сегодня,и в академии они точно не останутся. А это значит, что я больше не смогу воплощать свой план. Не смогу…

Но это моя месть! Моя! Почему он этого не понимает?!

Я злилась, но всё же частью сознания понимала, что ситуация банально вышла из-под контроля и отчасти по моей вине. Олария оказалась слишком несдержанна на язык, это её и подвело. Промолчала бы в нужный момент, ничего бы не произошло. А так… Уже и не знаю, отделаются ли они с графиней только отчислением? Не знаю…

- Что ж, урок окончен, – ворвался в мои мысли подозрительно спокойный голос магистра, совершенно не сочетающийся с его черными глазами. – Адепты Крофтон, Бейтси, Фрейзер, Эмберли, Дринкеш и Кейтри вместе со мной идут к ректору. Остальные свободны, можете пройти на следующее занятие.

Не сразу сообразив, что моя фамилия тоже прозвучала в этом списке, удивленно вскинулась, но маг на меня не смотрел, а спроситьпри всех я не решилась. И так ловила на себе откровенно раздражающие сочувствующие взгляды, прекрасно понимая, что уже через пять минут по всей академии поползут мерзкие слухи. А у меня, между прочим, репутация лучшей ищейки! И что от нее после этого останется?

- Ах, да, - громко воскликнул магистр до того, как первый из адептов покинул аудиторию. - О том, что звучало здесь, распространяться не советую. Мне не нужны грязные сплетни, гуляющие по академии. Узнаю – привлеку за намеренное очернение репутации пострадавших и поверьте, просто выговором вы не отделаетесь. Всем всё понятно?

И почему-то строго взглянул на Джулиана.

Тот отрывисто кивнул, каким-то немыслимым образом оказавшись ответственным за остальных,и постепенно класс опустел. Для нас же магистр Ламбертс открыл полноценный портал и если я прошла в него сама,то остальные явно под принуждением, больно уж деревянной была их поступь.

ГЛАВА 21

Ну а дальше всё как-то завертелось и закрутилось так бурно, что я успевала только хлопать ресницами. И откровенно скучать. Сначала меня попросили подождать в приемной, пока сам магистр вместе с обвиняемыми общался с ректором. Затем к ректору прошел один магистр, почти сразу следом другой и третий. Через полчаса примчался незнакомый немолодой мужчина в вычурном камзоле, подозреваю, что кто-то из родителей этих пятерых. В течение следующего часа у ректора кто только ни побывал: не меньше дюжины студентов, еще пяток преподавателей и тьма совсем неизвестных мне личностей.

Я всё это время сидела в приемной и лишь провожала входящих-выходящих заинтересованным взглядом. И уйти-то никто не разрешал, а когда я заикнулась об этом миссис Бернар, то она категорически запретила самовольничать. Мол, магистр сказал сидеть и ждать, значит надо сидеть и ждать.

- Чаю?

- Я бы уже пообедала, - проворчала устало, так как с момента моего сюда прихода прошло не меньше трех часов и уроки я точно прогуляла. И ладно бы был толк! Так я просто сидела!

- Адептка Кейтри, – вдруг ожил стационарный переговорник, расположенный на столе секретаря, заговорив голосом ректора, – пройдите в мой кабинет.

- Ну вот, не зря сидела, - приободрила меня миссис Бернар. - Иди. Уверена, это ненадолго, а потом и поешь.

Не знаю, не знаю… Гложут меня смутные сомнения.

Тем не менее, я вошла в кабинет самого главного начальника этой академии и, одним внимательным взглядом оценив то, как расположились остальные: пятеро моих обидчиков на стульях у левой стены в ряд, несколько незнакомых импозантных мужчин в креслах поуютнее напротив и магистр Ламбертс по центру, а ректор за своим рабочим столом у окна, первым делом поздоровалась с ректором.

- Здравствуйте, адептка Кейтри, - едва заметно улыбнулся мне мужчина, доброжелательно кивая в ответ. – Скажите, готовы ли вы подтвердить всё, что с вами делали эти… - верхняя губа мужчины неприязненно дернулась, словно он хотел оскалиться, но сдержался, - люди, на официальном суде?

- Да, – ответила коротко.

Ну а что мне делать? Не в отказ же идти. Нет, облегчать им жизнь я точно не собираюсь.

- Γотовы ли вы пойти на мировую в случае, если эти… кхм, люди выплатят вам компенсацию за моральный ущерб?

Что?

Я так сильно не ожидала услышать отнего эти слова, что первые пару секунд просто пыталась их осмыслить, после чего резко дернула головой и категорически отрезала:

- Нет!

- Даже за внушительную компенсацию? - спросил кто-то из мужчин, глядя на меня так пристально, что я недовольно передернула плечами. Какой… мерзкий тип!

- Мне не нужны их деньги, - ответила, при этом глядя на ректора, – если это станет единственной ценой их наказания.

Заманчиво, конечно… Но что-то мне подсказывает, что отчислят их в любом случае, а искать этих пятерых по всей стране, чтобы наказать лично, мне как-то не хочется. А жить когда, простите?

- Спасибо, адептка Кейтри, я понял вашу позицию, – мягко улыбнулся мне ректор. – Можете идти.

И снова я сначала замерла, не веря, что всё так просто и быстро закончилось, но, когда мужчина выжидающе приподнял брови,тем самым интересуясь, что мне непонятно, я сбивчиво попрощалась и вышла.

Совершенно не понимая, зачем ради этого меня продержали в приемной столько времени, хотя могли спросить первой, я немного заторможено вышла из здания и подняла лицо к небу. Неужели всё закончилось? Так… нелепо.

А как же месть? Как же их тщательно распланированная смерть? Каторга – это… несерьезно. Совершенно несерьезно. К тому же, учитывая их аристократическую родню, я совсем не удивлюсь, если они подкупят и судью,и присяжных, и остальных пострадавших,и в итоге вовсе избегут наказания.

Нет, людям в этом серьезном деле доверять нельзя.

Но что я могу?

Не в силах оставаться на месте и уж тем более идти в библиотеку и заниматься, я вышла с территории академии и просто пошла прямо. Мне требовалась пауза. Серьезная пауза и переосмысление произошедшего.

Сущей призывают ради мести и просто пакостей. В нас нет жалости и сострадания, нам безразличны материальные блага и положение в обществе. Есть четко поставленная задача и есть закономерный итог.

Затем развоплощение и: привет, изнанка, давно не виделись.

Но сейчас…

У меня отняли главную цель.

Но не жизнь.

Хмыкнула.

И почему мне так невесело? А всё эти люди с их душой… Как же это мешает!

Хм. А если… Избавиться от неё? Нет, ну а что? Пожила со всеми этими дурацкими эмоциями, совестью и моральными терзаниями - и хватит. Мне не понравилось, честно. Они только мешают жить. Столько проблем от них!

Эта мысль так меня захватила, что я зашла в первое попавшееся кофе, чтобы утолить мешающий думать голод, и просидела в нём порядка двух часов, обедая и тщательно обдумывая свои дальнейшие шаги. Да, должно получиться. Но ради этого придется хорошенько постараться и сделать так, чтобы потом никто ничего не понял. Или выждать еще немного? Слишком резкая смена характера может насторожить окружающих. Они и так подозревают меня… кхм, в чем-то, ведь я стала намного смелее и ярче, но в этот раз большинство не видели меня целое лето, а как поётся в популярной песне: лето - это маленькая жизнь. Моя новая маленькая жизнь.