Танго нуэво

* * *

Театр, да…

Вы думаете, туда приходят просто посмотреть пьесу?

Наивные люди!

Театр – это прежде всего, выставка.

Себя, людей, нарядов, статусов, место, где можно познакомиться, поговорить, узнать нечто новое, самому что-то рассказать…

Анхель этим частенько пользовался. И умел выглядеть, и подать себя, и произвести впечатление. Но сейчас – увы.

Хоть он и шел с Алисией, но пара Феола – Лоуренсио тоже была великолепна. И на их фоне терялся и сам тан Анхель, одетый во вполне презентабельный темно-синий костюм, и блекловатая Алисия. Впрочем, Анхель старался это исправить.

– Ритана, сегодня все присутствующие могут только бессильно скрежетать зубами, видя ваше совершенство. Вы – королева вечера. Все будут смотреть не на сцену, а в нашу ложу… несчастные актеры…

Своя ложа у Анхеля была. Оплаченная, кстати, за чужой счет, но это уже детали. Лоуренсио, вот, не успел ничего подходящего выкупить, и сейчас пользовался гостеприимством друга.

Это пусть простонародье сидит внизу, чуть ли не на скамейках. А благородные господа должны располагаться со всем комфортом.

Феола насмешливо оглядела небольшую ложу, обтянутую синим бархатом, благосклонно кивнула и опустилась на кресло в углу. Там ей было все отлично видно, а вот ее снаружи почти не видели. Одно движение кисти – и занавеска ее вообще закроет от зрителя. Потом она еще скажет свое мнение, потом она еще укусит Анхеля.

Потом.

Работа со змеями научила ее простой мудрости. Кусаться нужно вовремя. Не раньше, не позже, а именно в нужный момент. И так, чтобы жертву не откачали.

Алисия, напротив, уселась у самого края, оперлась на перила, улыбнулась. Вот я!

Я молода, красива, смотрите и завидуйте!

Тан Анхель присел рядом, взял тонкую руку, принялся перебирать пальчики девушки, демонстрируя, что это – его. Понятно, будут попытки отбить добычу, но в глазах большинства присутствующих Алисия уже связана именно с ним. И это приятно…

Кто-то побрезгует, кто-то постесняется – тан Анхель все равно будет в выигрыше.

Этого уже не стерпела Феола. Ах, с каким бы удовольствием она ткнула паршивца булавкой… жаль, но пришлось ограничиться словами.

– Алисия, у вас все так откровенно? Я смотрю, тан Анхель уже готов жениться и взять на себя ответственность за твое приданое? Раз вы так нежничаете на людях?

Ручка тут же убралась подальше от тана и вцепилась в веер. Краснела Алисия достаточно легко, тут ей не повезло. И некрасиво, пятнами.

– Фи!

– Что – Фи? Я себя на людях веду прилично.

– Кто может подумать плохое, если я рядом с Алисией? – попробовал цыкнуть на сестру Лоуренсио.

– Ты не рядом, тебя вообще не видно. Но я полагаю, тан Анхель сейчас поменяется с тобой местами, – сообщила малолетняя гадина. – Ты, небось, первый раз в театре, а тан Анхель тут завсегдатай. И хозяин, а лучшее место – гостю.

Анхель заскрипел зубами, но крыть было нечем. Пакостница попала в точку во всем. От и до.

Так что он поменялся местами с Лоуренсио и принялся смотреть в зал. Шептаться с Алисией было попросту неудобно. Ложа не столь большая, он находится позади и чуть поодаль… какие уж тут интимности рядом с такой гадюкой!

И только когда начал гаснуть свет, заиграла музыка и принялся раздвигаться занавес, Анхель злобно поглядел на Феолу.

– Я тебе этого не прощу, – шевельнулись его губы.

Почти неслышно. Только артикуляция, Лоуренсио, хоть и ругался на младшую сестру, не позволил бы ей угрожать.

Но что стало откровением для Анхеля – это такой же презрительный взгляд в ответ. И такая же четкая артикуляция.

– Уничтожу, мразь.

Семнадцать лет!

Господи, что потом-то из этой соплячки вырастет?!

Тан Анхель сильно рассчитывал на антракт.

Ах, это восхитительное время, когда и прогуляться можно, и принести даме чего-нибудь прохладительного, и цветочки подарить…

И снова – мимо!

Потому что в ложу вошел – демоны б его сожрали! – Рауль Хосе Ортис!

Тан Ортис отлично разглядел Анхеля, и испортил бы ему настроение в любом случае, но когда к тому еще и Лоуренсио присоединился…

Как, КАК тут удержаться?

Невозможно!

– Таны! Толедо, Ксарес…

– Тан Ортис, – без малейшей любезности откликнулся Анхель. – Что вам угодно?

– От вас? Ничего! Но когда я увидел ритану, – последовал поклон в сторону Алисии, – я не смог устоять. Ритана, я умоляю вас о милости. Просто принять у меня этот скромный букет – и вы меня уже осчастливите. Прошу.

И красивым жестом протянутые белые розы.

Алисия порозовела.

Анхель заскрипел зубами. Он еще цветы купить не успел…. Сволочь, Ортис! И ровно через секунду список сволочей дополнился и расширился.

– Алисия, это ужасно. Рядом с тобой меня никогда не заметят, – посетовала Феола. – Но раз уж я осталась без цветов, Лоуренсио, тебе придется нас представить. Я должна знать своего обидчика.

Сказано это было исключительно светским тоном. Легко, непринужденно и с милой улыбочкой. И скрипи тут зубами, не скрипи – выбора им просто не оставили.

– Ритана, я никогда бы не посмел вас обидеть! Неужели ваши спутники столь невнимательны, что не могут подарить цветы очаровательной девушке?

– Тан, вы первый, – Феола улыбалась. – Лоуренсио, ну!

Увы. Пришлось представить и милейшую Алисию Катарину Ксарес, и Феолу Амадину Ксарес.

Рауль, который (не дурак же он!) отлично понял, что Феола ему подыгрывает, поцеловал Алисии ручку, обжег ее восхищенным взглядом… и переключился на младшую сестру.

– Ритана Ксарес…

– Умоляю – Феола, – мелкая зараза улыбалась. – Ритана Ксарес у нас Алисия. Самая восхитительная.

Алисия улыбнулась, принимая слова сестры всерьез.

– Ритана Феола, умоляю вас о милости. Прогуляться со мной и выбрать любой букет по своему вкусу.

Феола вспорхнула с кресла.

– Тан Ортис, я буду счастлива. Тан Анхель, развлеките пока сестренку, раз уж даже букет подарить не догадались, – и выплыла из ложи.

Как есть – гадина!

Если бы Анхель слышал разговор, который происходил на галерее, на которой прогуливались Феола и Рауль, он бы не просто уверился в своем мнении. Он бы…

Убил! Да руки коротки…

Тан Ортис Феоле как раз понравился с первого взгляда. Видно же – шалопутный, но не сволочь. Это вещи разные. А потому девушка начала разговор первой, небрежно ткнув пальцем в какой-то букет из алых цветов.

– Тан Ортис, антракт скоро закончится. У нас нет времени на экивоки. Вам тоже не нравится тан Толедо?

Тан Ортис отдал два реала за букет, протянул его Феоле и кивнул.

– Он мразь. Как еще ваш брат с ним общается?

– Наши мнения совпадают. Это хорошо. Давайте я вас пока приглашу в ложу, а потом договоримся о встрече. Мне не нужен этот пакостник рядом с сестрой.

Тан Ортис кивнул.

– Я так и понял, что это сестра… они с вашим братом похожи. И я не удержался, хотел предупредить.

– Я уже приняла к сведению ваше предупреждение, – четко сказала Феола. – Потом вы мне расскажете, что собой представляет тан Толедо. Мы договоримся о встрече. А пока давайте испортим негодяю вечер?

– Ритана, будь вы постарше… влюбился бы! Ей-богу!

– Лучше в Алисию. Она красивая, с хорошим приданым и очень семейная, – отмахнулась Феола, подмечая огоньки интереса в глазах мужчины.

А что? Самые те характеристики. Про ум Феола не сказала, но кому тот ум нужен? У Рауля его на двоих хватит.

А тут еще и соперничество, и враг… Ну как тут пройти мимо? А уж когда Рауль увидел знакомого репортера (на гонках встречались и не раз), глаза его и вовсе вспыхнули огнями.

– Ритана Феола, вы не возражаете, если я затрудню этом слизню ухаживания за вашей сестрой?

– Нет. А как именно?

– Добавлю ей популярности.

– Подробности, – прищурилась Феола.

А получив их, зловредно усмехнулась.

– Я согласна, тан. Действуйте.

И первая направилась к журналисту. Действительно, чем популярнее будут Ксаресы, чем больше будет вокруг них народа, тем сложнее будет Анхелю плести свои сети. Мы еще посмотрим, кто кого… тваррррь!

Вечер у тана Анхеля был испорчен напрочь.

Тан Ортис и в ложе находился, и в ресторан всех пригласил, и демонстративно ухаживал за Феолой, так, что Алисия невольно злилась… так всегда бывает.

Анхель-то вроде как УЖЕ ее. И не слишком интересен. А вот Рауль…

Почему он все внимание уделяет Феоле?

Она же рядом? Она же лучше?

И тем не менее…

Ах, эти бабские охотничьи инстинкты. К концу вечера Рауля пригласили в гости к Ксаресам. В любое время. Надо же забыть о мелком недоразумении, которое между ними произошло?

Анхелю оставалось только бессильно сжимать кулаки. Увы, никому не было дела до его страданий.