Я (не)буду твоей

Глава 50

Килиан

Как должен поступить настоящий мужчина, если заделал девушке ребенка?

Правильно! Жениться на ней должен.

Как должен поступить настоящий мужчина, если полюбил девушку?

Правильно! Жениться на ней должен.

Что делать, если это совершенно разные девушки, а мужик всего один, не факт, что настоящий, но все же? И этот мужик реально не знает, что делать, потому что, чтобы он не решил, в любом случае, кто-то его осудит. Вопрос есть, ответа нет…

Но как же больно сразу становится на душе, стоит только представить, что я больше никогда в своей жизни не смогу прикоснуться к любимой женщине, что буду обречен на долгую жизнь без нее. Да, я сам виноват, не удержал член в штанах, хотя до сих пор и не понимаю, как это вообще могло случиться, но суть дела не меняет.

И этот маленький, еще не родившийся ребенок разве заслуживает жить в семье, где папа считает, что его загнали в угол, а мама истекает ядом, потому что папа ее не любит. Святой Космос, это какой-то замкнутый круг!

В тот день я ушел из дома Аль-Аббас без ответа. Ушел, чтобы обдумать все, чтобы решить, как правильно поступить с тем, что я имею. Я больше не имел права на ошибку.

Я варился в своих сомнениях несколько дней. Знаю, вы скажете, «вот же тугодум». Но, черт, отныне я был должен не только себе, но и крохотному живому существу, что теперь жил внутри Амаль. Он не виноват в том, что его папа в трех соснах заблудился. Он просто хочет, чтобы его любили и никогда не выказали ему того, что он родился не запланировано и что он не нужен своим родителям.

И я наконец-то принял свое решение и выдвинулся в сторону дома Аль-Аббас. Да, будет нелегко, но я должен поступить по справедливости. Ра я или где вообще?

Удивительно, но после того, как мысли в моей голове встали на свои места и укоренились, я сразу испытал даже не облегчение, а уверенность в том, что поступаю, если неправильно, то точно так, о чем никогда не пожалею.

И вот опять хмурый взгляд Ракиса Аль-Аббаса прожигает меня насквозь, а глаза Амаль полны растерянности и непонимания, почему я пришел в их дом не сломленный и с повинной головой, а уверенный в себе и в принятом решении.

- Слушаю тебя, Килиан. Слушаю и надеюсь, что ты не наломаешь дров, что все слова, которые ты здесь и сейчас скажешь, будут обдуманными и взвешенными, а главное будут стоить твоего нынешнего положения и звания Ра Справедливости.

Мудрая речь, ничего не скажешь. Но уже, увы, ни к чему.

- Уважаемый, Ракис, - кивнул я отцу своей бывшей невесты, - дорогая, Амаль, - и я посмотрел в голубую глубину девичьих глаз, что уже почти налились слезами, - я не отказываюсь от ответственности за то, что сделал и от своего дитя. Я буду, как того велит закон и справедливость, заботиться о кровь от крови своей, воспитывать и дарить столько любви и внимания, сколько того будут требовать обстоятельства. Обещаю, что дам имя – Аль-Надир – своему еще нерожденному ребенку, наделю его всеми почестями, что соответствуют званию моего отпрыска. Стая Сумрачных будет почитать моего наследника как почетного члена нашего общества и всегда выступит в его защиту, в случае необходимости. Все, что принадлежит мне, будет принадлежать и ему, моему ребенку. Но на этом все. Я освобождаю себя от данного мною слова стать мужем Амаль, потому как, совершенно точно знаю, что не смогу дать ей то, чего она заслуживает…

- Долбанный трус, чертов лицемер! – перебила меня Амаль, вскакивая на ноги и вся багровея от обуявшей ее ярости, - Ты клялся мне в любви в ту ночь, когда мы зачали нашего ребенка, ты обещал мне, что никогда не бросишь меня, что и дня без меня прожить не в силах. Ты жалкий лжец! Ты позор дома Аль-Надир! Ты позор для всех полиморфов Су-Мартала!!! – она орала во всю свою глотку и натурально всхлипывала в истерике, но я не мог проникнуться ни одним ее словом, потому что сейчас, в этот самый момент я видел ее почти насквозь, - Ненавижу тебя! И твою шлюху-ведьму я тоже ненавижу! Чтоб вы сдохли оба в мучительной смерти, твари! Мерзкие насекомые, вот вы кто!

- Амаль! – взревел отец разъярённой фурии, что когда-то была моей невестой, но она все не унималась и горлопанила еще пуще прежнего.

- Ты бросаешь свое дитя ради кого? Ради ничтожной бабенки? Ты конченый идиот! Я не старая ветошь, чтобы просто выбросить меня за ненадобностью! Ты обещал жениться на мне и сделаешь это! А иначе, весь Союз планет узнает о том, что Ра Справедливости убил свое дитя! – она схватилась за волосы и уже просто визжала на ультразвуке.

- Успокойся, Амаль, - предупреждающим тоном произнес я, понимая, что еще одно слово и мне придется надавить на нее так, что ей точно придется не по нраву. И это слово было сказано.

- Я убью его и себя убью тоже, если ты не сдержишь своего слова! Будь ты проклят, Кил. И шлюха твоя пусть будет проклята! - а потом она замолчала, просто замерла посреди кабинета со стеклянным взглядом и приоткрытым ртом, не в силах более вымолвить ни слова.

- На сим я откланиваюсь, Ракис. Надеюсь, на твое понимание и то, что ты не станешь мстить за мой отказ вашему дому. Я своего ребенка не оставлю, обещаю. Я все сказал.

- Ну да, дорогой Ра, - пренебрежительно фыркнул Ракис, - твоему же слову можно верить. Не так ли?

Я не поддался на провокацию и вышел за дверь, прекрасно понимая, что своим поступком и принятым решением, фактически развязал войну между двумя стаями. Моя вина и я должен предупредить своих.

Спустя всего час я был на территории Сумрачных и тепло пожимал руку новому-старому Верховному альфе – Ацеллу Аль-Тарро. Он правил стаей до моего восхождения и занял место вновь, когда я покинул Су-Мартал. Это был старый, закаленный в боях полиморф, мудрый и справедливый и, выслушав мою историю, он кивнул и озвучил свое мнение:

- Ты верно поступил, Килиан. Да, за свои ошибки нужно отвечать. Ты, конечно, можешь поступить так, как хочет дом Аль-Аббас, жениться-таки на девчонке, угробить жизнь себе, ей тоже и все оставшиеся годы мечтать о своей ведьме, которая давным-давно счастлива с другим. Да и счастлива ли? Но какой прок будет ребенку от брака, где его родители совсем не любят друг друга? Ракису нечего предъявить стае по существу. А если уж и припрется к нашим воротам, то я всегда могу предложить им на замену себя. Жизнь почти прожита, можно и жениться, - постановил Альфа и сам же своим словам рассмеялся, - Амаль аппетитная курочка, да и детей я люблю, буду воспитывать как своего, раз Луна обделила меня кровными наследниками.

Я смотрел на него и видел глубоко несчастного мужчину, того, кто давным-давно потерял свою пару и так и не решился начать все сначала. А еще я понимал, что превращусь в такого же одинокого прожжённого циника, если не верну себе свою Ванду. И в который раз сердце мое так затопило агонизирующей болью, что я почти задохнулся.

Как она там? Что делает? Чем живет? Вспоминает ли обо мне, хоть иногда? А потом я одергиваю себя за свои глупые мысли. Дурак! Даже если и вспоминает, то далеко не добрым словом. Я ничего в этой жизни для нее доброго не сделал. Что она видела от меня? Сомнительные предложения, притеснения, а порой даже и оскорбления.

Я не достоин ее. Про любовь и говорить страшно.

Мои невеселые думы прервал стук в дверь и на пороге вдруг появился мой двоюродный брат Касиус. Как и при мне, он был Бета-советником вожака. Только вот отчего-то в этот раз он мне не обрадовался, а как будто…Да не может этого быть!

- А ну-ка стоять, - крикнул я попятившемуся от двери родственнику, но тот только тряс головой и без конца повторял:

- Я зайду попозже, не сейчас…

И тогда я увидел то, что заставило все встать на свои места в моей голове. Но мне нужно было больше, убедиться до конца! Я встал и за долю секунды уже был напротив Касиуса, жестко за шею прижимая того к стене. Вздох и улыбка помимо моей воли появилась на моем лице. Да уж, что тут скажешь? Покачал головой и только хотел задать закономерный вопрос, как в моей голове вдруг неожиданно будто атомная бомба взорвалась. И голос! Ее голос!

Вот только одно «но». Она напугана, она кричит и ей больно, очень-очень больно…

- Килиан, помоги!