Бессердечное небо

— Так где же трава ротиум? — спросила она, идя к участку зелени рядом со следами животных.

— Она может быть где угодно на этой горе, — хмуро ответил я. — Не эта. Она розовая.

— О, — Она выпрямилась, затем указала на след животного. — Тогда, наверное, нам лучше заняться поисками.

Она свернула на маленькую тропинку, и мне пришлось практически нагнуться, чтобы пробраться по заросшей дорожке, где колючие кустарники возвышались над ростом того существа, которое создало эту дорожку. Но когда Дарси поняла, что я цепляюсь за каждый куст терновника, мимо которого мы проходили, она с помощью магии земли раздвинула всю листву вокруг нас, отодвинув ее назад, чтобы я смог идти, не задевая ни одного из них.

Мы двинулись вверх по извилистой дорожке, выискивая траву, но мой взгляд время от времени останавливался на попке Дарси, и мне приходилось заставлять себя сосредотачиваться. Но она отвлекает.

Мы обыскали каждый камень и травянистый бугорок, но нигде нет и следа той разноцветной травы, которую мы ищем.

— Держу пари, она прямо на вершине, — рассмеялась Дарси, оглядывая невероятный вид, когда мы поднялись на высокий выступ.

— По крайней мере, я проведу с тобой целый день на этой горе, — пробормотал я.

— Что? — откликнулась она, оглядываясь через плечо, и свет разлился по ее плечам в великолепной дымке. Она так чертовски красива, словно звезды выдернули ее из моих самых смелых фантазий.

Я открыл рот, намереваясь ответить, но вдруг где-то справа от меня раздался скрежещущий, сосущий хрип, и я оцепенел. Я посмотрел в глаза Дарси и вытащил меч Феникса из бедра, мои мышцы напряглись, готовясь к атаке.

Нимфы.

Дарси

Я подняла руки, огонь Феникса лизал кончики моих пальцев, пока я прислушивалась к существам, прячущихся в густых кустах, сбегающих вниз по склону горы.

Орион приготовился к атаке, его голова склонилась на одну сторону, он тоже прислушался к их движениям.

Я опустила на нас заглушающий пузырь, плотно затянув его, чтобы нас не было слышно, пока мы отходим под прикрытие деревьев.

— Сколько их? — спросила я, чувствуя, как адреналин бурлит в моих венах.

— Трое, — сказал он, его глаза потемнели до ночного оттенка.

— Мы справлялись и с большим, — сказала я, часть меня была взволнована предстоящим боем. Часть, которая начинала ощущаться такой же врожденной, как дыхание, и уверена — это связано с тем, что я приняла свою внутреннюю сущность Фейри. Мы рождены для испытаний и захватывающей битвы, и я буду противостоять нашим врагам сейчас так же уверенно, как мы противостояли им на той арене. Ничто и никогда так не ужаснёт, как стоять на коленях и быть уверенной, что увижу, как умирает человек, которого я люблю. Теперь я могу справиться с любым противником, знаю до мозга костей. Возможно, даже с Лайонелом, мать его, Акруксом, если он решит заявиться к моей двери.

— Тебе следует использовать свою скорость, чтобы обойти их сзади, — предложила я, и Орион нахмурился, глядя на меня, когда еще один скрежет пронесся по воздуху, и я почувствовала, как он отрезает меня от моей магии.

— Я не оставлю тебя, — спокойно заявил он, подняв меч и устремив взгляд на кусты впереди.

Я стиснула зубы от его упрямства, увидев в глазах первобытную защиту, которая заставляет его вести себя как пещерного человека.

— Сколько раз я должна повторять тебе, что не нуждаюсь в защите? — прошипела я.

— И сколько раз я должен объяснять тебе, что я буду защищать тебя вопреки всему? — бросил он в ответ своим суровым профессорским тоном, который только еще больше разозлил меня.

— Ты выводишь меня из себя, — надулась я.

— А ты милая, когда злишься. Ну что, Голубок, расскажем больше фактов друг о друге или же пойдем и убьем несколько Нимф? — Он одарил меня дьявольской ухмылкой, и я провела языком по зубам.

Милая? Я покажу ему милую.

Я подняла руки и разнесла кусты перед нами красным и синим огнём Феникса, явив трёх Нимф, которые бежали к нам по холму в своих изменённых формах, их голодные красные глаза смотрели на нас, а щупы тянулись к нам, приближаясь. Они были похожи на ожившие деревья, их кожа состояла из толстой корявой брони, которую трудно пробить, но, конечно, не невозможно.

Я побежала им навстречу, в моих жилах бушует адский огонь, готовый вот-вот вырваться наружу.

— Это Вега! — крикнула одна из Нимф голосом, похожим на скрежет дерева о металл. — Не убивайте ее, доставьте ее к королю.

— Не раньше, чем я попробую эту магию, — гаркнула другая, и я выпустила огненный поток, который принял форму крыльев, скользнул к ним и опрокинул двух из них на спину. Другая, более быстрая, бросилась к нам, и Орион пронесся мимо меня, взмахнув мечом, и пламя вспыхнуло по всей его длине, а затем он вонзил его прямо в грудь Нимфы. Она с воплем умерла, рассыпавшись в пепел, а я со всех ног побежала вниз по склону к остальным Нимфам, которые пытались встать на ноги.

Их хрипы заполнили мои уши, и внезапно когтистое чувство тьмы, казалось, закралось в глубину моего сознания. Во мне поднялся гнев, подобного которому я никогда не испытывала, и покрыла свои руки пламенем, бросаясь на ближайшую Нимфу, нанося ей удар за ударом в дикой, неистовой ярости. Ее щупы пронзили мою спину, и крик боли вырвался из меня за мгновение до того, как я метнула огненный шар прямо в ее грудь, заставляя его увеличиться под ребрами, и наблюдала, как на моих глазах тварь превращается в пепел. Я почувствовала нездоровое удовлетворение, когда огонь запылал в моих ладонях, а сила забурлила в моих венах.

За ней была последняя Нимфа, бегущая прямо на меня, и я подняла руки, оскалив зубы, готовясь сразиться с ней. Я жаждала убить ее за все страдания, выпавшие на долю моих друзей, за людей, погибших во Дворце Душ, за моего отца, чье имя было опорочено и чья магия была украдена этими чудовищами. И я желала сделать это воочию, почувствовать, как оно умирает благодаря мне.

Я расправила крылья на спине, поднялась так, что оказалась на одном уровне с огромной Нимфой и подняла руки, ожидая, когда она столкнется со мной. Но прежде чем это произошло, Орион вскочил на ноги, взмахнул мечом и обезглавил ее яростным ударом, от которого его бицепсы вздулись, а черная кровь существа расплескалась по груди.

Он опустился на землю одновременно с головой Нимфы, после чего она превратилась в пепел, а Орион взглянул на меня с мрачной улыбкой на лице.

По моей спине стекала горячая и густая кровь, моя толстовка практически сгорела из-за крыльев, клочья едва держались на груди, а вокруг нас повис запах смерти и углей.

Я полетела вперед и приземлилась напротив Ориона, гнев пульсировал во мне, как живое существо.

— Это была моя жертва, — прорычала я.

— У тебя идет кровь, и ты не использовала огонь. Я не намерен был рисковать, чтобы она приблизилась к тебе, как это сделала та, другая, — сказал он, его тон был жестким.

— Я не какая-то девица в беде, которую нужно спасать, — прорычала я, толкнув его в грудь, отчего его клыки обнажились, и он тут же придвинулся ближе. Но потом его взгляд смягчился, когда он заметил кровь, капающую на землю с моей спины.

— Ты ранена. — Он потянулся, чтобы вылечить меня, но я отмахнулась от его руки. — Почему ты так злишься на меня? — затребовал он, и плотина эмоций прорвалась в моей груди.

— Я злюсь, потому что мне страшно, — призналась я, торопливо подбирая слова. — Потому что, если ты будешь продолжать пытаться спасти меня, возможно, однажды ты поставишь себя между мной и смертью, и она заберет тебя у меня. — Ужас охватил меня при признании моего худшего страха. — Или, возможно, ты снова окажешься в Даркморе, поскольку принимаешь решения за нас, не посоветовавшись со мной, и я вновь потеряю тебя.

— Это любовь, Блу, — серьезно сказал он, схватив меня за запястья, когда я снова попыталась оттолкнуть его, желая выпустить часть этой жгучей ярости, которая пульсирует в моем теле. «Ты спасала мою задницу бесчисленное количество раз, ты делаешь это для меня, но сама не можешь смириться с тем, что я поступаю так же в ответ. А знаешь почему?

Я не ответила, мои зубы стиснулись, когда попыталась вырвать запястья из его хватки, но он только крепче сжал их и прижал мою правую ладонь к своему колотящемуся сердцу.

— Потому что ты никогда не позволяла никому любить себя, кроме своей сестры. Ты не доверяешь миру, и у тебя есть на это чертовски веские причины, но я не твой враг. Я знаю, что причинил тебе боль, но только потому, что люблю тебя больше, чем все галактики в этой вселенной. Я был несчастен до того, как ты появилась в моей жизни, а теперь ты пробудила во мне человека, который мне охуительно нравится, и я не хочу потерять его почти так же сильно, как не хочу потерять тебя. Так что да, я буду ставить себя между тобой и смертью при каждом удобном случае, и, возможно, тебя это пугает, но меня нет, Голубок. Благодаря этому у меня есть цель, которой у меня никогда не было раньше, и я никогда не хочу от нее отказываться.

— Я не могу наблюдать, как ты умираешь, — ответила я, мой голос надломился и выдал весь ужас от такой возможности. — Я не переживу этого, Лэнс. Поклянись мне, что ты не умрешь.

Мы были так близки к смерти на той арене, я почти увидела его кончину, и это было самым болезненным, с чем я когда-либо сталкивалась. Теперь я хочу быть достаточно сильной, чтобы противостоять всему миру и создать вокруг него огненную стену, через которую ни один враг не сможет пробиться.

— Я не могу такого обещать, красавица. — Он шагнул ближе, освобождая мои запястья и проводя большим пальцем по линии моей скулы. — Но я могу пообещать, что буду изо всех сил стараться не умереть, если только ты пообещаешь то же самое.

Я кивнула, прислонившись к его руке, когда жгучая слеза скатилась с моего глаза, и он вытер ее, а затем убрал руку. И вдруг барьеры между нами рухнули, и во мне снова проснулся зверь, желающий притянуть его ближе и в равной степени желающий наказать его за всю ту боль, через которую он заставил меня пройти. Но как я могу злиться, когда он сделал все только ради меня, и теперь он опозорен Властью, и больше никто даже не смотрит ему в глаза? Это невыносимо.

Я позволила огню Феникса вспыхнуть, пронестись по моему телу и испепелить одежду к моим ногам, крылья тихо трепетали у меня за спиной, и я подняла глаза на Лэнса Ориона, предлагая ему все, чем я являюсь, одним лишь взглядом. Его горло перехватило, когда он опустил взгляд на меня, рассматривая твердеющие соски и мою горящую, ноющую плоть, которая принадлежит только ему. Но прежде чем его глаза устремились дальше на юг, я погасила пламя, охватившее мое тело, и бросилась на него, мой рот столкнулся с его ртом, и я, взмахнув крыльями, поднялась на несколько дюймов от земли.

Его руки легли мне на спину, мгновенно залечивая раны, оставленные Нимфой, и я застонала, когда он целовал меня глубокими и требовательными движениями языка. Гнев, казалось, снова поднялся во мне, принеся с собой волну хаоса. Он поглотил меня настолько, что я вцепилась в спину Ориона, и глубокий рык вырвался из меня, побуждая укусить его, и мои зубы вонзились в его нижнюю губу.