Шпаргалка

— Расставайтесь, женитесь, что угодно… решать только вам. — Она снова пожимает плечами. Ничего страшного. Просто случайный разговор среди друзей, где слово БРАК используется по отношению ко мне и Нейтану. — Вы должны знать, что если вы решите заключить сделку, ставка будет значительной суммой для вас обоих, но вы будете обязаны соблюдать условия контракта. Я, конечно, уже все просмотрела, чтобы убедиться, что они разумны, и я бы даже не говорила об этом тебе, если бы не думала, что это пойдет на пользу твоей карьере, Натан. Такая позитивная реклама — это как раз то, что нам нужно, чтобы привлечь больше рекламных контрактов в межсезонье. — Яркие глаза Николь обращаются ко мне. — И Бри, как я уже сказала, это действительно хорошие деньги. Вот такая сумма.

Я смотрю туда, куда указывает ее наманикюренный палец, и СВЯТОЕ ДЕРЬМО! Я бы получила все эти нули от одной рекламы и нескольких свиданий с Нейтаном?!

Я смотрю направо, пытаясь мельком увидеть его, чтобы понять, что он думает обо всем этом, но его лицо остается бесстрастным. Он ждет, что я решу первой, но, конечно же, он хочет это сделать. Я имею в виду, что такие вещи были бы потрясающими для его имиджа, и притворяться, что встречаешься со мной в течение нескольких недель, не будет для него большой проблемой, потому что у него нет ко мне чувств. Кроме того, это куча денег — таких денег, которые могли бы вытащить меня из моей отвратительной квартиры и во что-то, где, вероятно, нет плесени на стенах. Я могла бы получить новую машину! Или — нет, ДУХ! Я могу заплатить Натану за все годы арендной платы, которую он платил от моего имени. Это много.

Я знаю, что Натан никогда не стал бы держать ситуацию с арендной платой над моей головой, но, тем не менее, мне было бы лучше, если бы у меня все было с чистого листа. Причина желания отплатить ему не в гордыне или упрямстве. Это нечто более сложное. Это уверенность в том, что я могу себя обеспечить, и это также форма заботы о моем друге. Я понимаю, что ему не нужны эти деньги от меня, но с тех пор, как мы учились в старшей школе, друзья и семья Натана всегда смотрели на него как на своего финансового спасителя, как будто это его единственная обязанность вытащить их из тесноты. Я отказываюсь когда-либо относиться к нему так. Так что, возможно, мне придется согласиться на скидку его друзей и семьи на аренду моей студии, пока я не выясню, каков мой следующий шаг, но я отплачу ему за его доброту ко мне.

К сожалению, это означает, что я должна встречаться со своим лучшим другом. Смогу ли я пересечь эту черту дружбы и в конце концов вернуться оттуда целой и невредимой? Я настроена скептически.

Мои плечи опускаются, и Натан это замечает. Он смотрит на Николь.

— Не могли бы вы дать нам минуту наедине, чтобы обсудить это?

— Конечно. Я буду на балконе и сделаю несколько звонков, пока вы это обсуждаете.

Николь кладет невинную маленькую ручку рядом с бумагами, прежде чем выйти из комнаты. Дверь за ней захлопывается, и я вздрагиваю от резкого звука. Я нервничаю. Моя нога вибрирует. Мое колено подпрыгивает.

— Бри, — успокаивающим тоном говорит Натан, останавливая мою ногу. — Мы не обязаны этого делать. Скажи слово, и я скажу Николь, чтобы она выбросила бумаги в мусорное ведро.

Я смотрю из стопки контрактов на Натана. Он такой расслабленный. Ни трясущейся ноги, ни подпрыгивающего колена. Вместо этого его темные глаза выглядят умиротворенными, как глухая ночь, когда не можешь уснуть и смотришь в окно, а вокруг все тихо и спокойно.

— Значит, ты полностью оставляешь выбор за мной? — спрашиваю я, смущенная тяжестью этого осознания.

— Конечно. Я уже привык к этой жизни. Именно на тебя больше всего повлияют внезапные перемены.

— Но… ты не против… насчет свиданий?

Что-то мелькает в его чертах. Он быстро отводит взгляд, а затем снова смотрит на меня.

— Ну, я… — Его большой палец постукивает по спинке моего стула, движение задевает мою лопатку, и волосы на моей руке встают дыбом. Все они внимательные слушатели истории, которую пытается рассказать его большой палец. — Я думаю, что мы могли бы решить это. Но, честно говоря, единственная причина, по которой я бы не решился это сделать, заключается в том, что я точно знаю, что ты планируешь делать с этими деньгами.

Я поднимаю подбородок.

— Нет.

— Это написано у тебя на лице. Видишь, прямо здесь, у тебя на лбу, написано: ВЕРНИТЕ НАТАНУ.

Я смеюсь и легонько толкаю его. Он не сдвинется с места, потому что он вол.

— Я не знаю. Нам придется быть парой целых четыре недели. — Многое может произойти за четыре недели.

— Фальшивая пара. Это было бы просто игрой.

Ой. Что ж, это правда…

— И кроме того, — продолжает он, — ты всегда говоришь, насколько мы похожи на брата и сестру. Так что не должно быть никакого страха перед формированием чувств. Пока не…

Мои глаза округляются до размеров блюдец, и я прерываю его.

— Ты совершенно прав! На самом деле, теперь, когда я об этом думаю, это не так уж и важно. — Интонация в моем голосе светлее. Все это начинает казаться очень практичным и простым. Ага. Это хорошо. Мы с Натаном вполне можем это сделать. Я могу сделать это!

— И мы уже чувствуем себя комфортно друг с другом, так что это не займет много времени, чтобы продать это. Во всяком случае, мы просто проведем несколько веселых вечеров вместе. — Хорошо, теперь он немного напоминает дьявола на моем плече, но я просто настолько продана, что мне все равно. И, может быть, я просто немного взволнована, увидев, каково это встречаться с ним таким образом, который не будет иметь абсолютно никаких плохих последствий для меня.

Я улыбаюсь и киваю.

— Ты прав. Давай сделаем это!

Его брови поднимаются, и движение большого пальца останавливается.

— Ты уверена?

— Пока ты обещаешь, что примешь деньги, когда я верну тебе их.

Он закатывает глаза и стонет.

— Бри, мне не нужны твои деньги.

— Натан, мне все равно. Отплатить тебе тем же — почетное дело. Я не слоняюсь со своими богатыми друзьями. Так что обещай мне.

Какое-то время он задерживает мой взгляд, а потом неохотно улыбается.

— Отлично. Обещаю.

Я проглатываю внезапную порцию бабочек.

— Тогда, да! Давай сделаем это. Это будет легко. Может быть, даже весело.

Я наблюдаю с опустошением, как голова Натана слегка наклоняется, а уголки его рта растягиваются в ухмылке. Такого взгляда я никогда раньше не видела, как будто меня только что одурачила карточная акула, когда я думал, что играю в Go Fish против малыша.

Он протягивает мне ручку.

— О, это определенно будет весело. Я позабочусь об этом.

— Не достаточно хорош! — кричу я с полным ртом попкорна и босыми ногами на кухонном столе. Уже поздний вечер пятницы, а ребята здесь уже несколько часов.

Джамал смотрит на меня через плечо, сухостираемый маркер застыл на белой доске, которую я купил несколько месяцев назад для точно таких же целей. Я держу его в запасном шкафу и достаю только для планирования. Вверху доски жирным шрифтом написано NO MORE FRIEND ZONE. Не супер цепляющий. Мы все еще работаем над этим.

Во-вторых, когда я рассказал Джамалу о вчерашней встрече с Бри и Николь, он написал ребятам групповое сообщение и сказал им встретиться у меня дома после тренировки для планирования на доске. Это не первый раз, когда мы используем эту доску. В прошлый раз нужно было составить план, как заставить девушку Джамала забрать его обратно после того, как он вел себя как павлин на свадьбе ее сестры. (План провалился. Она не приняла его обратно.)

До этого нужно было выяснить, как удержать девушку, с которой Дерек встречался, подальше от его мамы во время ее продолжительного визита к нему. Эти женщины ненавидели друг друга. Правда, и с этим тоже не все ладилось. Будем надеяться, что этот третий раз будет очаровательным.

— Какая? Почему? Я говорю вам, что это сработает. — Джамал делает шаг назад и смотрит на блиц-игру защитника, которую он только что наметил. Он пожимает плечами, повторяя это снова. — Чувак, ты серьезно этого не знаешь? Вы просто должны правильно рассчитать время, обойти ее слепую сторону и бум , уволить ее. Она никогда этого не заметит. — Я не думаю, что он имеет в виду «уволить ее» в том смысле, в каком это звучит. По крайней мере, лучше бы он этого не делал. Парни на собственном горьком опыте научились не говорить о Бри или других подобных женщинах рядом со мной.

Я щурюсь на доску, как будто не понимаю совершенно очевидной игры, потому что это всегда хорошее время, чтобы возиться с Джамалом. Хотя то, как это применимо в метафорическом смысле, все еще немного туманно.

— Но кто такая Бри в этой пьесе? QB или мяч?

— QB, очевидно.

— Что же представляет собой мяч? — спрашивает Прайс, наклоняясь вперед и упираясь предплечьями в колени, присоединяясь к моей игре.

Джамал смотрит на нас так, будто у нас нет мозгов.

— Отношение.

— А Нейт…

— Он крайний защитник. — Он рисует сердечко вокруг одного из крестиков, а новый бриллиантовый браслет, который он купил себе, блестит на свету. — Ребята, это очень понятно. Я не должен был так излагать это.

Прайс искажает лицо. Это немного драматично, но Джамал все еще верит в это.

— Я не понимаю. Нейт — квотербек, он не сможет играть в защите.

Джамал моргает примерно двадцать раз, а затем вздыхает.

— Это просто метафора!

Я качаю головой. Так побежден.

— Но он прав, я в дерьме в защите. Что, если я и метафорически не годен?

— Это не тоже самое! — Он сжимает этот маркер, как будто выжимает лимон.

— Кто два других лайнмена в пьесе?

— Это я и Дерек. Очевидно, вам понадобится наша помощь в этом, так как мы самые сексуально опытные в группе. Не в обиду Прайсу и Лоуренсу.

— Обида принята, — говорит Лоуренс, вставая во весь свой рост шесть футов восемь дюймов. Он подходит к Джамалу и выхватывает маркер из его руки.

— Ты лох. Они издеваются над тобой. Мы , три марионетки , осмеиваем Лоуренса.

— Ладно, пора серьезно. Во-первых, в этой ситуации Нейту не нужен сексуальный опыт. Ему нужен романтический опыт. И ему определенно нужно больше, чем одна малоизвестная пьеса, чтобы показать Бри, что между ними может быть что-то помимо дружбы. Ему нужно целое… — Его слова замолкают, когда он заканчивает предложение, написав на доске Шпаргалку по романтике.

— Ооо, это хорошо, — говорю я, прежде чем подбросить кусочек попкорна в воздух и поймать его ртом. Во время каждой игры я ношу на запястье шпаргалку, полную пьес; почему бы мне не сделать что-то подобное в этой ситуации, чтобы я мог обратиться к ней, когда мне нужно немного вдохновения? Мне это нравится.

— Лоуренс официально главный.

Лоуренс самодовольный. Джамал скрещивает руки и подходит к стулу рядом со мной, чтобы рухнуть на него. Я предлагаю ему попкорн, а он только недобро смотрит на меня.

— Не дуйся, — говорю я, хрустя.

— Я не дуюсь.

— Ты дуешься, — говорим мы все в унисон.

Джамал закатывает глаза.

— Просто продолжай и расскажи нам о своей удивительной романтической шпаргалке. — Он говорит, что это как шпаргалка для свиданий, это слаще, чем то, что мы уже делали.