Кровь и Розы

Глава 8

Лев

Я смотрел, как она спит, как она дышит даже в глубоком сне. Ее грудь поднималась с каждым вдохом, и это зрелище меня почти заворожило.

Мои глаза были только на ней — она была всем, что я мог видеть.

Я инстинктивно обнял ее за талию, притягивая ближе. Я нуждался в ней как можно ближе. Во сне она издала тихий-тихий звук в задней части горла. Как будто ей нравилось быть со мной ближе.

Желая почувствовать ее кожу на своей, я медленно натянул ее ночную рубашку. Моя рука нашла путь под платье, и я прижал ладонь к ее голому животу, крепко прижимая ее к себе.

Ее кожа казалась теплой и мягкой, когда я ласкал ее живот, наслаждаясь ощущением ее под моей рукой. Мария повернулась во сне, теперь ее тело было обращено ко мне.

Она выглядела такой умиротворенной с закрытыми глазами и мягким от сна лицом. Мое сердце стало немного легче, зная, что теперь она в безопасности, в безопасности со мной и вдали от тех, кто причинил ей боль.

Что бы ни случилось сегодня вечером — это снесло мне голову.

Ее действия, ее слова, все было основано на том, что они запечатлели в ее сознании. Они заставили ее поверить, что она хуже и только для нашего удовольствия.

Было чертовски трудно изменить ее. Снова сделать ее человеком. Но я собирался убедиться, что она снова соберет все обломки. Я склеил бы ее разбитую душу, чтобы она снова стала цельной.

Никто не причинит ей боль. Никогда больше. Ни один ублюдок не притронется к ней своими грязными руками.

Я буду для Вас хорошей рабыней, Господин.

У меня было чертово искушение вернуться в Роялист и оторвать ему голову. Солоник сломал ее еще до того, как я смог получить ее. А теперь у меня остались только осколки. Некоторые пропали, некоторые разбросаны, некоторые сломаны.

Я сосредоточился на своих инстинктах, когда забрал ее оттуда. В машине мне потребовалось все, чтобы не взять ее, потребовать ее именно так, как я хотел.

Трахнуть ее глубоко, чтобы она могла чувствовать меня через несколько дней. Итак, она бы знала, что я единственный, о ком ей стоит беспокоиться.

Трудно мужчине не взять то, что принадлежит ему, когда это всего лишь на расстоянии руки.

Когда Мария задвигалась в моих объятиях, нервничая во сне, она вернула меня в настоящее.

Мой взгляд прошелся по её лицу. Она была похожа на фарфоровую куклу, ее черные волосы были такими блестящими и красивыми, а ее белая кожа была такой мягкой, что казалась почти бархатной. Ее губы были розовыми и с ранками, как будто она слишком долго их кусала.

Я поцеловал ее в лоб, когда стон сорвался с ее губ. Ее брови нахмурились, как будто ей было больно, и я успокоил ее губами.

Она глубже зарылась в мои объятия и сонно вздохнула. Ее беспокойство прошло, сменившись почти довольным видом. Она была… в безопасности. И она это знала.

В моих руках она всегда будет в безопасности. Даже во сне я держал демонов подальше.

Что бы я ни чувствовал в своем сердце, все это не имело значения. Все, что я знал, это то, что Мария теперь моя. Мой Ангел.

И я нуждался в ней. Рядом с собой.

Меня не волновало, что это значит и с чем мне придётся бороться — она была моей. В ту минуту, когда я ее увидел, она отдала душу Дьяволу.

Солоник должен был ее отпустить, но она попала в мою ловушку. Если она думала, что свободна — это не так.

Я собирался украсть ее от остального мира.

Она сбежала от монстра только для того, чтобы оказаться в руках Дьявола, который контролировал ад. К королю преступного мира. И она собиралась стать моей королевой, нравится ей это или нет.

Я собирался вернуть Марии крылья, а затем снова поймать ее в ловушку. Сделать ее человеком, чтобы она могла дать мне то, что мне нужно — то, чего я жаждал. Ее сердце и ее душу.

Я начал терять счет времени, когда представлял, каково было бы иметь ее рядом со мной. Когда я обнимал ее, прижимал к себе, это только усиливало мои чувства — или как бы, черт возьми, это ни называлось — к ней.

Более темная часть внутри меня, та, которая так сильно хотела потерять контроль, казалось, была довольна простым наблюдением за ней. Пока что. Пока я не потеряю контроль и не возьму ее.

Когда это произойдет, она никогда не забудет этого момента. Она будет умолять меня о большем, как в той комнате в «Роялист». Она будет молить, и я с радостью дам ей это.

Я хотел ее страсть и всё, что было с ней связано. Огонь и пожар.

Я хотел, чтобы она смотрела на меня так, как будто я был ее миром, единственным, имеющим значение. Мои эгоистичные потребности испортят ее, но я совсем не возражал. У меня было ощущение, что она тоже не возражает.

«Лев».

Мое имя вывело меня из задумчивости, и я взглянул на Марию и увидел, что она смотрит на меня. «Что случилось, Ангел?» Я заправил ей волосы за ухо. Таким образом, мне было видно все ее лицо.

«Ты не хочешь спать?» — мягко спросила она, положив руку мне на грудь. Похоже, она не возражала, что я был голым, за исключением моих боксеров.

Вместо этого Мария решила прикоснуться ко мне добровольно. Она скользнула пальцами по моей груди, пока они не коснулись моей шеи.

На ее губах появилась легкая улыбка, как будто ей нравилось прикасаться ко мне. Я знал, что чертовски люблю это.

Ее пальцы заскользили по моей щеке, нежно коснувшись лица. «Ты в порядке, Гос… Лев?»

Ее сладкий вопрос погубил меня. Вот она, пойманная мной в ловушку, но спрашивает, в порядке ли я.

«Я в порядке, Ангел, просто думаю. Тебе следует поспать, — прошептал я в ответ. Наши лбы соприкоснулись, и я поцеловал ее в кончик носа.

Она придвинулась ближе, ее ноги прижались к моим. Не задумываясь, я схватил ее за бедро и перекинул ее ногу через свои бедра, прижимая ее тело к моему. Мария удивленно ахнула и нервно облизнула губы.

Ее глаза опустились, но наши тела были прикрыты простыней. Я знал, что она чувствовала мою твердую выпуклость между ног, и я мог чувствовать, какой чертовски теплой она была.

Мои пальцы впились в ее бедра, сопротивляясь внезапному побуждению противостоять ее теплу. Она нервно сглотнула, прежде чем уткнуться головой в мою грудь… но не раньше, чем я увидел, как ее щеки краснеют от красивого румянца.

Я улыбнулся ее невинности, желая большего. Помедленней, Лев. Помедленней. Добейся её. Займись с ней любовью. И тогда ты сможешь ее трахнуть.

«Спокойной ночи, Господин».

«Мария», — опасно прорычал я.

Ее рука обняла меня за талию, крепко сжимая. Я не знала, был ли это испуг или она пыталась спрятаться во мне, ее способ избежать моего гнева.

«Мне очень жаль, Лев», — прошептала она.

Я глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки, прежде чем полностью потеряю контроль. «Я больше не буду повторяться, маленький Ангел. Это твоё последнее предупреждение. Никогда больше не называй меня Господином. Для тебя я Лев. Всегда.»

Чего она не осознавала, так это того, что ее тихий шепот — когда она называла меня Господином, нравился зверю внутри меня, и он хотел заклеймить ее прямо здесь. Я хотел обхватить ее горло и трахать ее тугую киску, пока она не закричит от своего оргазма.

Мой член дернулся при этой мысли, и я зашипел. Она застыла у меня в объятиях, и мне захотелось удариться головой о стену.

Я должен был обуздать себя, иначе я потеряю ее еще до того, как у меня появится шанс заполучить ее.

Я сделал глубокий вдох, пока моя ладонь успокаивающе ласкала ее спину. Через несколько секунд она, наконец, расслабилась, и двигалась в моих руках, пытаясь устроиться поудобнее.

Мой член потерся между ее ног, и я внутренне выругался.

«Хватит двигаться», — громко рявкнул я.

Она вздрогнула, и я снова выругался.

Ах, черт возьми.

«Ложись спать, Мария. У нас завтра долгий день, — наконец выдохнул я.

Мой маленький Ангел молча кивнул, прежде чем закрыть глаза. «Спокойной ночи.»

«Спокойной ночи, Ангел».

Я оставался неподвижным, просто дышал. Я боялся пошевелиться, боялся, что сейчас я кончу, как возбужденный подросток, теряющий девственность.

Мария уже давно спала, когда я наконец расслабился и уговорил Младшего Льва. Это было самое трудное, что я когда-либо делал в своей жизни.

Когда мои глаза начали опускаться и сон начал захватывать меня, я еще раз поцеловал Марию в лоб. Во мне была эта первобытная потребность — просто прикоснуться к ней и обнять ее. Просто чтобы почувствовать мягкость ее кожи на своей.

Моей последней мыслью перед наступлением темноты было то, как сильно я хотел снова увидеть улыбку своего маленького Ангела. Не только легкую улыбку на ее губах. Я хотел видеть, как она улыбается своими красивыми голубыми глазами.

Я хотел видеть, как ее душа улыбается.

Я никогда не думал о любви и родственных душах. День назад меня это не волновало. Я даже не знал, что такое любовь, и уж точно не хотел этого.

Любовь была слабостью.

Но когда я держал Марию на руках, это больше не было слабостью.

Я чувствовал себя сильным. Держащем всё под контролем. Я чувствовал себя живым.

Мне казалось, что я нашел новую цель в жизни.

Своего Ангела.

***

«Ты соскучился по мне? Ты поэтому звонишь?» голос ответил на первый гудок.

«Доброе утро тебе тоже.»

«На самом деле здесь еще ночь», — сухо ответила она.

«Без разницы, Лена».

«Ну, зачем ты звонишь? Ты понимаешь, что только что нарушили мой сон?» она выругалась.

«Ты ведь понимаешь, что я твой Босс, верно?» — устало ответил я.

«Ой, извините. Я забыла. Чем я могу вам помочь, господин Иваншов?» — Лена продолжила. Невозможно было не заметить сарказм в ее голосе.

«Я везу кое-кого домой».

Я молча ждал, пока мои слова будут восприняты.

А потом начался визг. Я убрал телефон от уха и услышал, как Исаак посмеивается со своего места в другом конце комнаты.

«О. Мой. Бог! Это щенок? Скажи, пожалуйста, это щенок! Ты знаешь, я всегда хотела щенка.»

«Добей ее», — сказал Исаак, улыбаясь.

Появилась моя собственная ухмылка. У Лены будет сердечный приступ. Но оно того стоило.

«Нет. Это девушка, — протянул я.

Тишина. Полная тишина.

«Итак, мне нужно, чтобы ты подготовила одну из спален. Лучше ту, что напротив моей, если можешь. Закажи одежду. Она ей понадобится. Маленький размер. И другие аксессуары, все, что нужно гребаным женщинам, — продолжил я.

Снова тишина.

«Увидимся позже. Спокойной ночи, Лена. Наслаждайся сном.»

Я прервал звонок, прежде чем рассмеяться. Исаак присоединился ко мне, и я захрипел, у меня заболел живот.

«Мы действительно лишили ее дара речи?» — сказал Исаак сквозь смех.

Я кивнул, прежде чем сесть рядом с ним. «Я думаю так и есть. Ей действительно нужно было закрыть свой гребаный рот. Похоже, я наконец нашел способ».

«Бесценный!»

Мы все еще хихикали, когда открылась дверь ванной. Мария вышла, только что приняв душ. Ее волосы были собраны в пучок, и на ней было платье до колен.

Накануне вечером я заставил Исаака заказать его, зная, что ей понадобится одежда, чтобы вернуться домой.

Платье было прямым и простым, только с небольшим черным поясом на талии. Оно облегало ее грудь, но струилось от талии. Цвет был нежно-розовым и идеально подходил Марии.