Эйдин

Кейн рассмеялся, когда сказал:

— Плечики вышли… грудь… туловище… попка… ноги… и пальчики ног. Ты сделала это, детка.

Я резко подалась вперед, почувствовав, как ребенок покидает меня.

— Это… мальчик! — внезапно объявил Кейн. — Это определенно мальчик.

Я ахнула, и попыталась заглянуть себе между ног, но вода была замутнена кровью.

— Ты уверен?

Бранна осторожно усадила меня обратно, наклонилась к бассейну, и приподняла мою ногу, чтобы Кейн мог перевязать пуповину, чтобы я не причинила вреда ни себе, ни ребенку. Я повернула голову, и разрыдалась, глядя на Кейна, который держал нашего ребенка на своих больших руках. Я улыбалась, и плакала, пока кое-чего не заметила.

Ребенок не плакал.

— Бранна, — сказала я. — Почему он не плачет?

— Это нормально, дай ему секунду, — сказала Бранна, затем протянула руку и, не спрашивая, забрала ребенка у Кейна.

Он все еще не плакал.

Прошло пять секунд, но мне показалось, что прошла целая жизнь.

— О, пожалуйста, — закричала я, когда меня охватила паника. — Пожалуйста, заставь его плакать.

Кейн схватил меня за плечи, когда я попыталась встать. Я оттолкнула его от себя, и попыталась приблизиться к Бранне. Она не могла далеко отойти, потому что пуповина ребенка все еще соединялась со мной.

— Давай, малыш, — проворковала Бранна малышу, грубо растирая его одним из наших детских полотенец. Она продолжала делать это, пока я рыдала, а Кейн обнимал меня сзади.

Алек держался руками за голову, Нико и Дэмиен оба грызли ногти, а Райдер просто смотрел на ребенка и Бранну.

Время застыло до… волшебства.

Самый громкий вопль новорожденного, который только можно себе представить, наполнил мою квартиру, и это был лучший звук, который я когда-либо слышала за всю свою жизнь.

Я еще сильнее заплакала от облегчения, что ребенок жив, и Кейн, который дрожал позади меня, тихонько заплакал и уткнулся лицом в мои волосы на затылке.

— Ах ты, маленький сопляк, — со слезами на глазах рассмеялась Бранна, закончив вытирать личико ребенка. — Ты так напугал своих маму и папу.

— И твоих гребаных дядюшек тоже, — заявил Алек, и наклонился вперед, положив руки на колени, тяжело дыша, будто только что пробежал марафон.

Бранна подошла к нам, и наклонилась. Она опустила руки и осторожно положила ребенка мне на грудь. Я оглядела ребенка, пока мой взгляд не остановился у него между ног.

— Это мальчик, — закричала я от счастья. — У нас сын.

Кейн обнял нас и поцеловал в щеку.

— Большое спасибо, детка.

— За что? — шмыгнула я носом, оглядываясь на него.

— За то, что подарила его мне, — ответил он и поцеловал меня в губы.

Я заплакала от счастья, и оглянулась на своего сына, который начал громко плакать.

— Ш-ш-ш, — проворковала я и нежно покачала его. — Мама с тобой.

В этот момент мое сердце разорвалось от любви.

Я стала матерью.

— Он похож на тебя Кейн, — прокомментировала Бранна сквозь тихий плач.

— Ни в коем случае, — пробормотал он, не сводя глаз с лица нашего ребенка. — Он красивый, это от Эйдин.

Я радостно улыбнулась, и позволила взгляду блуждать по лицу моего сына. У него был милый носик пуговкой, настоящие пухлые щечки, головка с темно-каштановыми волосами и пухлые розовые губки. Я приподняла его, наклонилась губами к его голове, и поцеловала.

— Я люблю тебя, — прошептала я. — Я так сильно люблю тебя, малыш.

Кейн переместился позади меня, положил ноги по обе стороны от моих бедер и притянул нас с ребенком обратно к своей груди. Он склонил голову к моей, и мы оба уставились на нашего маленького ангела.

— Не могу поверить, что мы создали его, — пробормотала я. — Он совершенство.

— Так и есть, — согласился Кейн.

Бранна наклонилась, и нежно сдавила мою грудь, ребенок булькнул, а затем замурлыкал, еще больше расслабившись, прижавшись ко мне. Я закрыла глаза, когда она подошла к своей сумке и достала оттуда какие-то предметы. Я почувствовала, как она вернулась и склонилась надо мной и ребенком, но я открыла глаза только тогда, когда она заговорила с Кейном.

— Разрежь между зажимом и моими пальцами.

Я открыла глаза и увидела, как Бранна протягивает Кейну ножницы забавной формы, а затем посмотрела вниз на пуповину ребенка. То, что я могу описать только как белая прищепка, было зажато возле пупка ребенка, и Бранна указывала Кейну, где сделать надрез.

Кейн сделал, как было сказано, и перерезал пуповину нашего сына. Потребовалось несколько надрезов, но он сделал это и вернул Бранне ее ножницы.

— Возможно, ты захочешь выцарапать мне глаза, но могу я взять его на несколько минут? Я вытру его и запеленаю, чтобы ему было хорошо и тепло.

Я хмуро посмотрела на Бранну.

— Зачем?

Бранна усмехнулась.

— Я должна помочь тебе родить плаценту, детка, и хочу его взвесить.

О, верно.

— Хорошо, — я нахмурилась, но осторожно передала ей своего сына.

Бранна улыбнулась, наклонилась, и поцеловала меня в макушку.

— Он вернется в твои объятия, раньше, чем ты заметишь.

Я надеялась на это, и уже скучала по нему.

Бранна взвесила ребенка, и он весил ровно четыре с половиной килограмма.

Четыре с половиной. Чертовых. Килограмма.

Мне страшно было подумать, насколько большим он вырос бы, если бы я выносила его до конца срока.

Взвесив, Бранна вымыла его и положила в плетеную корзину рядом с моей кроватью. Все, кроме Кейна, покинули комнату, когда Бранна подошла ко мне.

Следующие десять минут были болезненными, но не такими болезненными, как настоящие роды.

— Вот так, — произнесла Бранна, снова надавливая на мой живот.

Я вздрогнула, почувствовав, как что-то вышло из моего тела.

— Все готово, — объявила Бранна, затем сунула руку в воду, подняла комок чего-то отвратительного на вид и положила его в пластиковый пакет рядом с собой.

Бранна вытащила нашего сына из корзинки и вернула его мне, я подняла руки, следя за тем, чтобы одеяло, в которое он был завернут, не касалось воды в бассейне.

Я подняла глаза, когда услышала тихий щелчок, обнаружив, что Бранна вышла из комнаты, так что остались только Кейн, наш сын и я.

— На секунду я так испугалась.

Кейн поцеловал меня в плечо.

— Я тоже, милая. Мое сердце остановилось.

Мое тоже.

Наш сын заплакал, и это заставило меня рассмеяться, когда Кейн проговорил:

— Мне нравится твой плач.

Я пристально посмотрела на ребенка, а затем прошептала Кейну:

— Ты же не думаешь, что дым с той ночи причинил ему вред, правда?

— Нет, — ответил он. — Посмотри на него, он здоров, насколько это возможно. Розовый и большой во всем.

Его маленькое личико было прижато к моей груди, и его инстинкт взял верх. Он попытался пососать мою кожу, поэтому я нервно переместила его под свою грудь, вспомнив, чему меня учила Бранна. Кейн протянул руку и поправил мою грудь и сосок своей рукой, пока они не оказались близко ко рту ребенка.

Потребовалось около минуты, чтобы приспособиться и прижать мой сосок ко рту нашего сына, но, в конце концов, он вцепился в него и начал сосать.

— Ай, — я поморщилась.

— Ты в порядке? — спросил меня Кейн, едва слышным шепотом.

Я кивнула, но продолжила морщиться.

— Немного больно, но все в порядке. Бранна сказала, что небольшая боль — это нормально.

Кейн прижался своим лицом к моему, и мы оба посмотрели вниз, пока наш сын впервые кормился. Я услышала легкий щелчок двери, но не подняла головы, затем услышала какое-то движение, затем звук щелчка камеры привлек мое внимание.

Я подняла глаза и увидела, что Бранна извиняюще улыбнулась, засовывая телефон в карман брюк.

— Извините, это был слишком прекрасный момент, чтобы его не запечатлеть.

Я улыбнулась, и снова посмотрела на своего сына.

— Как дела? — прошептала Бранны.

— Идеально.

— Бранна, — пробормотал Кейн. — Он присосался.

— Блестяще, — просияла она, придвигаясь ближе. — Ты хорошо себя чувствуешь, Эйдин?

Я кивнула.

Чувствовала себя невероятно.

Я посмотрела вниз на ребенка, когда давление на мой сосок уменьшилось, и заметила, что он отцепился и несколько раз причмокнул губами, прежде чем просто лечь у меня на руках в младенческом сытом сне.

— Твое молозиво, должно быть, вкусное, — усмехнулся Кейн. — Посмотри на него.

Я улыбнулась.

— Я так сильно его люблю.

— Я тоже, Куколка.

— Положи его в колыбель, — проинструктировала Бранна, — и мы вытащим Эйдин из бассейна. Я хочу, чтобы она как можно скорее вытерлась и переоделась в теплую одежду. Не хочу, чтобы она подхватила какую-нибудь заразу; сейчас она очень уязвима.

Кейн начал действовать, выбираясь из родильного бассейна.

Он очень осторожно положил нашего сына в колыбель, которая стояла рядом с моей кроватью. Затем пришел за мной, и с помощью Бранны они подняли меня и вытащили из родильного бассейна. Я медленно отошла от бассейна, и поморщилась. Я могла двигаться, но это причиняло боль.

Бранна сходила и принесла таз с горячей водой, и они с Кейном вымыли меня губкой. Это заняло всего минуту, но после этого я почувствовала себя такой отдохнувшей и расслабленной рядом с Кейном, когда он обернул меня большим полотенцем и вытер насухо.

Он вытерся и переоделся в рекордно короткое время. Когда я была полностью сухой, Бранна еще раз проверила мои интимные места и сказала, что очень рада, что у меня нет разрывов после родов. Когда она разрешила, я влезла в большую пару бабушкиных трусиков, к которым была прикреплена мать всех макси-прокладок. После того, как все закончилось, я надела новую свежую свободную пижаму. Кейн дал мне резинку для волос и поддерживал меня за бедра, пока я собирала волосы в пучок на макушке.

Мне нужно было вымыть их и принять нормальный душ, так как я так и не получила желаемого, когда начались роды, но это может подождать до завтра. Прямо сейчас я чистая и совершенно измотана. Мне нужно было лечь в свою кровать, с чем мне помог Кейн, так как она была высоко от пола. Забравшись под одеяло, я слегка поморщилась, затем взглянула на настенные часы и увидела, что уже половина седьмого вечера.

Я не могла в это поверить; казалось, день никогда не кончится, а было только половина седьмого. Это означало, что я рожала всего семь часов. Это казалось долго, но из исследований мы с Бранной знали, что это считалось быстрыми родами, особенно для матери, впервые рожавшей ребенка.

— Ты готова к приему посетителей? — спросил меня Кейн.

Я моргнула.

— Кто здесь?

Он фыркнул.

— Твой отец, все твои братья, все мои братья и все девчонки.

Я улыбнулась, и кивнула.

— Конечно, они могут войти. Они ждали встречи с ним так же долго, как и мы.

Кейн вышел из комнаты, чтобы пригласить их, в то время как Бранна взяла моего сына из его колыбели и положила мне на руки. Бранна надела ему на голову голубую детскую шапочку, чтобы согреть. Он был плотно завернут в толстое одеяло, словно кокон.

— Он не одет.

Я моргнула.

— Ты могла бы это сделать? Я хочу понаблюдать за тобой, чтобы я могла повторить. Боюсь причинить ему боль.

Бранна улыбнулась, взяла моего спящего сына и положила его поперек кровати.

— Я быстро вымыла его, как и тебя, но ты устроишь ему его первую настоящую ванну завтра, когда немного отдохнешь.